90 МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ[262] В МАНЧЕСТЕР
90
МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ[262]
В МАНЧЕСТЕР
Лондон, 16 мая 1851 г.
Дорогой Энгельс!
Твое письмо я получил позавчера слишком поздно, чтобы ответить на него в тот же день. Я ушел в Музей{364} еще до прихода почтальона и вернулся домой лишь к 7 часам вечера. А вчера я при всем желании не мог написать тебе, так как у меня были такие боли в животе, что чуть голова не треснула, как барабан у фрейлигратовского негра{365}.
Имевшая место путаница произошла просто из-за того, что ответ на твое первое письмо я дал для немедленной отправки одному из двух шалопаев (Ш[рамму]). Он его, конечно, забыл отправить, и эти несколько строк находились еще вчера в его бумажнике.
Что касается электричества, то заметка об этом находится в «Economist» за 1845 год. Больше там нет ничего, кроме того, что я тебе сообщил, а также указания на то, что этот опыт был с большим успехом проведен в Шотландии. Журнал даже называет имя фермера.
Фрейлиграт на днях приезжает сюда.
Теперь к истории с почтой. Я полагаю, что почта не виновата. Во всяком случае я сам ответственен за плохую форму печати. Единственно, что странно для меня, это: Х Манчестер X{366}.
Видел ли ты в «Kolnische Zeitung», как этот бесстыжий Кинкель при посредстве своей жены отрицает всякое свое участие в составлении манифеста сильного «временного правительства»[263]? И как он нагло врет о своей «тяжелой болезни», чтобы поднять к себе интерес немецкого филистера?
Благодаря вмешательству моего достойного шурина-министра{367} печатание моих вещей, как это было и с «Revue», опять прекращено[264]. Беккер{368}, по-видимому, наткнулся на трудности в Вервье.
Во Франции Кавеньяк, кажется, начинает усиленно выдвигаться. Его избрание было бы рациональным выходом из положения, но оно на годы отодвинуло бы революцию. Конгресс Николая, Фридриха-Вильгельма и Габсбурга[265] имеет приблизительно такое же значение, как конгресс генерала Хауга, Руге и Ронге. Подоходное обложение было, впрочем, в данный момент самым умным, что пруссаки могли сделать.
Теперь несколько строк о местной эмиграции.
Под руководством одного парня (немца), имени которого я не знаю, или, скорее, вместе с этим парнем, бессмертный Фаухер, неизбежный Э. Мейен, находящийся теперь также здесь, и др. составили в Лондоне редакцию немецкого выпуска «Illustrated London News» (ежедневного). Так как никто из этих людей не знает английского языка, то они попросили создать еще сверхредакцию в лице немца-англичанина. В качестве шефа им дали одну старуху, которая 20 лет тому назад была в Германии и говорит на ломаном немецком языке. Уподобившись старому Доллешаллю, она вычеркнула глубокомысленную статью Э. Мейена «Скульптура». Этот идиот воспроизвел здесь в Лондоне нацарапанные им 10 лет тому назад для бульварной берлинской литературной газеты глупости об искусстве. Фаухер также подвергся безжалостной цензуре. И вот несколько дней тому назад редактор пригласил к себе этих олухов, которые, хотя и неохотно, но все же покорно подчинялись власти старухи, и заявил этим господам, что ему не нужна их собственная мазня и что они должны ограничиться переводом английских статей. А так как эти несчастные не знают английского языка, то это была отставка в вежливой форме. И они приняли свою отставку. И Мейен опять должен будет набраться терпения и ждать десять лет в надежде поместить свою «Скульптуру».
Более того, «Kolnische Zeitung» уже несколько недель тому назад без всяких церемоний выбросила г-на Фаухера, мотивируя это тем, что его статьи наводят скуку на читателей.
Что ты скажешь о португальской революции?[266]
Г-н А. Гёгг здесь; его тотчас же перехватили Виллих и компания, и он читает лекции на Уиндмилл-стрит. В добрый час!
Теперь, мой дорогой, будь здоров! Отныне переписка снова войдет в колею.
Твой К. М.
Впервые полностью опубликовано на языке оригинала в Marx — Engels Gescamtausgabe. Dritte Abteilung, Bd. 1,1929 и на русском языке в Сочинениях К.Маркса и Ф.Энгельса, 1 изд., т. XXI, 1929 г.
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого