Ты — это безвыборность

Франческо: Но такое происходит не в каждом случае.

Карл: Что значит «каждый случай»? Не в твоём случае? Ты всё ещё надеешься, что в твоём случае такого не случится?

Франческо: Но такое происходит не в каждом случае.

Карл: В каком случае?

Франческо: Рамана или Нисаргадатта или…

Карл: Ты приходил к Рамане ночью? (смех)

Франческо: Да нет же! Господи ты Боже мой, да нет же!

Карл: Это то, на что я указываю. Это не имеет значения. Я только сказал, что самадхи, всё, что ты можешь достичь, — это ничто.

Лиз: Если продолжать двигаться туда-сюда.

Карл: Ты всегда будешь двигаться туда-сюда. У тебя нет выбора. Ты — это безвыборность. Ты не можешь принять решения остаться в чём-то.

Франческо: Но Нисаргадатта…

Карл: Бог ты мой. Фигня. Никогда не было никакой фигни «Нисаргадатта — Рамана». Бог ты мой! Да замолчи ты уже!

Франческо: Заткните его. Нисаргадатта всё время говорил: «Оставайся, оставайся. Это так важно. Оставайся, чтобы понять».

Карл: Говорю тебе, как ты можешь не остаться?

Франческо: Для меня это одно и то же. Ты и он — это просто два разных голоса, что-то говорящих. Один сказал мне, что это правда; другой — что это неправда!

Карл: И то, и другое — фигня.

Франческо: Возможно, в этом больше правды, потому что…

Карл: Он более знаменит. (смех)

Франческо: Нет, это одно и то же. Это просто два разных голоса. И он сказал мне другое. Один сказал: «Это ничто. Это не ты». О, я понимаю, что это не я, но…

Карл: Разве же это не прекрасно?

Франческо: О, это не прекрасно! Что ты делаешь, когда кончаешь? Он мне сказал: «Не делай этого!» Это скучно. Пожалуйста, не кончай. Я не хочу оставаться в этом самадхи, пожалуйста.

Карл: Кто не хочет там оставаться?

Франческо: Если ты скажешь мне одну вещь, то этого я не хочу. Если ты скажешь мне другую вещь, то это скучно. Для тебя это ничто. Это не то, что ты есть.

Карл: Это вводит тебя в neti-neti. Значит, даже этим оно не является. neti-neti — что бы ты ни переживал.

Франческо: Я понимаю, что в эти два часа тебе хочется говорить только о Я, но не так просто понять, чем я являюсь, одновременно являясь этим парнем.

Карл: Да, ты никогда не поймёшь этого, слава Богу, ты никогда не поймёшь.

Франческо: Я не знаю, зачем я прихожу сюда. (смех)

Карл: Только чтобы увидеть красоту той свободы, которую ты никогда не сможешь понять и контролировать.

Франческо: Но это лишь то, что ты мне сейчас говоришь. Не поверю я или поверю — для меня это дела не меняет.

Карл: Да.

Франческо: Потому что всё это у меня в уме, может быть, на данный час. Через час я ни во что не буду верить.

Карл: Слава Богу, никогда не было никакого ума. Кого волнует то, чего никогда не было?

Франческо: Это всего лишь ещё одна идея.

Карл: И что?

Франческо: Хорошо.

Карл: Кому? Мне, мне, мне.

Франческо: Да. Мне, мне, мне.

Карл: Люби себя.

Франческо: Я не знаю! Для меня нет разницы. Это ничего не меняет.

Карл: Надеюсь, что так.

Франческо: Это очень тяжело.

Карл: Что тяжело?

Франческо: «Надеюсь, что так». (смех)

Карл: Я абсолютно надеюсь, что так. Это абсолютная надежда на то, что ничто никогда не изменится из-за того, что я говорю. Представь себе, что-то изменилось бы из-за каких-то моих слов! Я бы мог контролировать бытие. О Бог ты мой.

Франческо: «Я хочу контролировать всё!» (смех) Контроль, контроль, контроль! Да, почему бы нет?

Карл: Да, почему бы нет? Постарайся изо всех сил, Франческо.

Франческо: На самом деле я не знаю, почему ты мне нравишься. (смех) Но иногда какие-то слова, исходящие из тебя, из твоего голоса, из этого — прости — этого глупого сознания — они всё время мне говорят о том, чем я являюсь, что я свободен, и что «ты хочешь контролировать», и из этого контроля… ох, Господи! Теперь мне нравится мой отец. (громкий смех) Мой отец был сторонником контроля. Думаю, а не поехать ли мне домой. «Отец, ты мой гуру, а я за свою жизнь так ничего и не понял!» (смех)

Карл: Разве ты не видишь? Я работаю на твоего отца. (смех) (обращаясь к группе) Это сын промышленника из Италии, и его отец хочет, чтобы он взял на себя управление фабрикой, на что он говорит: «Нет, я хочу выполнить свою садхану».

Франческо: Я хочу уехать в Тируваннамалай! А ты думаешь, что это глупая идея. Я не верю, что торчу в этой квартире, в этой дурацкой квартире с водой, которая не… А-а-а! (смех) Ради чего? Впустую!

Карл: Тогда я говорю ему: «Это свобода, мой дорогой!»

Франческо: Это глупое сознание.

Карл: Это свобода, потому что у тебя нет выбора. Эта безвыборность и есть свобода. Прекрасно.

Франческо: Не трогай розу. Положи её на место!

Вики: Это уж точно контроль! (смех)

Франческо: С этого момента я хочу контролировать всё. (смех) Я отправлюсь домой, заработаю кучу денег. Я хочу контролировать мир.

Карл: Значит, теперь я могу пойти к твоему отцу и получить своё жалованье? (смех)

Франческо: Когда я работал на фабрике, он посмотрел на меня и сказал: «О, сын мой! Ты очень мил».

Карл: «Я люблю тебя».

Франческо: Это — нет.

Карл: Нет.

Франческо: Это — нет. Слишком много.

Карл: Это всегда приберегают для последних слов. «Сын, я никогда не говорил тебе этого, но я люблю тебя. Уф». «Я работал в поте лица — ради этого. Всё впустую. Он любил меня всегда, а я всегда работал ради этой любви. Почему ты не сказал мне раньше?»

Моника: Видишь, потому-то американцы всегда и говорят: «Я люблю тебя». (смех) Не хотят упускать возможность.

Карл: Ни одного момента без этого. Просто чтобы наполнить одно другим.

Франческо: Мне жаль.

Карл: Итальянец. Драма!

Франческо: Нет, возможно, люди всё понимают. Возможно, люди понимают, что значит «свободный».

Карл: Не беспокойся.

Франческо: Нет, нет. Я не беспокоюсь. Я рад за них.

Карл: (со смехом) Никто тебе не верит.

Франческо: Я не верю одному человеку.

Карл: О'кей, это хорошо.

Франческо: Но дело не в тебе. Дело в этом глупом сознании.