Школа киников: собачья философия

Школа киников получила свое название от гимнасии Киносарг («Белая собака»), в которой ученик Горгия, а затем Сократа Антисфен (ок. 450 – ок. 360 до н. э.) излагал свое учение. Гимнасия располагалась вне городских стен Афин при храме Геракла и предназначалась для неполноправных афинских граждан, то есть иностранцев и тех, у кого один из родителей не был афинянином.

Философию киники считали жизненной мудростью, которая состоит в познании блага. Вслед за Сократом Антисфен учил, что высшее благо есть добродетель. Отлично усвоив мысль своего учителя о том, что в жизни можно обойтись без очень многих вещей, Антисфен понимал добродетель как отказ от земных благ, от большинства потребностей, кроме тех, без удовлетворения которых жизнь в принципе невозможна. Подлинное благо для человека – это воздержание от наслаждений и нечувствительность к страданиям. Лучше безумие, чем наслаждение, заявлял основатель кинизма.

Киники были не согласны с Сократом в том, что знание того, что есть добродетель, автоматически делает человека добродетельным. Они считали, что человек может стать добродетельным ценой волевых усилий. Ведь человек, знающий, в чем состоит добро, должен ограничивать себя удовлетворением лишь естественных потребностей. Положение бедственное и унизительное избиралось и расценивалось киниками как наилучшее. По словам одного из видных представителей кинической школы Кратета Фиванского, только жизнь, прожитая в воздержании, заставляет человека жить достойно и не позволяет ему совершать позорные поступки. Полная независимость от материальных благ и различного рода благопристойностей достигалась путем борьбы человека с самим собой. Стремление держать свое тело, как раба, в голоде и холоде требовало от человека повседневного героизма, что не каждому было по силам.

Но победа над телом позволяет насладиться свободой духа. Это единственно истинное удовольствие, которое признают киники. Духовная свобода является высочайшим из благ. Внутренне свободный человек может быть счастливым независимо от внешних обстоятельств. Поиски счастья в чем-то другом, кроме самого себя, кроме своей собственной природы, порождают порок. Антисфен уверял, что для достижения блага надо жить подобно собаке, то есть просто, следуя собственной природе. Добродетельным является тот, кто живет в соответствии со своей неповторимой природой.

Чтобы следовать по пути, указанному киниками, необходимо воплощать в жизнь принципы кинической философии. Кинизм – это не только философия, но и способ жизнедеятельности. Идеал кинизма – полная свобода, независимость и самодостаточность. Киники противопоставляли природу культуре. Именно природа определяет тот минимум благ, который необходим для человеческой жизни. А под культурой они понимали все, что существует по обычаю и уводит в сторону от истинного счастья. Поэтому, согласно Антисфену, не должно быть ни государства, ни частной собственности, ни брака. Независимость человека от общественных структур делает его космополитом — гражданином мира, ибо в любом обществе он руководствуется не его законами, а законами своей собственной природы.

Единственным достоянием киника может быть грубый плащ, котомка и посох. Он должен быть бездомен и неприкаян. Богатство, к которому стремятся люди, киник считал причиной человеческих бед.

Символом движения киников стал Диоген (400–323 до н. э.). Родился он в Синопе на южном побережье Черного моря. Его отец владел чеканной мастерской и занимался подделкой монет. Диоген помогал ему делать фальшивые деньги. После разоблачения отца он был приговорен к изгнанию и превратился в странника. Он много путешествовал по всей Греции, пока в 50-е годы IV в. до н. э. не оказался в Афинах. Здесь он познакомился с аскетическим учением Антисфена и буквально напросился к нему в ученики. Он стал его единственным учеником, так как Антисфен не хотел никого учить.

Сутулый, лысый, с длинной бородой, Диоген, как и подобает кинику, одевался как бродяга. Наряд его состоял из плаща, нищенской сумы и огромной палки. Он считал себя человеком «без общины, без дома, без отечества», ко всему и ко всем относился с презрением, отказывался соблюдать все правила приличия, питался отбросами на базаре, то и дело занимался рукоблудием у всех на виду и справлял нужду, как собака. Своими противниками он и был прозван собакой – и сам себя называл «собака Диоген».

Однажды Диоген отправился в плавание к берегам Эгины, но был захвачен пиратами и продан в рабство коринфянину Ксениаду. Ученики Диогена предлагали выкупить его из рабства, но он отказался, желая показать, что, будучи даже рабом, он может быть господином своего хозяина, который является рабом своих страстей и общественного мнения. Поэтому-то, когда его продавали в рабство, он попросил глашатая объявить о том, не хочет ли кто купить для себя хозяина. Оставшуюся жизнь Диоген провел в Коринфе, занимаясь воспитанием сыновей своего хозяина.

Своими чудачествами Диоген удивлял и забавлял окружающих. О нем ходило множество анекдотов. Прославился он тем, что какое-то время жил в большом глиняном сосуде – пифосе; при дневном свете с зажженным фонарем среди толпы Диоген искал того, кого мог бы назвать человеком. Рассказывали также, что Александр Македонский, когда был в Коринфе, захотел посмотреть на Диогена. Тот лежал, греясь на солнышке. Александр, остановившись над ним, спросил, чего бы он хотел у него попросить. На что Диоген ответил: «Не заслоняй мне солнца». Александр отошел и сказал друзьям: «Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном». Говорили еще, что как-то некий эгинец послал в Афины одного из двух своих сыновей, а тот, послушав Диогена, там и остался. Когда отец послал за ним второго сына, и он не в силах был вернуться. Пришлось отцу самому ехать за сыновьями – и остаться вместе с ними заниматься философией. Такова была сила убеждения Диогена, что никто не мог противостоять его доводам.

Существуют разные версии смерти Диогена. Согласно одной из них, его смерть наступила «от задержания дыхания»: якобы, чтобы уйти незаметно из жизни, он закусил себе губы зубами и таким образом задержал дыхание. По другой версии, почувствовав приближение конца, он пришел на городской пустырь, лег на краю канавы и попросил сторожа столкнуть его в канаву, как только он перестанет дышать, чтобы им полакомились его братцы-псы. Но коринфяне отняли у сторожа тело Диогена, похоронили его с честью, поставив над могилой столб, а на столбе – мраморного пса. Они любили Диогена. Когда философ был еще жив и коринфские дети из озорства разломали его бочку, то коринфяне высекли детей, а Диогену выдали новую бочку.

Сочинения Диогена до нас не дошли, и неизвестно, излагал ли он вообще свое учение в письменной форме. Киники не стремились к построению законченной философской теории. Главным для них было экспериментально проверить на себе определенный образ жизни.

Выше всех наук и искусств Диоген ставил философию, но сводил ее только к нравственно-практической стороне. Он превратил философию в практическую науку, которая учит человека быть готовым ко всяким превратностям и капризам судьбы. Он доказывал свою позицию собственным образом жизни, будучи убежденным в том, что такая жизнь является наилучшей, так как освобождает человека от всех общественных предубеждений, привязанностей и почти от всех потребностей, делая даже рабов свободными духом. Именно своим образом жизни он стремился убедить окружающих в том, что человек может быть абсолютно свободным, если только он сумеет найти свою собственную природу, с которой согласен.

Вслед за Антисфеном Диоген отрицал всякий комфорт и удовольствия, испытывая наслаждение от презрения к самому наслаждению. Признавал он только одно – добродетель, в основе которой лежит подражание природе. Добродетель состоит в том, чтобы ограничивать себя удовлетворением только самых насущных естественных потребностей. Увидев однажды, как мальчик пил воду из горсти, Диоген выбросил из своей сумы практически единственное его достояние – чашку, воскликнув: «Мальчик превзошел меня простотой жизни». Именно в аскетической добродетели и ее достижении Диоген видел цель человеческой жизни.

Диоген указывал путь к добродетели через труд, упражнения и разум. Он закалял себя, подвергая свое тело и душу испытаниям. Например, летом он ложился на раскаленный песок, а зимой обнимал запорошенные снегом статуи. Приучая себя к нравственным унижениям, он просил подаяние у статуй, чтобы спокойно относиться к отказам, поскольку люди подают хромым и нищим, но не подают философам, потому что знают, что хромыми и нищими они еще могут стать, а вот мудрецами – никогда.

Если бы вы захотели стать учеником Диогена, то он бы с присущей ему прямотой предупредил бы вас: «Прежде всего, приняв тебя в обучение, я сниму с тебя изнеженность, запру вместе с бедностью и накину на тебя потертый плащ. Потом я заставлю тебя работать и трудиться, спать на голой земле, пить воду и есть что попало. Божества же твои, если они у тебя есть, ты, повинуясь мне, бросишь в море. Ты не будешь заботиться ни о браке, ни о детях, ни об отечестве, и все будет для тебя пустяком. Оставив дом отца, ты будешь жить или в склепе, или в оставленной башне, или в глиняном сосуде; котомка твоя пусть будет полна бобов и свертков, исписанных с обеих сторон. Ведя такой образ жизни, ты назовешь себя более счастливым, чем великий царь. Если же тебя будут бить и подвергать пыткам, ты в этом не увидишь ничего неприятного»[123].

Далее Диоген раскрывает путь, который доведет вас до такой жизни: «То, чего больше всего должно быть у тебя, заключается вот в чем: надо быть грубым и дерзким и ругать одинаковым образом и царей, и частных людей, потому что тогда они будут смотреть на тебя с уважением и считать тебя мужественным. Твой голос пусть будет грубым, как у варвара, а речь незвучной и прямо-таки подобной собаке. Надо иметь сосредоточенное выражение и походку, соответствующую такому лицу, и вообще быть диким и во всем похожим на зверя. Стыд же, чувство приличия и умеренности должны отсутствовать; способность краснеть навсегда сотри со своего лица. Старайся быть в самых многолюдных местах, но в них пребывай в одиночестве, не связываясь ни с кем, и не стремись приобретать друзей или приятелей – все это уничтожает силу власти. На виду всех смело делай то, чего другой не сделал бы и в стороне, в любовных делах выбирай наиболее смешные и, наконец, если это покажется тебе нужным, умри, съев сырого полипа или каракатицу. Вот это благополучие мы даем тебе в дар»[124].

Описывая свой, по сути, эпатажный образ жизни, Диоген вовсе не призывал всех следовать его примеру. Но он считал, что именно пример доведенного до крайностей антикультурного образа жизни и может научить людей соблюдать меру во всем. В этом его убедили учителя пения, которые нарочно поют тоном выше, чтобы ученики поняли, в каком тоне нужно петь им самим.

Философские воззрения Антисфена, Диогена и их последователей выражали умонастроения основной массы населения тогдашнего рабовладельческого общества, когда в Афинах установился культ богатства и излишеств. Киники полагали, что достичь богатства можно лишь обманом, грабежом, насилием, то есть ценой моральной деградации. Поэтому они противопоставили стремлению к богатству, недостижимому честным путем, неприятие и презрение к нему и ко всем излишествам.