Римский стоицизм: господин самого себя

Философия стоицизма получила свое дальнейшее развитие в Древнем Риме, вбирая в себя все предшествующие учения античности. Особенность римского стоицизма заключалась в том, что он приобрел яркую этическую окраску. Особое внимание было обращено на этические проблемы, в то время как физика и логика отошли на второй план.

Родоначальник стоицизма в Древнем Риме – Луций Анней Сенека (4 г. до н. э. – 65 г. н. э.) – происходил из богатого торгового города Кордова в Испании. Отец его, человек недюженного ума и высокой образованности, был известен под именем Сенека-ритор. Своим трем сыновьям он прочил политическую карьеру и потому переехал с семьей в Рим, где стал преподавать ораторское искусство, заработав себе на этом имя, положение и состояние. Он дал своим детям отличное образование.

Средний его сын – Сенека – с юности увлекался философией. Его учителями были философы разных школ: стоик, пифагореец, киник и эклектик. Но больше всех он любил слушать лекции стоика Аттала. Однако отцу, который не разделял увлечение сына, удалось пробудить в нем честолюбие и направить к политической карьере. Сенека стал адвокатом, но вскоре, тяжело заболев, вынужден был уехать на несколько лет в Египет для излечения. Там он посещал знаменитую Александрийскую библиотеку, занимался литературным трудом. Вернувшись в Рим, Сенека, благодаря протекции своей тетки, жены наместника Египта, получил место квестора, то есть надзирателя за финансами, и вошел в сенат. Его выступления в сенате и философские взгляды вызвали неудовольствие сначала императора Калигулы, а затем Клавдия, который отправил его в ссылку на Корсику, заменив ею казнь за безосновательно приписанное ему прелюбодеяние. Одна из наложниц Клавдия убедила его в том, что слабый здоровьем неугодный сенатор вряд ли выживет в ссылке. Но судьба оказалась благосклонной к римскому стоику.

Спустя 8 лет жена Клавдия Агриппина вызволила его из ссылки, назначив воспитателем своего сына Нерона. Сенека старался смягчить буйство и жестокость воспитанника, и некоторые его уроки были восприняты Нероном. Когда тот пришел к власти, Сенека стал его советником и фактически правителем Римской империи. Это время вошло в римскую историографию как счастливое «пятилетие Нерона». Под руководством Сенеки император провел финансовые реформы и ряд мероприятий, благодаря которым возросла власть сената.

В это время Сенека стал самым богатым и влиятельным сановником римской империи. Богатство, доставшееся ему от отца, было значительно увеличено, благодаря щедрым подаркам Нерона и взяткам, и оценивалось в 300 млн сестерциев. Вскоре после убийства Нероном своей матери Агриппины (в нем был замешан и Сенека, он пытался оправдаться интересами государства) он начал отдаляться от двора, а затем попросил Нерона отправить его в отставку, но тот ответил отказом, уверив философа, что еще нуждается в его советах по управлению государством. Однако спустя три года Нерон, которому прискучило постоянное стремление Сенеки ограничить насилие, творимое по прямым императорским приказам, все же дал ему отставку.

Сенека поселился в своей загородной вилле и погрузился в занятия философий. В этот последний период его жизни он написал четыре трактата – «О досуге», «О провидении», «О благодеяниях», «Вопросы природы» и огромную эпистолярную работу «Нравственные письма к Луцилию» (124 письма), представляющую собой целый курс по нравственной философии.

Но уход Сенеки в частную жизнь не спас его от преследования завистников, которые внушали Нерону, что его наставник хотел превзойти императора своим богатством и популярностью в народе. Поскольку сама личность Сенеки, служившая укором произволу, стала ненавистной кровавому императору, он не преминул воспользоваться случаем, чтобы избавиться от своего бывшего учителя. Доносчики обвинили Сенеку в заговоре против императора. Несмотря на почти доказанную непричастность к заговору, Нерон не стал дожидаться окончания расследования и приказал Сенеке умереть, предоставив ему самому выбрать способ самоубийства. Получив приказ, философ-стоик вскрыл себе вены, проявив то спокойное мужество перед лицом смерти, которое считал единственно достойным.

Жизнь и произведения Сенеки по сей день вызывают противоречивые чувства. Одни восхищаются им как личностью и писателем, другие, напротив, считают его ничтожной в нравственном отношении личностью, обвиняя его в честолюбии и корыстолюбии. Но, как писал один из исследователей, он был настоящим представителем своего времени, исполненного противоречий. Направляя государственную политику Римской империи, Сенека находился в самой гуще придворных интриг, вынужден был прибегать к различного рода компромиссам и совершать действия, не всегда отвечающие его этическому учению. Но при этом он трезво оценивал свои поступки с моральной точки зрения и чувствовал ответственность за то, что совершал.

Сенека вовсе не считал, что достиг нравственного совершенства, путь к которому тернист и извилист. Он, не скрывая этого, писал в трактате «О блаженной жизни»: «Я не мудрец и… никогда им не буду. Поэтому я и не ставлю себе целью достигнуть полного совершенства, а хочу только быть лучше дурных людей. Я удовлетворяюсь тем, что ежедневно освобождаюсь от какого-нибудь порока и укоряю себя за свои ошибки… О добродетели, а не о себе веду я речь, и, восставая против пороков, я имею в виду прежде всего свои собственные»[161].

Он признавал, что человек – существо слабое, поддающееся искушению, которое может толкнуть его в лоно наслаждений, порой извращенных. Да, он утверждал, что философом надо быть не на словах, а на деле. Исповедуя под влиянием идей философии киников презрение к материальному достатку и удобствам, он учил, что не в богатстве счастье. Но на деле – нажил огромное состояние, в том числе и ростовщичеством.

Однако Сенека не видел в этом расхождения между исповедуемыми им взглядами и своей практической деятельностью. По его мнению, богатство следует презирать не с тем, чтобы отказаться от него, а с тем, чтобы не беспокоиться о нем. Он подчеркивал, что собирает богатство не в своей душе, но в своем доме. Важно отношение к богатству, а не отрицание его значения в жизни человека. Мудрец, хотя и не любит богатство, предпочитает его и обладает им, но не отдает ему своей души, не становится его рабом. Более того, только при обладании богатством можно проявить истинное пренебрежение к нему. Не само богатство, с точки зрения философа, является источником общественных бед и несчастий, а забвение людьми меры в имущественных отношениях, отход от природы, дающей образцы довольствия немногим.

Безразличное отношение к богатству позволило Сенеке пережить все тяготы ссылки на Корсике, а в конце жизни пожертвовать большую часть своего огромного состояния на восстановление Рима после пожара. Уйдя в отставку, в частной жизни, которая не обязывала поддерживать внешний блеск, он был весьма скромен и в своем завещании предписывал устроить ему самые простые похороны.

Сенека постоянно напоминал общее правило всех стоиков: «Живи сообразно с природой вещей» – и тогда ты будешь счастлив. Это значит: не уклоняться от природы, руководствоваться ее законом и брать с нее пример.

Но Сенека не только напоминал, но и разъяснял, что необходимо для достижения счастливой жизни. Вот его рекомендации. Человек должен, во-первых, обладать здравым умом; во-вторых, заботиться об удовлетворении физических потребностей; в-третьих, не быть рабом тех даров, которые преподносит ему судьба; в-четвертых, быть благородным и мужественным духом и готовым ко всяким обстоятельствам. Высшее благо заключается в способности презирать превратности судьбы и удовлетворяться добродетелью.

Согласно Сенеке, счастье невозможно без добродетели. При этом, смягчив ригоризм Древней Стой и как бы в оправдание себе, он признавал, что есть и другие блага, как, например, здоровье и обеспеченное состояние. Они хотя и не являются необходимыми, но все же полезны для счастья. Главное – не допускать, чтобы подобного рода блага завладели духом человека, сделали его своим рабом.

Сенека отводил духу и его свободе главенствующую роль в жизни человека. Он был решительным противником любого добровольного рабства, провозгласив: «Нет рабства позорнее добровольного»[162]. Добровольным рабством он считал полную зависимость человека от своего тела. Тот, кто является рабом своего тела, обременяет себя страхами, заботами и обречен на позор. Рассматривая взаимоотношения тела и духа, Сенека отмечал, что человек, достигший полноты власти над плотью, способен проявлять невообразимую силу духа. Он призывал угождать телу лишь настолько, насколько это необходимо для поддержания его крепости. Избыточное внимание к телу ведет к изнеженности, слабости и размягчает душу. Внимание к телу, удовлетворение его потребностей оправдано только при том условии, если это способствует укреплению духа. Величие стоического духа проявляется в господстве человека над своими страстями.

Говоря о рабстве социальном[163], Сенека противопоставлял внутреннюю свободу внешней зависимости тела. Он отмечал, что рабство не проникает в человека в целом. «Тот, кто думает, что рабство распространяется на всю личность, заблуждается: ее лучшая часть свободна от рабства. Только тело подчинено и принадлежит господину, дух же сам себе господин…»[164]. Душа принадлежит самой себе, господин не может ее продать или купить, подобно телу. Таким образом, Сенека подчеркивал, что рабство – это состояние тела, а не души.

В трактате «О благодеянии» он писал, что в раба заложены те же начала гордости, чести, мужества, великодушия, какие «в душе дарованы и другим существам, каково бы ни было их общественное положение»[165]. Истинное благородство зависит не от рождения, а от добродетели, которая доступна всем. Об этом свидетельствует то, что нередко господа в этом отношении стоят ниже своих рабов, добровольно пребывая в полной зависимости от своих страстей – похоти, жадности, честолюбия.

Сенека дал собственную формулировку «золотого правила» этики: «Обращайся с подчиненными так, как хотелось бы тебе, чтобы поступали с тобой те, которые выше и сильнее тебя».

Главного врага свободы Сенека видел в теле человека, а его душу он считал оплотом человеческой свободы. Состояние души зависит не от материальных благ, а от особого отношения человека к своему настоящему, прошлому и будущему, а также к жизни в целом. В духе греческого стоицизма римский стоик проповедовал пассивность, при которой человек примиряется со всем происходящим вокруг. «Мы не можем изменить мировых отношений. Мы можем лишь одно: обрести высокое мужество, достойное добродетельного человека, и с его помощью стойко переносить все, что приносит нам судьба, и отдаться воле законов природы»[167].

Счастье человека состоит не в борьбе с обстоятельствами, а в его отношении к событиям и обстоятельствам. «Каждый человек несчастен настолько, насколько полагает себя несчастным»[166].

Со свободой Сенека связывал самоубийство. Жизнь при императорском дворе была такова, что свободу там было сохранить трудно даже философу-стоику, который был вынужден идти на компромиссы с собственной совестью.

Собственно говоря, Сенека открыл и ввел в стоицизм понятие совести как моральной основы человека. Совесть – это духовная сила, «бичующая злые дела»[168]. Злоумышленник может уйти от преследования закона, но убежать от совести не может никто. «Когда совесть нечиста, можно остаться безнаказанным, а уверенным нельзя. Даже не пойманный думает, что его вот-вот поймают, он ворочается во сне, и едва заговорят о каком-нибудь злодействе, вспоминает о своем: оно кажется ему плохо скрытым, плохо запрятанным. Преступник может удачно схорониться, но полагаться на свою удачу не может»[169]. Чтобы избежать укоров совести, необходимо сохранять нравственную чистоту.

В атмосфере цесаризма, где процветало бесправие и где по обвинительным приговорам погибло в мирное время больше граждан, чем в любую гражданскую войну, следовать нравственным нормам и ощущать себя свободным было крайне затруднительно. Поэтому Сенека перенес свободу в жизнь после смерти, и тема смерти стала одной из постоянных тем его размышлений. Задачу философии он видел в том, чтобы научить человека не только жить, но и умереть. «Пока не пришла старость, – писал он Луцилию, – я заботился о том, чтобы хорошо жить, в старости – чтобы хорошо умереть; а хорошо умереть – значит умереть с охотой»[170].

Вся жизнь человека должна быть подготовкой к смерти. По словам римского философа, дурно живет тот, кто не умеет хорошо умереть. Именно ради этого надо научиться спокойно и с достоинством переносить все опасности и лишения, беспрекословно подчиняясь самым неожиданным ударам судьбы. Но в то же самое время необходимо проявлять внутреннюю активность, ведя постоянную борьбу с собственными страстями и искушениями.

Для стоиков жизнь и смерть – вещи безразличные, потому что ни одно из них нельзя отнести к безусловному благу или злу. Жизнь представляет собой ценность только в силу ее нравственной основы, а смерть не может быть только злом в силу того, что предустановлена божественным законом. Поэтому смерть нужно принимать, подобно Зенону Китийскому, как часть божественной воли. Тот, кто утверждает, что нельзя творить насилие над собственной жизнью, сам себе преграждает путь к свободе. Но мудрость божественного устроения мира такова, что человеку дан один путь в жизнь, а для ухода из нее – множество.

Вспомнив слова Эпикура: «Жить в нужде плохо, но только нет нужды жить в нужде», – Сенека попытался ответить на вопрос: «А почему нет нужды? Потому что к свободе повсюду открыты дороги, короткие и легкие. Поблагодарим бога за то, что никто не может навязать нам жизнь и мы в силах посрамить нужду»[171]. Любая глотка, шея, сердце, жила в теле – все это дороги, по которым можно убежать из рабства в мир свободы.

Однако, вслед за Древней Стоей, Сенека признавал рационально мотивированный уход из жизни. Иррациональные причины добровольной смерти, такие как скука, тоска, отвращение к жизни, жажда смерти, он считал недостойными мудреца. Нельзя уходить из жизни под влиянием страсти. Они противны разумной природе человека. Сенека учил, что их надо не ограничивать, а искоренять, чтобы достичь полного бесстрастия.

Только принуждение, неотвратимость казни, рабство делают смерть одной из обязанностей мудреца. Эти крайние явления жизни оправдывают добровольный уход из нее, поскольку лишают человека возможности исполнять его нравственный долг перед своей природой и перед другими людьми. Но если такая возможность остается, никто не вправе прибегать к самоубийству. Сенека наставлял Луцилия, что, как бы ни угнетали его болезни и старость, он не должен уходить из жизни, пока его жизнь нужна близким.

Надежным источником счастья, согласно Сенеке, является способность человека принимать и выносить удары судьбы, сохраняя при этом мужество и стойкость, делая правильный выбор в соответствии с моральными нормами и исполняя свой нравственный долг. Верный путь к счастью – это следование судьбе и долгу. Это путь человека, который подчинил тело духу, а страсти – разуму и стал господином самого себя.

Наметившаяся в стоицизме тенденция сводить философию к этике получила свое окончательное завершение у Эпиктета.

Эпиктет (ок. 50 – ок. 138 н. э.) – бывший раб – говорил о равенстве свободных и рабов. Равенство он понимал как равные возможности и для свободного, и для раба достигнуть нравственного совершенства, обрести внутреннюю свободу. Он подчеркивал, что можно у человека отобрать имущество, семью, честь, но отнять у человека его мысли и волю не может никто, и ничто не в силах их подавить.

Эпиктет учил, что внутренне свободен тот, у кого есть только «небо, земля и жалкий плащ» и кто при этом ни в чем не нуждается. Проповедуя аскетизм, он не изменял своим убеждениям и от своих учеников требовал не книжной мудрости, а нравственных поступков. Всю жизнь он провел в бедности. Единственным оставшимся после него имуществом была дешевая глиняная лампа. Эпиктет был уверен в том, что честная бедность имеет то преимущество, что ни один добродетельный человек не поменяет ее на нажитое аморальным путем богатство.

Осуждая эпикурейцев за признание случайности причиной всего того, что совершается в мире, Эпиктет счастье человека видел в жизни, согласной с природой, все события которой направляются Божественным Промыслом.

Религиозное отношение к миру сильнее всего проявилось в учении последнего крупного философа стоического направления, римского императора Марка Аврелия Антонина (121–180 н. э). Бог для него – это первооснова всего существующего. Суть мирового процесса заключается в том, что все происходит от Бога и все к нему возвращается с тем, чтобы снова когда-нибудь повториться. Он различал внешний мир, который не зависит от человека, и собственно внутренний мир. Во внешнем мире царит либо неминуемая Судьба, либо милостивое Божественное Провидение. Внутренний же мир подвластен человеку. Счастье Марк Аврелий понимал как приведение чувств и взглядов человека в соответствие с внешним миром.

Свою императорскую власть Марк Аврелий рассматривал как возможность и обязанность служения обществу. Он исходил из того, что высшее благо осуществляется в общеполезной деятельности. Деятельность, согласную с общим благом, он считал единственным плодом земной жизни. Он указывал, что взаимное стремление людей служить друг другу составляет основу благополучия общества.

Своими идеями Марк Аврелий ни с кем не делился. Он излагал их в дневнике, который был найден после его смерти и получил условное название «Наедине с собой». В этом сочинении с особой яркостью проявились такие особенности позднего стоицизма, как фатализм, полная покорность судьбе, крайний пессимизм, безразличие к внешним благам и абсолютное смирение перед лицом неизбежного.

Философия стоиков стремилась обосновать и укрепить в человеке внутреннюю уверенность, помочь ему выработать непоколебимую стойкость.

Она давала утешение представителям различных слоев населения Римской империи и получила в ней широкое распространение. Учение же стоиков о равенстве было доступно только избранному интеллектуальному меньшинству населения империи. Массовый характер идея равенства приобрела лишь благодаря христианству, став основой демократической организации первоначальных христианских общин с их совместными трапезами «общей любви».