5.2. Эволюция языка

Человек стал венцом универсальной эволюции. Но вот что удивительно: свои эволюционные характеристики он передал своему детищу — языку.

Как и человек, язык имеет четыре стороны — физическую, биотическую, психическую и культурную. Как и человек, язык вобрал в себя всю предшествующую эволюцию — физическую, биотическую, психическую и культурную. Как и человек, язык обязан своим происхождением в первую очередь культурогенезу.

В эволюции каждой из своих сторон — физической, биотической, психической и культурной — язык в какой-то мере повторил эволюцию человека. В этот состоит суть идеи о гомо-лингвальном изоморфизме.

Однако не следует останавливаться лишь на констатации четырёхуровневого изоморфизма между человеком и языком. Новая ступень в развитии идеи о гомо-лингвальном изоморфизме — поиск эволюционной доминанты. Эта доминанта оказывается одной и той же, как в отношении к человеку, так в отношении и к языку. Этой доминантой является культура.

Каждая сторона языка, как и человека в целом, эволюционирует, но приоритетную роль в его развитии играет эволюция его культурной стороны. Культурной эволюции обязан своим существованием человек. Культурной эволюции обязан своим существованием и язык.

Возникает вопрос: в чём состоит культурная эволюция? Она состоит в преобразовании мира, в котором жил и продолжает жить человек. В отличие от животных, он не только приспосабливается к окружающему миру, но и преобразует его, делает его лучше. Однако даже и в способности приспосабливаться человек превзошёл своих эволюционных собратьев! Но главное в другом: он научился культуросозиданию.

Честь и хвала человеку, что в способности приспосабливаться он превзошёл своих эволюционных собратьев! Но всё-таки сводить всю человеческую жизнь к животному самовыживанию, к рабскому приспособлению к окружающей среде — насмешка над человеком, его анимализация, ибо человек заслуживает более высокой оценки: он не только приспосабливается к окружающей среде, как животное, но и изменяет, улучшает, совершенствует эту среду. Он думает не только о том, как ему получше пристроиться к этой многотрудной жизни, но и о том, чтобы его потомкам жилось лучше, чем это удалось ему и его современникам. Он готов на самопожертвование. Он участвует в продолжающемся культурогенезе, чтобы поднять культуру на новый, более высокий уровень её развития. Он видит в её продуктах — языке, науке, искусстве, нравственности и т. д. — не только средство к телесному самовыживанию, но и признаёт их высочайшую духовную самоценность.

Таков идеальный Человек (с большой буквы). Реальные же люди лишь в той или иной мере приближаются к этому идеалу, но сущность человека для всех одна — культуросозидательная. Она состоит в инкультурации — первоначальном врастании в культуру и максимальном участии в её дальнейшем развитии. Только в этом случае человек живёт, а не выживает. Только в этом случае он — человек, а не говорящее животное.

Языковая эволюция — часть культурной эволюции. Вот почему первая берёт свою созидательную, преобразовательную, творческую доминанту у второй. Благодаря этой доминанте, люди создавали и создают не только продукты материальной культуры, но также и продукты духовной культуры — включая язык. У всех продуктов культуры в конечном счёте один источник — культуросозидательная энергия её творцов.

Язык вбирает в себя культурную эволюцию. Если картина мира у первобытных людей не выходила за пределы их узкого мирка, то со временем она всё больше и больше стала оправдывать своё название: узкий мирок первобытных людей становился всё более и более обширным у их потомков. Современные люди довели своё представление о мире до подлинного мировоззрения, которое предполагает охват не узкого мирка, в котором выживают, а весь мир, в котором живут.

Язык обслуживает мировоззрение. Он делает это прежде всего с помощью ословливания (вербализации) того мира, который он способен охватить своим мысленным взором. Вербализация закрепляет в языке все пять сфер этого мира — унисферу, физиосферу, биосферу, психику и культуру. Благодаря этому, в любом языке формируется своя картина мира. Степень её разработанности и своеобразия проистекает из уровня культуры её творцов, а также из особенностей их национального мировидения.

Вильгельм фон Гумбольдт писал: «Язык тесно переплетается с духовным развитием человечества и сопутствует ему на каждой ступени его локального прогресса или регресса, отражая в себе каждую стадию культуры» (Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984, с. 48–49).

Я вижу в этих словах великого учёного предтечу эволюционно-культурного подхода к проблеме происхождения языка и его дальнейшей эволюции. Сущность этого подхода к проблеме глоттогенеза состоит в том, чтобы её рассматривать в контексте вопроса о происхождении культуры в целом. Основанием для него служит тот факт, что язык является важнейшим компонентом культуры. Он эволюционировал и продолжает эволюционировать вместе с другими его компонентами.

Каждый из продуктов культуры, несмотря на его своеобразие, эволюционировал и эволюционирует благодаря одному и тому же виду человеческой энергии — культуросозидательной (творческой, преобразовательной). Не составляет исключения и язык. Вот почему оторвать эволюцию языка от эволюции культуры в целом не представляется возможным.

Язык создавался нашими предками по тем же моделям, которые они использовали для изготовления любых других продуктов культуры — каменных орудий труда, дротиков для охоты и т. д. На зародышевый язык наш предок направил тот же вид энергии, которую он направлял и на любой другой продукт культуры. Эту энергию следует расценивать как собственно человеческую.

Достоинство эволюционно-культурного подхода к вопросу о происхождении языка заключается в том, что он вписывает процесс глоттогенеза не только в культурогенез, но в эволюционный процесс в целом, поскольку культурогенез не стал бы возможен, если бы ему не предшествовал многомиллионный процесс физиогенеза, биогенеза и психогенеза. Современный человек, обладающий языком высокой культуры, есть результат этого процесса и последующего процесса инкультурации наших предков, их очеловечивания, или гоминизации.

Прекрасно о культурогенезе сказал А.Н. Леонтьев: «Человек не рождается наделённым историческими достижениями человечества. Каждый отдельный человек учится быть человеком. Чтобы жить в обществе, ему недостаточно того, что ему дает природа при его рождении. Он должен ещё овладеть тем, что было достигнуто в процессе исторического развития человеческого общества. Достижения развития человеческих поколений воплощены не в нём, не в его природных задатках, а в окружающем его мире — в великих творениях человеческой культуры. Только в результате процесса присвоения человеком этих достижений, осуществляющегося в ходе его жизни, он приобретает подлинно человеческие свойства и способности; процесс этот как бы ставит его на плечи предшествующих поколений и высоко возносит над всем животным миром» (Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. 4 изд. М.: Издательство МГУ, 1981, с. 417; 434).

Итак, вопрос о происхождении языка аналогичен вопросу о происхождении культуры в целом. Последняя представляет собою результат творческого отношения человека к действительности. Предок человека должен был совершить такую биопсихическую эволюцию, которая позволила ему взглянуть на окружающий мир глазами преобразователя. Наш животный предок уже пользовался зачаточным языком. Творческое отношение к нему позволило первобытному человеку увидеть в нём нечто такое, что можно улучшить, преобразовать, усовершенствовать. Язык создавался и развивался так же, как и другие продукты культуры.

Литературный язык — результат многовековой культурно-нормативной обработки национального языка в целом. Он — вершина его эволюции. Но, бесспорно, она была бы невозможна, если бы язык не развивался вместе с культурой его носителей в целом. На развитие языка воздействовало развитие науки, искусства, нравственности и т. д. Все это говорит о том, что при решении вопроса о происхождении языка и его литературно-нормативной эволюции исследователь должен заниматься вопросами, связанными с происхождением и развитием культуры в целом.

Отношения между культурой и языком можно определить как коэволюционные. Иначе говоря, они находились и находятся в отношениях взаимного влияния. Однако на приоритетное положение мы должны поставить здесь не язык, а культуру: он коэволюционировал и коэволюционирует вместе и вслед за культурой. Его коэволюция с культурой шла и идёт по пути обслуживания развивающейся культуры.

Служебную роль по отношению к культуре язык выполнял тем более успешно, чем успешнее эволюционировал каждый из его уровней — звуковой, словообразовательный, лексический, морфологический, синтаксический и текстуальный.

Эволюция не каждого языкового уровня зависит от эволюции культуры в равной степени. Языковая эволюция подчиняется и внутренним факторам. Непосредственное влияние культурогенез оказывает на развитие основных уровней языка — лексического и текстуального, тогда как на развитие других его уровней он оказывает опосредованное влияние. Непосредственное влияние на эволюцию языка на этих уровнях оказывают внутриязыковые тенденции. Они делают язык в какой-то мере самонастраивающейся системой. Языкотворческая энергия в этом случае направляется в русло тенденций, ставших господствующими в данном языке. Эти тенденции начинают выступать в нём в качестве эволюционных системообразующих факторов — детерминант.