Твоё беспокойство — тотальное требование тотальности бытия

Карл: О'кей. Все знают, как это работает? Ответ и вопрос.

Тереза: Слушай, вчера вечером я чуть не заперла всех.

Карл: Да?

Тереза: Я не стала смотреть фильм и пошла искать свои туфли и умудрилась запереть дверь снаружи. А потом слышу: бум, бум, бум…

Карл: Известное дело. Хотя где-то должен быть другой выход. Фильм был хороший?

Тереза: Сюжет путаный, и слишком много английского. Я вообще ничего не поняла. Музыка была хорошей.

Карл: Тебе нужно смотреть побольше фильмов. Я выучил английский, смотря телевизор в Америке, так что привык к нему.

Тереза: Я смотрю английские фильмы. Мне ближе британский английский.

Карл: Мм. Я предпочитаю Перри Мэйсона. Это удивительно, ведь я выучил английский с помощью Перри Мэйсона.

Мэри: Моя бабушка в своё время подсела на Перри Мэйсона.

Карл: Я тоже. Каждое утро. Один час — Перри Мэйсон, а потом десять минут «Всех моих детей». Этого было достаточно.

Мэри: И коробки шоколадных конфет — в её случае. Коробка шоколадных конфет и Перри Мэйсон.

Карл: Да, это рай.

Чарльз: Хорошо, теперь, когда мы знаем, что такое рай, мы можем идти.

Карл: (со смехом) Звучит хорошо. В школе у меня всегда была «E» по английскому.

Тереза: Это самая плохая оценка, нет?

Карл: Нет, есть ещё одна, хуже. В немецкой системе это «5»[22]. Если у тебя две пятёрки, ты вылетаешь. Одна шестёрка — ты вылетаешь по-любому. Две пятёрки — ты тоже вылетаешь, но с одной пятёркой ты можешь остаться в том же классе. Поэтому с той пятёркой у меня всё обходилось. С остальными предметами всё было в порядке, но с английским…

Тереза: У моего учителя по английскому был ужасный французский акцент.

Карл: Ах, теперь мы знаем, откуда он появился! Ладно, давайте начнём с чего-нибудь — с духовного фильма.

Клара: Карл, у меня вопрос. Что имел в виду Рамана, когда говорил «пребывать в Себе»?

Карл: Самопребывание? Я бы сравнил это со змеёй Шивы, взирающей на собственный хвост. Наблюдать его движение и, возможно, осознать, что это пребывание означает кусать себя за хвост, — кусая себя за собственный хвост, ты видишь: То, которое есть мир, ничем не отличается от того, чем ты являешься. Я бы назвал это «Самокусанием». Ты кусаешь себя за хвост и чувствуешь: То, которое есть мир, ничем не отличается от того, чем ты являешься.

Это сострадание. Ты просто тотально пребываешь в Том, которое есть. Ты просто тотально уходишь в То, которое есть мир, которое есть. Ты тотально отождествляешь себя с тем, что есть мир, и тогда ты видишь, что это — тотальное сострадание, тотальное пребывание в том, чем ты являешься. Итак, ты кусаешь себя и видишь, что ничто не отличается от того, чем ты являешься. Хорошо звучит?

Но Рамана имел в виду немного другое, я думаю. Пребывание в Себе (в Я) означает просто быть Тем, которое есть Сердце, первичным по отношению к «я»-мысли, быть до этой «я»-мысли. Быть Тем, из которого рождается «я»-мысль. Оставаться в Источнике в качестве этого Источника, которым ты являешься, видя, что каждое утро «я»-мысль возникает в форме «ин-форма-ции», а То, которое есть ты, существует до неё.

Клара: Это в общем-то невозможно.

Карл: Невозможно ничего, кроме этого. Ты не можешь не пребывать, ибо являешься Тем в любом случае. Ты — это То, которое есть Источник «я»-мысли, само Сердце, и в этом Сердце «я»-мысль расцветает в виде «ин-формации». Но ты — не то, что возникает в виде «я»-мысли, так что оставайся в Том, которое неизменно, абсолютно неизменно, предельно целостно, в самом Сердце, недвижимом этой идеей. Это и есть пребывание.

Будь самим этим недвижимым Сердцем, которого никогда ничто не может коснуться, никогда, ни в каком смысле, — поколебать или изменить, — просто осознавая, что «я»-мысль уже является мыслью-фантомом, и оставаясь в Том, которое существует до этой мысли.

Увлекаясь «я»-мыслью, принимая её за реальность, ты сообщаешь ей реальность. Ты даёшь ей жизнь. Но ты и есть сама жизнь. И самой своей жизнью ты даёшь жизнь. Всё, на что ты направляешь внимание, становится реальностью. Но если ты направишь внимание на То, которое есть внимание, которое есть само Сердце, это будет пребыванием. Осознанностью осознанности. Вот и оставайся в ней.

Но как в ней остаться? Прежде всего, это концепция, вроде указателя, однако вопрос «Кто я?» способен привести тебя к тайне Того, которое существует до всего. Он способен уничтожить историю «я», деятеля всякой истории, которую ты можешь себе помыслить, ибо эта «я»-мысль окутана облаком истории. В этом вопросе исчезает «я» — собиратель историй, а история «я»-мысли всё больше и больше растворяется в осознанности, поскольку этот вопрос уводит тебя в эту тайну Итак, это концепция. Она может стереть первичную концепцию твоего рождения. А без этой первичной концепции рождения То, которое есть само «я», погружается в То, которое по природе своей есть Сердце. Так что оставайся в этом вопросе. Это и есть пребывание.

Только никто не знает, работает это или нет. Это уже другой вопрос. Однако лишь благодаря Милости ты сидишь здесь, ты задаёшь себе вопрос уже благодаря Милости. Милость была с тобой всё это время, безо всяких вопросов. Милость направляла каждый твой шаг на протяжении всего твоего существования. И следующий шаг будет направлен той же тотальностью. Так что не беспокойся.

Клара: В том-то и дело. Я беспокоюсь.

Карл: Ты беспокоишься, значит, этого хочет от тебя тотальность: беспокойства в данный момент. Просто не подвергай это сомнению. Твоё беспокойство — это тотальное требование тотальности бытия. И это беспокойство является тем самым следующим шагом.

Клара: Что-то мне не угнаться за мыслью.

Карл: Тебе не угнаться, потому что никогда ни за чем не гналась. (Клара смеётся) Ты пытаешься угнаться за тем, что в любом случае не сможешь догнать. Ты пытаешься понять тайну бытия, но ты никогда не поймёшь.

Полное понимание наступит, когда ты станешь этой тайной. Только пребывание тайной даёт абсолютное понимание, только тотальное отсутствие «я», кроющееся в идее «понимания». В этом отсутствии «я» наступает абсолютное понимание за пределами сомнений. Но сомневающийся, «я», всегда будет вызывать у тебя сомнения. Каким бы ни было понимание или непонимание, ты всегда будешь сомневаться. Таково функционирование «я». Оно должно сомневаться. Несомненно. Так что предоставь сомневающемуся сомневаться в том, в чём сомневающийся способен сомневаться. (смех)

Клара: Но тут начинается беспокойство.

Карл: Из сомнений возникает беспокойство. Конечно. Из-за сомнения в том, что ты существуешь, ты беспокоишься о своём существовании. Ты становишься Шекспиром. Шейк с пивом. «Быть или не быть». Ты сомневаешься.

Клара: Ага, меня очень даже беспокоит то, о чём ты говорил вчера: что преимущества нет.

Карл: Но то, что преимущества нет, — это и есть абсолютное преимущество. Просто пойми и расслабься в этом. Если ты увидишь, что в том, чем ты являешься, нет абсолютно никакого преимущества, идея «преимущества» отвалится вкупе с идеей «недостатка».

Тогда ты освободишься от идеи «я», потому что это «я» получает жизнь из идеи преимущества, только и всего. Без идеи преимущества невозможно никакое «я». Но «я» должно сомневаться, потому что с этих сомнений начинается его функционирование, начинается система выживания.

Так что тебе приходится сомневаться, потому что при понимании «я» больше не будет существовать. Понимание просто полностью уничтожит тебя, отняв «я», ибо «я» живо надеждой и преимуществами. Проблема в отсутствии проблемы — даже это ты превращаешь в проблему, поскольку живёшь благодаря проблемам, вот и всё.

Клара: Это правда.

Карл: Да, это правда — или нет. (смех) То, которое является «мной», то есть объектом, живо благодаря сомнениям, волнениям и идее преимущества. Поэтому, какое бы понимание ни говорило тебе: «Проблемы нет», ты всегда будешь бороться с этим.

Ты всегда будешь говорить: «Мне нужно медитировать, мне нужно сделать это, чтобы я смогла сделать то, дабы получить хоть какое-то понимание. Сначала мне нужно понять, и затем, возможно, я соглашусь. Я, отделённый бог существования. Мне нужно создать понимание. Сначала мне необходимо взять контроль над бытием, чтобы я могла согласиться с бытием. Перво-наперво, бытие нужно одомашнить — с помощью понимания, с помощью контроля, тогда уж я и соглашусь с ним!» Нет? Да, да, да.

Директор цирка всегда так говорит. Но ты и есть цирк, а «я»-мысль — это директор, который думает, что может управлять цирком. Но клоуны делают, что им вздумается, и никогда то, что говорит им директор. Клоуны — это другие мысли. Как львы и другие звери. Хмм? Может быть, пингвина ты и сможешь приручить. Пингвиньи мысли. Или свиней — тоже вариант. (смех)