2. Рассмотрение и бытие миросозерцания.

2. Рассмотрение и бытие миросозерцания.

- В деле ориентирования в мире можно рассматривать миросозерцания извне; здесь нужно тогда обрисовать их множественность во всех их возможностях, вывести борьбу миросозерцаний из тех конфликтов, которые заложены в их логических следствиях. Можно теоретически надеяться, что мы сможем представить обзор всех возможных миросозерцаний, в котором мы просто преподносим их многообразие, и выбор между ними предоставляем другому. Таким образом мы, однако, не выражаем никакого миросозерцания, а даем некое учение о миросозерцаниях. Но человек - не такое существо, которое знает все и может сам, как сущий, вступить во всякое явление миросозерцания; он, если только он настроен серьезно, необходимо придерживается одного миросозерцания, исходя из которого и смотрит на все, и которое есть для него единственно истинное миросозерцание; обозревать его в полноте он не может, ибо оно никогда не бывает завершенным; и никто другой не может охватить его взглядом с некоторой внешней точки зрения, ибо миросозерцание бывает действительным только там, где осуществляется из собственного истока насущно для самого человека (aus eigenem Ursprung selbstgegenw?rtig sich vollzieht). Поэтому миросозерцания в стороннем рассмотрении никогда не бывают тем, чем они бывают, когда сам человек живет в них. Миросозерцания, во множественном числе, - это, собственно, уже более не миросозерцание. Мы понимаем их тогда, как возможности, но существо их ускользает от нас, ибо в понимании и невозможно уловить его.

Поэтому мы или стоим, наблюдая, сами не имея миросозерцания, если мы желаем ориентироваться о миросозерцаниях как духовных формациях, оставляем за каждым миросозерцанием свое относительное право, и, в отсутствие собственной действенности, строго говоря, и не знаем, что такое миросозерцание; или же мы стоим на одном месте в пространстве, которое в этом случае отнюдь не намерены признавать как одно место среди возможных других, разве что в коммуникативной терпимости (kommunikative Toleranz) к другому.

Учение о миросозерцаниях, которое не может пробиться к действительному миросозерцанию, рисует только образы, - или при помощи эстетического вчувствования, или же при помощи логических конструкций. Миросозерцание, действительное для себя как лишь одно миросозерцание, вступает в коммуникацию с другими через борьбу, понимание, дискуссию; в неокончательном виде являясь во времени, оно приходит в движение и во встречах с другими миросозерцаниями по собственному основанию ищет самого себя.

Если миросозерцание высказывают, то делают это необходимо в формах всеобщего. Хотя основание этого миросозерцания исторически принадлежит в этой ситуации человеку, во всей его безусловности, оно получает объективное выражение благодаря тому, что ситуация и человек сами становятся чем-то относительно всеобщим: люди родственны друг другу, живут в подобной же ситуации, в некотором общем мире. Чем обширнее мир, чем безграничнее горизонт, чем более решительно вступает в этот мир вместе с нами всякое исторически доступное человеческое существование, тем более люди должны были бы - как может показаться -приближаться к одному, единственно истинному и всеобщему миросозерцанию, в котором картина мира будет единой правильной картиной мира, безусловность будет безусловностью человека вообще, трансценденция - единственной истинной трансценденцией.

Но миросозерцание, высказанное как всеобщее, немедленно становится объектом для рассмотрения, познающего его как одно из возможных миросозерцаний. Познать его как возможное - уже означает релятивировать его. Если оно возможно, то возможно и что-то другое. Если я высказываю его, то с позиции рассмотрения меня, вместе с высказанным мною, подводят под некоторый тип. Отвлеченное рассмотрение держит себя как хозяин положения: оно наклеивает на меня этикетку; я - романтик, идеалист, реалист, материалист... пессимист, оптимист... Отвлеченное рассмотрение, однако, не вступает со мной в коммуникацию. Классифицируя содержание высказываний, оно не дает ответов.

Между тем я всегда бываю и тем, и другим: я - это я сам, в поиске из собственного основания высказывающий себя в желании умственной ясности, и я - это зритель, со стороны наблюдающий за всем высказываемым, и делаемым и ощущаемым содержанием. Ни от того, ни от другого я не могу отказаться.