ПОПРАВКА ШТУППА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПОПРАВКА ШТУППА

Кёльн, 20 июня. Г-н Штупп из Кёльна внес к закону о неприкосновенности депутатов поправку, которая не обсуждалась в согласительном собрании, но, пожалуй, не безынтересна для его кёльнских сограждан. Мы не хотим лишить их удовольствия полностью насладиться этим произведением законодательного искусства.

Поправка депутата Штуппа

§ 1. «Ни один депутат Собрания не может быть каким бы то ни было образом привлечен к ответственности за свое участие в голосовании или за высказанные им, в качестве депутата, слова и мнения».

Поправка: «Вычеркнуть слово «слова» в третьей строке».

Обоснование: «Достаточно, чтобы депутат имел право свободно высказывать свое мнение. Под выражение «слова» могут быть подведены также оскорбления чести, которые дают оскорбленному право на гражданский иск. Защита депутатов от такого рода жалоб кажется мне противоречащей достоинству и чести Собрания».

Достаточно, если депутат совсем не высказывает никакого мнения, а только топает ногами и голосует. В самом деле, почему не вычеркнуть также и «мнения»? Ведь мнения должны быть выражены «словами» и могут быть выражены даже «оскорбительными для чести» словами; к тому же под выражение «мнения» могут быть «подведены» также оскорбительные для чести мнения.

§ 2. «Ни один депутат Собрания за все время существования последнего не может быть без санкции Собрания привлечен к ответственности или арестован за какое-либо действие, подлежащее наказанию, исключая случаи, когда он арестовывается в момент совершения преступления или в течение 24 часов после него. — Такая же санкция необходима при аресте за долги».

Поправка: «Вычеркнуть заключительную фразу: «Такая же санкция необходима при аресте за долги»».

Обоснование: «Здесь налицо вмешательство в частные права граждан, санкционирование которого мне представляется опасным. Как бы ни была велика заинтересованность Собрания в том, чтобы иметь в своей среде того или иного депутата, я все же считаю, что уважение к частным правам имеет еще большее значение.

В особенности же следует иметь в виду, что этот закон мы принимаем не для будущего, т. е. не для депутатов какой-либо будущей палаты, а для нас самих. Предположим, что в нашей среде есть депутаты, могущие опасаться ареста за долги; в таком случае на наших избирателей, без сомнения, произвело бы скверное впечатление, если бы мы пожелали при помощи закона, принятого нами самими, оградить себя от законного преследования со стороны наших кредиторов».

Или, скорее, наоборот! На г-на Штуппа производит скверное впечатление, что избиратели послали «в нашу среду» депутатов, которые могут быть арестованы за долги. Какое счастье для Мирабо и Фокса, что при их жизни не действовало законодательство Штуппа! Одно единственное затруднение слегка смущает г-на Штуппа, а именно — «заинтересованность Собрания в том, чтобы иметь в своей среде того или иного депутата». Интерес народа — впрочем, кто станет говорить о нем? Речь идет лишь об интересах «замкнутой корпорации», желающей иметь данное лицо в своей среде, тогда как кредитор желает видеть его в тюрьме. Коллизия двух важных интересов! Г-н Штупп мог бы более ясно сформулировать свою поправку: лица, обремененные долгами, могут быть избраны народными представителями только с разрешения соответствующих кредиторов. В любой момент они могут быть отозваны своими кредиторами. А в последней инстанции Собрание и правительство зависят от высочайшего решения государственных кредиторов.

Вторая поправка к § 2:

«Ни один депутат Собрания без согласия последнего не может во время его заседаний подвергаться преследованию или аресту со стороны властей за какое-либо наказуемое действие, исключая арест на месте преступления».

Обоснование: «Прежде всего, слово «Собрание» употреблено в смысле корпорации, а потому выражение «время существования последнего» представляется неподходящим, и я предлагаю: «время его заседаний».

Вместо «действие, подлежащее наказанию», представляется более подходящим выражение: «наказуемое действие».

Я придерживаюсь того мнения, что мы не должны исключать возможность гражданских исков по поводу наказуемых действий, потому что в противном случае мы позволили бы себе вмешательство в частные права. Поэтому и предлагается добавить «со стороны властей».

Если останется добавление «или в течение ближайших 24 часов и т. д.», то судья сможет арестовать любого депутата в течение 24 часов после совершения какого-либо проступка».

Законопроект обеспечивает неприкосновенность депутатов на время существования Собрания, поправка г-на Штуппа — во «время его заседаний», т. е. в течение 6, самое большее 12 часов в сутки. И какая остроумная мотивировка! Можно говорить о времени заседания, а не о времени существования корпорации!

Г-н Штупп не хочет допускать без согласия Собрания ни преследования, ни ареста депутатов со стороны властей. Следовательно, он позволяет себе вторгаться в область уголовного права. Другое дело преследование в порядке гражданского иска! Только бы не вмешательство в область гражданского права! Да здравствует гражданское право! То, что не подобает государству, подобает, оказывается, частному лицу! Гражданский иск превыше всего! Гражданский иск — это навязчивая идея г-на Штуппа. Гражданское право — это заповеди Моисея и пророков! Клянитесь гражданским правом, в особенности — гражданским иском! Народ, уважай святая святых!

Нет никакого вмешательства частного права в область публичного права, но бывают «опасные» вмешательства публичного права в область частного права. Для чего вообще нужна еще конституция, раз у насесть Code civil[61], гражданские суды и адвокаты?

§ 3. «Всякое уголовное преследование против депутата Собрания и всякое тюремное заключение прекращаются на время заседаний, если этого требует Собрание».

К § 3 — поправка, следующим образом изменяющая формулировку:

«Всякое уголовное преследование против депутата Собрания и всякий арест, состоявшийся вследствие этого, если только он не последовал в силу судебного постановления, должны быть немедленно прекращены, поскольку Собрание постановит это».

Обоснование: «Полагаю, что нет намерений выпускать из тюрьмы таких депутатов, которые уже приговорены судебным постановлением к тюремному заключению».

«Если эта поправка будет принята, то она распространится и на тех, кто находится под арестом за долги».

Разве может быть у Собрания преступное намерение парализовать «силу судебного постановления» или даже призвать в свою среду человека, находящегося «под арестом» за долги? Г-н Штупп содрогается перед таким покушением на гражданский иск и на силу судебного постановления. Все вопросы, связанные с народным суверенитетом, нашли теперь свое разрешение. Г-н Штупп провозгласил суверенитет гражданского иска и гражданского права. Как жестоко отрывать такого человека от занятий гражданским правом и бросать его в подчиненную сферу законодательной власти! Суверенный народ совершил это «опасное» вмешательство в область «частного права». Г-н Штупп предъявляет поэтому гражданский иск народному суверенитету и публичному праву.

А император Николай может спокойно повернуть вспять. При первой же попытке перехода через прусскую границу навстречу ему выйдет депутат Штупп, держа в одной руке «гражданский иск», а в другой — «судебное постановление». Ибо, — провозгласит он с надлежащей торжественностью, — война, что такое война? Опасное вмешательство в область частного права! Опасное вмешательство в область частного права!

Написано 20 июня 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 21, 21 июня 1848 г.

Перевод с немецкого