Отбрасывание всего бытия

Карл: Кипятильник, у тебя вопрос?

Луиза: Иногда мне кажется, что сложно находиться в мире с тем, что невозможно познать, с этой пустотой, о которой ты говоришь, и поэтому функционирование этого тела-ума — где угодно, везде, нигде… иногда кажется, что ты не так уж сильно связан с ним или что ты можешь выйти из него.

Карл: Кто может выйти из него?

Луиза: Я не знаю.

Карл: Да, я тоже не знаю! Я никого не вижу в мире. Я не вижу никого, кто мог бы выйти из этого. Что это за идея о том, что ты можешь выйти, — из чего?

Луиза: Ну, я это делаю.

Карл: Значит, ты всё ещё внутри. Ты не вышла. Из-за этого выхода ты по-прежнему находишься внутри.

Луиза: Я знаю, и иногда мне кажется, что это тяжелее.

Карл: Что? Выход? Потому что этот выход удерживает тебя внутри. Ты обманываешь себя.

Луиза: Когда эта женщина вошла сюда, ты сказал: «Заходи сюда, тогда ты сможешь взглянуть наружу».

Карл: Да. Разницы нет.

Луиза: Ну вот. «Снова и снова нечего обретать!» Ну, о чём я спрашиваю? Я не знаю. (смеётся) Я ни о чём не спрашиваю. Просто я тоже, знаешь, могла бы приносить тебе розы и цветы и могла бы целовать твои ноги или, наоборот, забрасывать помидорами.

Карл: Ты не осмелишься. (смех)

Луиза: Завтра принесу помидоры.

Карл: Больше никогда не буду мыть ноги.

Луиза: У меня всё-таки есть вопрос, но я не знаю, как его задать. Иногда мне это кажется сложнее.

Карл: Что?

Луиза: Что? Да, действительно — что? Что сложнее?

Мужчина: «Я должна страдать! Я должна страдать!»

Луиза: Ты не помогаешь. (смеётся) Выручи меня!

Карл: Я вижу контролёра, который, контролируя страдание, находится внутри. Затем, контролируя, выходит и продолжает контролировать. Контролирует, контролирует. Да. Наслаждайся своим контролем.

Луиза: Но теперь это уже старый номер, когда ты мне так говоришь.

Карл: Да, я говорю тебе каждый день: «Наслаждайся своим контролем».

Мужчина: Пока не поверишь в это.

Луиза: Пока не поверю в это!

Карл: Пока контроль не надоест? Нет, ты никогда не насытишься контролем.

Луиза: Почему это?

Карл: Это часть игры.

Луиза: Но почему я?

Карл: «Почему я?» Возьми другое «я». Возьми своего врага.

Луиза: Нет, почему ты мне это говоришь? Разве больше нечего сказать?

Карл: Потому что я вижу контролёра. Любым своим действием ты контролируешь.

Луиза: Есть идеи?

Карл: Чтобы выйти из этого? В тот момент, когда ты хочешь выйти из этого, ты снова хочешь контролировать.

Тебе не уйти от контролирования. Нет выхода из контролирования.

Луиза: О-о-ох. (смех)

Карл: Пока мозг не…

Луиза: Разорвётся.

Карл: Разорвётся.

Луиза: На куски…

Тереза: Поэтому она надела платок.

Луиза: Это бандана!

Карл: Бандит. Теперь она бандит.

Луиза: (со смехом) Бандито!

Карл: Но ты это чувствуешь. Ты просто чувствуешь этот жар.

Луиза: Да, чувствую.

Карл: Это как контролёр здесь (показывает на лоб), третий глаз. И он всегда контролирует. Что бы он ни делал, он контролирует. Это дьявол, который контролирует.

Тереза: Значит, тот, кто не испытывает там боли, не контролирует? У меня там нет боли.

Карл: Она просто больше не может уклоняться от энергии, потому что приходит слишком много энергии. Жизненная энергия пробуждается, и тогда у контролёра начинаются большие проблемы, потому что сопротивление даёт головную боль, мигрень.

Поэтому он больше не срабатывает, этот контроль, потому что наступает «энергетический ад» — энергия жизни, которая показывает тебе твой контроль. Она учит тебя: «О, ты контролируешь; давай посмотрим, что мы можем с этим сделать». Это приносит головную боль. И тогда она хочет контролировать даже головную боль, или энергию, и тогда головная боль делается ещё сильнее. Как самодвижущаяся система, подпитывающая себя. Как будто я знаю, а?

Но, собственно говоря, это не так плохо. Потому что только благодаря адскому пламени, боли, «мигрени» (игра слов) «я» перемалывается самой жизненной силой.

Тотальная осознанность уничтожает идею «контролирования», потому что наступает момент, когда ты видишь, что в контролировании не было никакого контроля, поэтому даже контроль не может ничего контролировать. Так что сказать? Милость всю дорогу.

Тереза: Но, Карл, когда я слышу про эту мигрень… у меня нет мигреней.

Карл: О, теперь ты хочешь заполучить мигрень?

Тереза: Да. (смех) Похоже на то, что это другая стадия, ступень повыше, знаешь, когда у тебя есть мигрени, выход большого количества энергии.

Карл: Я никогда не говорю, что это более высокая ступень; я говорю только о функционировании. Я говорю тебе только об энергии, о том, как она функционирует. Я не говорю, что это преимущество; я никогда такого не говорил. Я просто объясняю, как это работает. В этом нет преимущества.

Тереза: Это не правило, потому что у многих людей нет мигреней, но у них всё равно есть жизненная энергия. Жизненная энергия всё равно в движении, и не у всех есть мигрени.

Карл: Нет? Но они могут начаться.

Тереза: Я звучу так, словно говорю: «О, я хочу мигрень».

Берта: О, ужасно — мигрень.

Карл: Да, а то! Если исследовать это, то существует целая библиотека в Ватикане, комнаты, заполненные историями о святых, с восходящим внутренним огнём, и всегда с внутренним огнём появляется телесный огонь, а затем огонь сердца и мигрени, всевозможные боли в теле и всё, что можно себе представить. Всё это приходит с ним. Это хорошо известно. Я не говорю, что это преимущество. Я просто говорю, что так оно происходит. Я не говорю, что это непременное условие.

Тереза: Значит, я теряю время…

Карл: Ты теряешь всё! Ты — счастливый неудачник! (смех)

Тереза: (со смехом) На своём предсмертном одре…

Карл: Теперь она снова жалуется. «О, я бедняжка. У меня нет мигреней!» Это идеальный пример индивидуалистичной личности.

Тереза: Теперь у меня мигрень. Перестань. (смех)

Моника: Она счастлива!

Карл: Это есть в Библии. Если ты попросишь, тебе будет дано.

Берта: Ага, а если ты никогда об этом не слышал, это не случится, поэтому я больше не хочу об этом слышать. (смех)

Карл: Если это случится, то это случится; если нет — нет. Это просто означает, что ни в чём нет ни недостатка, ни преимущества. Но если это случается таким вот образом, то это часть развлечения, нравится оно тебе или нет. Но, опять-таки, ни для кого не будет преимущества, потому что нет никого, кто посредством чего-то мог бы получить преимущество. Даже посредством этой мигрени. Я знаю, многие думают: «О, я теперь попал в эту энергетическую штуку, с кундалини и мигренями, и теперь я созрел и готов».

Моника: По крайней мере, что-то происходит.

София: Но иногда это никуда не ведёт.

Карл: Это никогда никуда не приведёт. Не «иногда». Никогда ничего нет. Это никогда ни к чему не ведёт.

София: Но иногда случается эта «расщеплённая секунда», иногда — нет.

Карл: Расщеплённая секунда никогда не случается. Я не говорю о чём-то преходящем. Расщеплённая секунда есть здесь и сейчас. Если бы её не было здесь и сейчас, её бы не было никогда. Поэтому происходить нечему. Никогда не случится то, что не может случиться. Лучше не жди, потому что это никогда не наступит.

Это хорошая новость. Это никогда не наступит. С мигренью или без неё — это не наступит.

Если бы на самом деле это могло помочь некоему бытию стать Тем, которое есть Я, оно сразу же остановилось бы, ведь был Будда, был Иисус, был Рамана, было много великих мудрецов. Если бы это действительно могло помочь — переживания той или иной трансформации, переход от отождествлённого сознания к космическому сознанию, вся эта возникающая и возвращающаяся обратно энергия — если бы это действительно могло помочь, то всё бы просто остановилось. Оно не смогло бы продолжаться. Для единого Я это было бы концом. Путём некой трансформации или трансмутации во что-то ещё всё бытие просто бы исчезло.

Если бы ты могла контролировать То, которое есть само бытие, в качестве Того, которое есть Я, каким-либо переживанием жара или с помощью какой-то трансформации, то что бы это была за свобода? Так что всё это часть шоу, но оно ничего не меняет. Тереза будет существовать вечно, Тереза, по-прежнему ожидающая мигрень. (смех)

Тереза: Теперь это новая-новая мигрень.

Карл: Когда есть тот, кто переживает этот опыт, расщеплённую секунду, бла-бла-бла, он начинает: «О, что же я делал до этой расщеплённой секунды?». И тогда это превращается в религию или технику йоги. «Благодаря тому что со мной, выполняющим это и это, было это и это переживание жара в теле, то всё это должно быть связано с моими прежними переживаниями». Даже это переживание несобытия он принимает за персональное переживание. И тогда всё, что было до того, воспринимается как «благодаря этому я достиг этого».

Но То существует, никогда не являясь следствием какого-то предшествующего шага. Оно уже присутствовало во всех шагах, так что здесь нет ничего нового. Я всегда указываю на То. Никогда «благодаря» деланию или неделанию, вопреки жару, вопреки мигрени, вопреки всем ощущениям и событиям, рассказам и историям, ты есть, что ты есть, никогда «благодаря» им.

Так что забудь. Это может случиться, может не случиться — кого это волнует? Это ни преимущество, ни недостаток. Это лишь ещё одно ощущение в том, что ты есть. Ещё одно ощущение в теле.

Когда есть видение, что для того, что ты есть, никогда не было такой вещи, как преимущества в чём-либо, недостаток тоже исчезает, и тогда ты есть то, что ты есть, вопреки всему, никогда благодаря какому-либо жару тела или чему-то, что нужно отбросить. Отбрасывать нечего. Это часть шоу. Можешь наслаждаться им — это тебе не поможет.