б) Далее, античная концепция хаоса выдвигала на первый план творческие и животворные моменты этого понятия. Здесь огромную роль сыграли орфики, у которых хаос оказался в самом близком отношении к Мировому Я, породившему из себя весь мир. Интересно рассуждение у Климента Римского (VI 3 – 4, Migne P. 

б) Далее, античная концепция хаоса выдвигала на первый план творческие и животворные моменты этого понятия. Здесь огромную роль сыграли орфики, у которых хаос оказался в самом близком отношении к Мировому Я, породившему из себя весь мир. Интересно рассуждение у Климента Римского (VI 3 – 4, Migne P. G. II 198), излагающего эти древние учения. Здесь мы прямо читаем:"Орфей уподобляет Хаос Я. Ведь в Яйце – слияние первых элементов. Гесиод предположительно называет Хаосом то, что Орфей называет порожденным яйцом, выброшенным из безграничности материи". В дальнейшем пространном изложении Климента Римского подробно говорится о первоначальном беспорядочном состоянии материи, которое постепенно превратилось в этот Хаос–Яйцо, а отсюда появляются и все реальные формы мира. Приблизительно ту же картину Мирового Хаоса–Яйца находим мы и у Руфина (Recogn. X 17, 30; Migne P. G. 1429, 1436). Еще яснее о гесиодовском Хаосе говорит Симпликий (In Arist. Phys. IV 1=528, 12 D):"Ясно, однако, что это – не пространство, но беспредельная и изобильная причина богов, которую Орфей назвал страшной бездной". И далее Симпликий развивает ту мысль, что Эфир и Хаос являются теми тезисом и антитезисом, из слияния которых образуется все бытие: из Эфира – эманация богов, а из Бездны–Хаоса возникает вся беспредельность. В окончательной форме эта концепция формулирована у Гермия Александрийского (In Plat. Phaedr. 246e=p. 138, 11 Couvr.): монада – Эфир, диада – Хаос, триада – Яйцо. Следовательно, Хаос диадичен в орфико–пифагорейском смысле этого слова. Однако не нужно забывать и того, что исходным пунктом является здесь не диада, а монада и что все развертываемое в диаде в свернутом виде заключено уже в монаде. Поэтому среди неоплатоников ходило понимание Хаоса и как монады, о чем весьма отчетливо читаем мы у Ps. — Jambl. Theol. arithm. 5, 16 – 21 De Falco: Хаос–монада есть"слияние и смешение, бесцветное и темное", лишенное"расчленения и различения"; так что он является порождающим лоном (gon?) и материей, без которой невозможны никакие числа. Прекрасную формулу этого мы находим также и у Прокла (In Plat. R. P. II 133, 19 – 24 Kr.), который прямо говорит о no?ton chaos, то есть об"умопостигаемом Хаосе"как об исходном пункте всех эманаций и как о той конечной точке, к которой все эманации возвращаются обратно. Специально о нисхождении и о восхождении душ из Хаоса и в Хаос читаем там же, II 141, 21 – 28. О таинственном безмолвии и неизреченности этого Хаоса – Procl. In Plat. Crat. 67, 7 – 14 Pasqu.

в) Необходимо отметить, что совпадение всех начал и концов в одном принципе – это, вообще говоря, любимейшая идея античного мышления. По Гесиоду (Theog. 736 – 738, 806 – 808), все начала и концы мировой жизни залегают в Тартаре. Плутон же по основному значению своего имени указывает на богатство и обилие, но в то же самое время это – божество подземного мира и царства мертвых. Дионис – бог жизни и производительных сил природы; но, по Гераклиту (22 B 15 D),"Аид и Дионис тождественны". Римская Либитина – и вожделение и смерть. Начала и концы совпадают и в периодических мировых пожарах. Гераклита, и в Philia ("Любви") Эмпедокла, и в позднейшем учении о палингенесии. Сюда же относится круговращение вечности в себе платоновского"Тимея"и всех позднейших комментаторов этого диалога. Форма у Аристотеля тоже содержит в себе момент и движущий и целевой. Прокл по своей системе проводил триаду – mon?, proodos, epistroph? ("пребывание на месте","эманация","возвращение"). Поэтому учение о совпадении начал и концов в хаосе для античного мышления – одна из типичнейших тем. Из этого видно, что хаос действительно есть принцип непрерывного, неразличимого и бесконечного становления, то есть то, что пифагорейцы и орфики называли диадой и без чего невозможно существование ни богов, ни мира, ни людей, ни божественно–мировой жизни вообще. Прекрасную формулу хаоса как принципа беспредельности мы находим также и у Прокла (In Plat. Tim. 30cd=I 427, 20 Diehl.). Поэтому хотя в этих концепциях Хаос и ниже Эфира или Хроноса, но он все же выше всех поколений царствовавших богов, как об этом отчетливо говорит Сириан (In Arist. Met. 182, 9 Kr.).