50 МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ В МАНЧЕСТЕР
50
МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ
В МАНЧЕСТЕР
Лондон, 7 января 1851 г.
Дорогой Энгельс!
Я пишу сегодня для того, чтобы предложить тебе небольшой questiuncula theoretica{244}, разумеется, naturae politico-economicae{245}.
Начну ab ovo{246}. Тебе известно, что, согласно теории ренты Рикардо, рента есть не что иное, как разница между издержками производства и ценой продукта земли или, как он иначе выражает эту мысль, — разница между ценой, по которой надо продавать продукты наихудшей земли, чтобы возместить издержки на этой земле (причем в издержки всегда включаются прибыль арендатора и проценты, которые он уплачивает), и той ценой, по которой могут быть проданы продукты наилучшей земли.
Согласно теории Рикардо, как он сам ее излагает, рост ренты показывает следующее:
Прибегают к обработке земель все более худшего качества, или же одинаковое количество капитала, последовательно применяемое к одному и тому же участку земли, дает неодинаковый продукт. Одним словом, земля ухудшается в той же мере, в какой возрастает спрос населения на ее продукты. Она становится относительно все менее плодородной. Именно это и послужило Мальтусу реальным основанием для его теории народонаселения, и именно в этом его ученики ищут теперь свой последний якорь спасения.
Повышение ренты (по крайней мере, экономически закономерное) возможно только при повышении хлебных цен; она должна падать с их падением.
Если сумма ренты всей страны возрастает, то это можно объяснить только тем, что в обработку вовлечено очень большое количество относительно худшей земли.
Однако история всюду противоречит этим трем положениям.
Несомненно, что с прогрессом цивилизации в обработку вовлекаются все худшие земли. Но столь же несомненно и то, что в силу прогресса науки и промышленности эти худшие земли относительно хороши по сравнению с теми, которые прежде считались хорошими.
Начиная с 1815 г., цены на хлеб упали с 90 до 50 шилл. и еще ниже — накануне отмены хлебных законов; они падали неравномерно, но постоянно. Рента же постоянно возрастала. Так было в Англии и, mutatis mutandis{247}, повсюду на континенте.
Во всех странах, как заметил уже Петти, мы встречаемся со следующим явлением: в то время как хлебные цены падают, общая сумма земельной ренты в стране возрастает.
При всем этом главной задачей остается согласовать закон ренты с прогрессом производительности земледелия вообще; только таким образом можно будет объяснить исторические факты, а с другой стороны, опрокинуть теорию Мальтуса об ухудшении не только рабочих рук, но также и земли.
Я полагаю, что дело объясняется весьма просто, а именно следующим образом:
Предположим, что при данном состоянии земледелия цена квартера пшеницы составляет 7 шилл. и что акр земли наилучшего качества, приносящий 10 шилл. ренты, производит 20 бушелей. Доход с акра равен, таким образом, 20х7, или 140 шиллингам. Издержки производства составляют в данном случае 130 шиллингов. Значит, 130 шилл. есть цена продукта, получаемого с наихудшей из возделываемых земель.
Допустим теперь, что наступает общее улучшение земледелия. Допуская это, мы в то же время предполагаем прогресс науки, промышленности и рост населения. Общее возрастание плодородия земли, являющееся результатом улучшения земледелия, предполагает эти условия в отличие от плодородия, являющегося результатом лишь случайных обстоятельств — благоприятной погоды.
Предположим, что цена пшеницы падает с 7 до 5 шилл. за квартер. Лучшая земля, № 1, которая прежде приносила 20 бушелей, теперь приносит 30 бушелей. Доход с нее, стало быть, не 20 х 7, или 140 шилл., а 30 х 5, или 150 шиллингов. Значит, она приносит ренту в 20 шилл., вместо прежней ренты в 10 шиллингов. Наихудшая земля, не приносящая ренты, должна производить 26 бушелей, так как, согласно нашему предположению, необходимая цена ее продуктов составляет 130 шилл., а 26 х 5 = 130. Если улучшение земледелия, то есть всеобщий прогресс науки, идущий рука об руку с общим прогрессом общества, ростом населения и т. д., не является настолько всеобщим, чтобы самая плохая из подлежащих обработке земель могла приносить 26 бушелей, то цена на хлеб не может упасть до 5 шилл. за квартер.
20 шилл. ренты выражают, как и прежде, разницу между издержками производства и ценой на хлеб с наилучшей земли, или разницу между издержками производства на самой плохой и издержками производства на самой хорошей земле. Относительно одна земля остается такой же неплодородной по сравнению с другой, как и раньше. Но в общем плодородие возросло.
Мы предполагаем только, что если цена на хлеб падает с 7 до 5 шилл., то потребление, спрос, соответственно возрастает, иначе говоря, мы предполагаем, что производительность не превысит того спроса, на который можно рассчитывать при цене в 5 шиллингов. Насколько неверным было бы такое предположение, если бы цена упала с 7 до 5 шилл. в результате исключительно благоприятной осени, настолько оно необходимо в случае постепенного повышения плодородия, достигнутого самими производителями. Во всяком случае, здесь речь идет только об экономической вероятности этой гипотезы. Отсюда следует:
1. Рента может возрастать, хотя цена земледельческого продукта падает, и все же закон Рикардо остается правильным.
2. Закон ренты, в виде простейшего тезиса, выдвинутого Рикардо, если мы оставим в стороне дальнейшие выводы из него, вовсе не предполагает убывающего плодородия земли, а только то обстоятельство, что, несмотря на всеобщее возрастание плодородия земли, которым сопровождается развитие общества, плодородие разных участков земли все же различно или что при последовательном применении капитала к одному и тому же участку земли результат получается различный.
3. Чем более всеобщим является улучшение почвы, тем большее количество типов почвы оно будет охватывать, и сумма ренты всей страны может возрастать, хотя цена на хлеб в общем и падает. Если взять для примера вышеприведенный случай, то тут все зависит только от того, как велико число участков земли, производящих больше, чем 26 бушелей по 5 шилл., причем совершенно не обязательно, чтобы они производили 30 бушелей; иными словами, все зависит от того, насколько разнообразно качество различных земель, занимающих промежуточное место между наилучшей и наихудшей землей. Высота ренты с наилучшей земли здесь не имеет значения. Это вообще непосредственно не относится к высоте ренты.
Ты знаешь, что вся соль вопроса о ренте заключается в том, что рента возникает путем выравнивания цен на продукты, произведенные при различных издержках производства, но что этот закон рыночной цены есть не что иное, как закон буржуазной конкуренции. И все-таки даже и после уничтожения буржуазного производства оставалась бы та загвоздка, что земля становится относительно менее плодородной, что одинаковое количество последовательно применяемого труда дает меньшие результаты, хотя тогда, в отличие от буржуазного строя, продукт наилучшей земли не был бы столь же дорогим, как продукт наихудшей. Но это опасение отпадает в результате вышеизложенного.
Прошу тебя высказаться по этому вопросу.
В награду за то, что я заставил тебя поскучать над этой ерундой, посылаю тебе для развлечения пачку писем д-ра Магнуса Гросса (вдвойне великого Гросса! Самого великого Гросса!){248} из Цинциннати[175]. Ты увидишь, что если мосье Гросс не велик [grand], то он во всяком случае толст [gros]. Теллеринг II in nuce{249}. Впрочем, все кобленцские типы похожи друг на друга[176]. Отошли мне эту вещь обратно, а если у тебя есть время и охота, пришли несколько строк для Дронке.
Твой К. М.
Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx», Bd. I, Stuttgart, 1913
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого