СОГЛАСИТЕЛЬНЫЕ ДЕБАТЫ ОБ ОКРУЖНЫХ СОСЛОВНЫХ СОБРАНИЯХ
СОГЛАСИТЕЛЬНЫЕ ДЕБАТЫ ОБ ОКРУЖНЫХ СОСЛОВНЫХ СОБРАНИЯХ
(СОГЛАСИТЕЛЬНОЕ ЗАСЕДАНИЕ 18 ИЮЛЯ)
Кёльн, 25 июля. Из множества запутанных, бесполезных и чисто личных документов и прений, с которых обычно начинаются все заседания, мы выделим сегодня два момента.
Первый момент — это заявление экс-министра Родбертуса, переданное председателю в письменном виде и затем прочитанное с трибуны: хотя он и записался для выступления против предложения Якоби, он тем не менее намерен был высказаться лишь против первой части этого предложения, осуждающего франкфуртское решение, — а вместе с тем и против заявления министерства по этому вопросу 4 июля. Как известно, прения были прерваны, прежде чем г-н Родбертус успел взять слово.
Второй момент — это заявление г-на Бродовского от имени всех польских депутатов по поводу необоснованного заявления немецко-польских депутатов; он не признает присоединение части Познани к Германскому союзу, считая его незаконным; основание — договоры 1815 г. и спровоцированное королем заявление провинциального сословного собрания против приема этой территории в Германский союз[160].
«Последующий законный путь решения этого вопроса мне неизвестен, так как у нации еще не спросили мнения на этот счет».
Следуют заключительные прения по поводу адреса. Как известно, адрес был отклонен под возгласы левых: «двукратный вопрос о доверии!» и под всеобщий смех.
Затем на обсуждение был поставлен отчет комиссии по поводу предложения 94 депутатов о лишении окружных сословных собраний права налогового обложения.
Мы намеренно останавливаемся на этом вопросе. Он снова вызывает в нашей памяти представление об истинном старо-прусском законодательстве; усиливающаяся реакция все более восхваляет это законодательство как непревзойденный образец, в то время как министерство дела, которое не желает играть роль переходного министерства, с каждым днем все беззастенчивее выступает с восхвалением министерства Бодельшвинга.
Окружные сословные собрания на основании ряда законов, изданных еще до 1840 г., получили право устанавливать налоги, обязательные для населения округов.
Эти окружные сословные собрания являются великолепным образцом старо-прусского «представительства». Наиболее крупные владельцы земли из числа крестьян округа посылают все вместе трех депутатов; каждый город, как правило, посылает одного; но каждый дворянин-землевладелец является потомственным членом окружного сословного собрания. Совершенно не представлены в городах рабочие и часть мелкой буржуазии, в деревне — мелкие собственники и не коренные жители, в общем огромное большинство населения. Эти классы не представлены, но тем не менее представители, и в особенности господа «потомственные члены окружного сословного собрания», облагают их налогами, а как и на какой предмет, мы сейчас увидим.
Эти окружные сословные собрания, могущие к тому же вполне самостоятельно распоряжаться финансами округа, при разрешении вопросов налогового обложения зависят от согласия обер-президента или короля, а кроме того, если они не приходят к соглашению и какое-нибудь одно сословие имеет особое мнение, то окончательное решение зависит от министра внутренних дел. Отсюда видно, как ловко старое пруссачество умело охранять «благоприобретенные права» крупных землевладельцев и вместе с тем право верховного надзора со стороны бюрократии.
Однако, как совершенно определенно признается в отчете центральной комиссии, это право верховного надзора со стороны бюрократии существует лишь для того, чтобы оберегать нрава местных чиновников от какого-либо вмешательства окружных сословных собраний, а вовсе не для того, чтобы защищать жителей округа, в особенности тех, которые не имеют права представительства, от посягательств господ депутатов окружных сословных собраний.
Отчет заканчивается предложением отменить законы, предоставляющие окружным сословным собраниям право налогового обложения.
Докладчик, г-н Бухер, обосновывает это предложение. Именно те решения окружных сословных собраний, которые были особенно тягостны и больше всего озлобляли население, лишенное права представительства, в первую очередь утверждались окружными управлениями.
«В этом и заключается проклятие полицейского государства, в принципе уже уничтоженного, но, к сожалению, фактически существующего и по сей день, — что чиновник или учреждение, чем выше они стоят на лестнице бюрократической иерархии, тем больше уверены в том, что разбираются лучше других во всем, даже в таких специальных вопросах, хотя именно благодаря этому они очень далеки от понимания местных нужд».
Обсуждаемое предложение надо считать тем более приемлемым, что оно является не созидательным, а лишь разрушительным: «нельзя отрицать, что Собрание до сих пор не имело успеха в своих попытках созидательной деятельности… поэтому целесообразно заняться пока преимущественно деятельностью разрушительной». В соответствии с этим оратор предлагает отменить, в особенности, изданные после 1815 г. реакционные законы.
Это было уж слишком. Докладчик объявил достойным осуждения не только старое пруссачество, бюрократию и окружные сословные собрания, но даже позволил себе иронически отозваться о результатах предыдущих согласительных дебатов. Обстоятельства складывались благоприятно для министерства. К тому же и по отношению к двору нельзя было допустить, чтобы отменялись именно только те законы, которые были изданы при нынешнем короле.
Итак, на трибуну поднимается г-н Кюльветтер.
«Состав окружных сословных собраний таков, что их строение, без сомнения, будет изменено, потому что» — сословные порядки вообще противоречат равенству перед законом? Напротив! Лишь «потому, что и сейчас каждый дворянин-землевладелец является потомственным членом окружного сословного собрания, тогда как город, сколько бы в него ни входило дворянских поместий, имеет право посылать только одного представителя в окружное сословное собрание, а крестьянские общины представлены там лишь тремя депутатами». Перед нами раскрываются закулисные планы министерства дела. Сословное представительство должно было быть упразднено при создании центрального народного представительства, тут уж ничего не поделаешь. Но в представительных учреждениях более мелкого масштаба, в округах (а может быть и в провинциях?) пытаются сохранить сословное представительство, уничтожая лишь самые грубые привилегии дворянства по сравнению с горожанами и крестьянами. Заявление г-на Кюльветтера нельзя понять иначе — это видно хотя бы из того, что доклад центральной комиссии как раз настаивал на установлении равенства перед законом в окружном представительстве. Г-н Кюльветтер, однако, обходит этот вопрос глубочайшим молчанием.
По поводу содержания предложения г-н Кюльветтер ничего не может возразить; он лишь вопрошает, следует ли оформлять это предложение «законодательным путем».
«Опасность, что окружные сословные собрания будут злоупотреблять правом налогового обложения, пожалуй, не так уме велика… Право надзора со стороны правительства вовсе не так уме иллюзорно, как это пытались изобразить; это право всегда добросовестно осуществлялось, причем именно низшие категории плательщиков поразрядного налога по возможности освобождались от обложения».
Разумеется! Г-н Кюльветтер был чиновником при Бодельшвинге и, даже рискуя скомпрометировать все министерство дела, он считает необходимым во что бы то ни стало защищать прежние подвиги бодельшвинговской бюрократии. Заметим, что г-н Ганземан отсутствовал, когда его коллега Кюльветтер таким образом объявил его солидарным с г-н ом Бодельшвингом.
Г-н Кюльветтер заявляет, что он уже дал указания всем окружным управлениям — впредь до особого распоряжения не утверждать налогов, принятых в окружных сословных собраниях, — и, таким образом, цель якобы достигнута.
Г-н Йенч портит г-ну министру всю игру, заявляя, что у окружных сословных собраний установился обычай взимать дорожную подать, идущую, главным образом, на пользу дворянским поместьям, по шкале поразрядного налога, от которого дворянские поместья совершенно освобождены.
Г-н Кюльветтер и г-н фон Вангенхейм, лицо заинтересованное, пытаются защитить окружные сословные собрания. В частности, г-н оберландесгерихтсрат фон Вангенхейм, член окружного сословного собрания Затцига, произносит большую речь, в которой восхваляет это достойное учреждение.
Но депутат Мориц опять портит весь эффект. Какое значение имеет распоряжение г-на Кюльветтера? Если министерство вынуждено будет уйти в отставку, то окружные управления не станут обращать внимания на это распоряжение. Если у нас существуют такие плохие законы, как эти, то я не вижу причины, почему мы не должны их отменить. А что касается злоупотреблений, которые здесь отрицались, то
«окружные сословные собрания злоупотребляли не только принадлежащим им правом налогового обложения, предоставляя персональные льготы, утверждая расходы, которые не шли на пользу всего населения округа, но, кроме того, предпринимали дорожное строительство в интересах отдельных лиц, в интересах привилегированного сословия… Окружной центр — город Руппин — предполагается соединить с железнодорожной линией Гамбург — Берлин. Вместо того, чтобы провести дорогу через город Вустерхаузен, несмотря на то, что этот город изъявил готовность покрыть дополнительные расходы из собственных средств, окружное управление отказало этому маленькому, не имеющему никаких средств существования городу в проведении шоссейной дороги. Вместо этого шоссе было проложено через три поместья, принадлежащие одному и тому же дворянину-землевладельцу»!!
Г-н Рейхенбах обращает внимание на то, что распоряжение министерства никак не затрагивает вопроса о финансах округа, которыми полностью распоряжаются окружные сословные собрания.
Министр произносит в ответ несколько беспомощных фраз.
Г-н Бухер заявляет, что он вовсе не считает министра правомочным отдавать распоряжения, которые фактически отменяют существующие законы. Только законодательным путем можно помочь делу.
Г-н Кюльветтер бормочет еще несколько бессвязных слов в свою защиту, затем начинается голосование.
Собрание принимает предложение центральной комиссии, чтобы законы, которые предоставляют окружным сословным собраниям право налогового обложения и распоряжения финансами округа, были отменены, с добавлением: «принятые на основе этих законов решения окружных сословных собраний остаются в силе».
Итак, мы видим, что «дела» министерства дела сводятся к попыткам полицейскими мерами осуществить реакцию и к парламентским поражениям. (Окончание следует){95}
Написано Ф. Энгельсом 25 июля 1848 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 56, 26 июля 1848 г.
Перевод с немецкого
На русском языке публикуется впервые