3.1.2.4. Компьютерные языки-посредники Йеркиш Дуэйн Рамбо и Сью Сэвидж-Рамбо — шимпанзе Лана и бонобо Канзи

В 1971 г. Дуэйн Рамбо (Румбо) изобрёл компьютер для обезьян. Его первой ученицей была Лана (род. в 1970). Она основательно усвоила правила использования «языка», с помощью которого она «общалась» с машиной. Этот язык назвали йеркишем.

В качестве «слов» на йеркише используются абстрактные символы, получившие название лексикограмм. Они располагаются на клавиатуре компьютера. При нажатии той или иной клавиши на его мониторе появляется соответственная лексикограмма.

Нажимать на отдельные лексикограммы не имеет особого смысла, поэтому Д. Рамбо стал учить Лану употреблению целых «предложений». Лана оказалась догадливой ученицей. Тем более, что у неё был стимул: если её «предложения» оказывались правильными, то компьютер выдавал ей какое-нибудь лакомство. Увы, не все её просьбы оказывались выполнимыми. Среди них получила известность такая: «Машина, пожалуйста, пощекочи Лану».

Поистине гениальным воспитанником С. Сэвидж-Рамбо стал бонобо (карликовый шимпанзе) Канзи (Кэнзи). Он родился 28 октября 1980 г. от Лорелл, которую привезли из Африки и которая оказалась никудышной матерью. Настоящей его матерью стала Матата. Её пытались научить йеркишу, но она потерпела на этом поприще полное фиаско. Зато её приёмный сын превзошёл всех своих собратьев в освоении не только йеркиша, но и в спонтанном понимании устной английской речи. При этом последнему умению его никто не учил. Между тем, самостоятельно учась у людей понимать их речь, он научился переводить её на йеркиш, что позволило ему общаться с людьми через компьютер.

О степени речепонимания у Канзи можно судить по выполнению им заданий, которые ему дают люди на устном английском языке. Таких, например:

Канзи — гений инкультурации (вхождения в культуру). У 3.А. Зориной и А.А. Смирновой читаем: «Он охотно сотрудничал с людьми во всех их делах — помогал готовить, научился собирать хворост и разводить костёр, лихо управлял электрокаром, в 1990-е гг. освоил изготовление каменных „ножей“ для добывания конфет из тайника. С помощью лексиграмм он спрашивал, в каких местах леса они будут гулять, что будут есть, в какие игры играть, об игрушках, которые ему нравились, о том, что лежит в рюкзаках, о любимых видеофильмах и визитах к Шерману и Остину (другим воспитанникам С. Сэвидж-Рамбо, которые научились на йеркише вступать друг с другом в диалог. — В.Д.)» (там же, с. 230).

Чтобы подтвердить необыкновенные способности Канзи, авторы анализируемой книги пишут: «Таким образом, Канзи спонтанно, без всяких усилий, а главное, без специальных тренировочных процедур пришёл к тому, чего от других обезьян добивались напряжённой дрессировкой, причём продуктивная и рецептивная функции присутствовали в его языке в равной степени… Люди разговаривали с Канзи так, как будто он понимал всё, что они говорили, как это обычно делают и родители со своими малолетними детьми. Для поддержания того темпа, с каким Канзи расширял свой словарь, к клавиатуре добавили новые лексиграммы, при нажатии на которые звучало и устное название соответствующего предмета» (там же, с. 229–230).

Канзи — поп-звезда. Его трудно воспринимать как обезьяну. Вот как описал встречу с ним Дерек Бикертон: «Не так давно Сью Сэвидж-Рамбо любезно пригласила меня посетить её совершенно новый, стоящий десять миллионов долларов центр исследований обезьян, расположенный в нескольких милях к югу от города Де-Мойн. Я лицом к лицу встретился с Канзи. Он с первого взгляда поразил меня как личность, с которой надо считаться. Он излучал что-то вроде спокойной уверенности в своих правах, которая редко встречается вне круга поп-звёзд, политиков и очень богатых людей. Из-под этого проглядывал острый ум, и мудрый, и хитрый… Канзи, как паша, управлял группкой бонобо. Если он хотел что-то, он это получал, будь это самый лакомый кусочек, самая желанная самка или внимание его смотрителей» (Бикертон Д. Язык Адама. Как люди создали язык, как язык создал людей. М.: Языки славянских культур, 2012, с. 97).

В своей замечательной книге 3.А. Зорина и А.А. Смирнова стремились быть осторожными в своих выводах о выдающихся коммуникативных способностях животных, но даже и их осторожные выводы производят на непосвящённых впечатление взорвавшейся бомбы. Вот эти выводы:

«В этой книге мы попытались собрать, представить и обсудить доказательства того, что языковое поведение антропоидов действительно обладает зачатками многих качеств языка человека. При этом мы старались не преувеличивать сходство и не забывать о различиях. Перечислим важнейшие положения:

• человекообразные обезьяны обладают способностью воспринимать и продуцировать „слова“, которые могут быть реализованы в разной форме. В основе таких „слов“ лежит обобщенное представление о классе соответствующих объектов и действий, которое позволяет использовать их в разнообразных ситуациях, в том числе совершенно новых, употреблять в переносном смысле, в качестве шутливых и бранных выражений. Всё это отвечает важнейшему свойству языка (по Выготскому): обобщение и значение слова суть синонимы;

• они демонстрируют способность к преднамеренной передаче информации, в том числе к „высказываниям“ об отсутствующих объектах и, в ограниченной степени, о событиях прошлого и будущего;

• они могут поддерживать друг с другом и с человеком активные диалоги, включающие обмен ролями адресанта и адресата, в которых высказывание одного участника обусловливает ответ другого;

• они понимают синтаксическую структуру речи (влияние порядка слов на смысл высказывания);

• они различают звучащие слова и понимают, что различные комбинации одних и тех же фонем имеют разный смысл;

• они могут (при определённых условиях воспитания) воспринимать устную речь и понимать её синтаксис на уровне двухлетнего ребенка» (там же, с. 303–304).

Книга 3.А. Зориной и А.А. Смирновой подтвердила, что выявление языкового потенциала у животных вообще и у обезьян в частности — великое дело, поскольку он свидетельствует об их психическом и культурном потенциале вообще. Часть всегда свидетельствует о целом, в которое она входит. Даже и без всяких экспериментов с животными ясно, что у наших животных предков этот потенциал был намного выше, чем у других животных. В противном случае они не смогли бы вступить на путь очеловечения. Но языковые эксперименты с животными в какой-то мере конкретизируют наши представления об этом потенциале. Тем более, если речь идёт о наших ближайших эволюционных родственниках — человекообразных обезьянах, достигнувших ошеломляющих успехов в овладении языками-посредниками.

Книга 3.А. Зориной и А.А. Смирновой «О чём рассказали „говорящие обезьяны“. Способны ли высшие животные оперировать символами?» относится к числу трудов, которые следует охарактеризовать как обобщающие. В подобных книгах обобщаются достижения, которых достигла та или иная наука к определённому моменту её развития. Без таких книг невозможно себе представить её дальнейший прогресс.