Изнасилование бытием

Антонио: У меня маленький вопрос.

Франческо: О Господи! Не верю. Будь осторожен! (смех)

Антонио: Не благодаря тому, что…

Франческо: Не благодаря!

Антонио: Вопреки, вопреки! Как тебе нравится. Ты говоришь, что у Я нет вкуса…

Карл: Нет, я не говорил «нет вкуса». Я — это безвкусность.

Антонио: Хорошо, безвкусность.

Карл: Безвкусность невозможно попробовать на вкус.

Антонио: Да, поэтому вопрос такой…

Карл: Я не сказал, что у неё нет вкуса!

Антонио: О'кей, о'кей! Как скажешь! (смех) Дело не в этом. Вопрос такой: когда Рамана постиг… О! (смех)

Франческо: Не говори об этом так!

Антонио: Хорошо. Произошёл опыт отбрасывания всего, но сатсанги он не давал. Кто-то побудил его давать сатсанги, кто-то определил его на эту позицию. Так кто говорит «безвкусность», не говоря этого?

Карл: Не заставляй меня тут сидеть. Или что?

Антонио: Ты, Рамана или Будда… Ведь самого Будды нет, нет Раманы как такового, нет тебя, сидящего здесь. У тебя нет выбора.

Карл: Тебе нужно сказать: «Я сижу здесь сам по себе». А не почему-либо ещё.

София: Потому что таковы устремления Того.

Карл: Существует свобода принятия решений, и сама эта свобода принятия решений есть бытие. Эта свобода принятия решений решила здесь сидеть.

Антонио: Значит, то же самое относится к случаю Будды?

Карл: К любому случаю. Будда говорил, что никогда на Земле не было никакого Будды и никогда не будет. Ты видишь личность, сидящую тут или там, но Будда сказал бы, что есть образ, но нет сидящего. А Будда — То, что является твоей природой, — никогда не становится частью чего-либо. Этот сон, это проявление есть, как оно есть. В нём присутствуют всевозможные объекты и вещи, объекты сновидения, но нет никаких решений, ни в каком смысле.

Свобода — это всё, что есть. Это беспомощность. Абсолютное отсутствие идеи «моей воли», или «не моей воли», или «несвободы», это сидение или не сидение здесь, эта безучастность и есть свобода. Потому что ты не можешь не сидеть здесь, ибо момент, когда ты садишься, вызван тотальной потребностью.

Антонио: Значит, в этом случае бытие просто поместило тебя туда?

Карл: Нет, никто никуда не помещён. Это часть сна.

Антонио: Во сне.

Карл: Никто никого никуда не помещает. Это просто сон бытия. Никого никуда не помещают и не просят ничего сделать.

Тебе, с точки зрения личности, кажется, что тебя вынуждают здесь сидеть. Когда ты понимаешь, что сидение здесь не могло быть твоим решением, но ты всё равно здесь сидишь, то принимаешь это сидение за насилие над собой. Ты становишься беспомощной личностью. Тебе кажется, что бытие насилует тебя, каждую минуту, ведь оно делает с тобой всё, что хочет, а?

Антонио: Без понятия.

Карл: Когда ты сидишь и думаешь, что бытие требует от тебя сидения здесь, — вот что я имею в виду, когда говорю, что ты чувствуешь себя изнасилованным бытием. Против своей воли ты здесь сидишь. И всё та же идея крутится в голове: «Я сижу здесь не по своей воле», бытие вынуждает тебя сидеть здесь и производит насилие над тобой.

Франческо: Я потерял твою мысль. Я потерял всё.

Карл: Аllа[42] понятно?

Франческо: Нет, я имею в виду a la dent (смех), поверь. Я знаю.

Карл: Я просто хочу указать на то, что когда ты рассматриваешь бытие в качестве абсолютного контролёра, а себя — в качестве всё того же «я», то ощущаешь, что над тобой совершается насилие. Это опять страдание, потому что ты думаешь, что бытие насилует тебя и что бытие против тебя. Ты даже превращаешь бытие в своего врага. Разве не так?

Франческо: Ей нужно лечь. Давайте освободим ей место.

(Миссис Анджелина ложится. Ей нехорошо. Она тихонько переговаривается с Франческо по-итальянски, в то время как сатсанг продолжается.)

Женщина: Это правда. Это всё та же беспомощность.

Карл: Нет, оно беспомощно, но это не беспомощность. Когда ты являешься Тем, которое есть беспомощность, то нет никакого бытия, которое что-то делает с тобой. Потому что тогда ты являешься Тем, которое и есть бытие, и нет никого, кто что-то с кем-то делает. Но если в силу некого понимания ты начинаешь думать, что всё делается бытием, то остаёшься отделённым от бытия, и тогда оно совершает над тобой насилие. «О, бедный я, бедный!» Всё это — жалость к себе. Все эти идеи «я» — это всегда жалость к себе. Остаётся отделённость, а отделённость — это ад.

Чарльз: Потому что ты думаешь, что у тебя есть выбор.

Карл: Да, но даже если ты думаешь, что у тебя нет выбора, то по-прежнему находишься в жалком состоянии отсутствия выбора. Сначала ты полагаешь себя деятелем, а потом становишься неделателем путём понимания «я ничего не делаю», но всё равно страдаешь. Это ничего не меняет. Так что это понимание, в котором ты — неделатель, а бытие в ответе за всё, в той же мере бесполезно. Потому что даже понимание ты делаешь «своим», в нём отсутствует свобода. Нет свободы в идее «свободы», и нет понимания в понимании.

Мэри: «Я-мне-моё» — это единственная проблема.

Карл: Даже это не проблема.

Мэри: Да, но ты знаешь, что я имею в виду.

Карл: Да, имею в виду! Ты знаешь, что я имею в виду, ты знаешь! (смех)

Мэри: Видеть то, что есть…

Карл: Это ничего не значит. В который раз мне приходится указывать на то, что ни одна секунда понимания, ни одно прозрение, никакое высшее знание не помогут тебе достичь этого, ничего! Забудь.

Это как в Махабхарате, когда Юдхиштхира отправился с Кришной в ад. Это ад для ума — видеть, что выхода нет. Тогда Кришна задаёт вопрос: «Можешь ли ты выдержать это страдание столько времени, сколько способен себе вообразить, целую вечность? Осталось ли в том, что ты есть, желание избежать этого?»

А затем происходит абсолютное отпускание того, кого это волнует. «Не важно. Пусть всё будет, как оно есть». Внезапно не стало ни ада, ни Кришны, ни Юдхиштхиры — не осталось ничего. Только один Абсолют, свободный от всякого избегания, ибо Абсолют пуст от идей о том, чем он является и чем не является. Это прямой указатель на абсолютное приятие, которое невозможно совершить.

Внезапно возникает пустота Сердца, однако это происходит не благодаря какому-то действию или бездействию, пониманию или кому-то, кто что-то понял или нет. Это тотальное отсутствие понимания, тотальное отсутствие свободы. Только это тотальное отсутствие или пустота Сердца может вместить То, которое есть абсолютное бытие. И это То, чем ты являешься здесь и сейчас, и ничто не отнимет этого.

Ты обнажена здесь и сейчас, и для этого тебе не нужно раздеваться. Ты абсолютно пуста. Какие бы идеи ни возникали по утрам, их не было раньше. Ты первична по отношению к этим идеям, похожим на одежду. Ты есть вопреки идеям и концепциям, никогда «благодаря» им. Так что всё, что появляется вкупе с идеей «я» по утрам, всякое понимание или непонимание, мимолётно. Оно ничего не может добавить к тому, что ты есть.

Ты одеваешься и потом раздеваешься перед сном. Бесконечно. Но ты — всё та же нагота, не знающая одежды. Так просто будь этой наготой. Очень просто. Оставайся в этой наготе. Утром, когда приходит время одеваться, просто скажи: «Хорошо. Привет и прощай». Абсолютное «прощай» и абсолютное «привет». Каждую ночь. «Если я не увижу тебя завтра утром, то было очень приятно познакомиться». А утром: «А, привет, опять ты. Ну ладно».

(тишина, несколько смешков)

Карл: Это ад.

Женщина из Венгрии: Что?

Карл: Когда То, которое есть жизнь, осознаёт тот Абсолют, которым является, начинается ад. Потому что, когда появляется осознанность, начинается холокост. В этом холокосте и адском огне осознанности — только в этой осознанной осознанности, которая есть сам огонь ада, — дьявол сгорает.

Женщина: (со смехом) Ты думаешь, что я хоть что-то понимаю из того, что ты говоришь?

(группа взрывается смехом)

Карл: Какая разница. Я всё равно не разговариваю с идеями!

Женщина: Я знаю, я чувствую, что ты не со мной говоришь.

Карл: Вот видишь!

Женщина: Может быть, поэтому я и не понимаю.

Карл: Я всё время повторяю, что не разговариваю с призраками.

Женщина: Я знаю. Я чувствую, что это призраки…

Карл: Призраки. Далеко позади. Все всегда говорят: «Когда ты смотришь на меня и говоришь со мной, я ничего не понимаю».

Женщина: Да!

Карл: «Ты должен говорить с другими. Тогда, может быть, до меня дойдут слова».

Женщина: Нет, даже когда я просто сижу здесь. Раньше я думала, что поняла что-то, но сейчас вообще не получается…

Карл: Хорошо звучит. Похоже, этому знанию или незнанию больше не за что держаться. Всё просто снова исчезает.

Женщина: Да, такое ощущение, что ты спишь.

Карл: Но ты по-прежнему бодрствуешь.

Женщина: (со смехом) Я бодрствую. Я рулю, но не сплю.

Карл: Хм. Ну, это неплохо.

Женщина: Нет.