2.1.2. Предварительные теоретические и методические вопросы

Мы, последовательные сторонники научного социализма, несмотря на исторический опыт поражения первой в мировой истории попытки установить и сформировать социалистическое общество, сохраняем убеждение, что преодоление капиталистической общественной системы более высокой общественной формацией остаётся на повестке дня истории. И более того: мы исходим из того, что нынешние и будущие тенденции развития империализма несут огромные опасности и угрозы не только трудящимся массам, но и всему человечеству, подводя нас всё ближе к альтернативе «социализм или варварство».

Это убеждение мы сохраняем не потому, что мы — необучаемые догматики или наивные верующие, а потому, что воззрения марксизма на фундаментальные закономерности общественного развития в целом и на экономический движущий закон капитализма до сих пор не только не были опровергнуты историей, но и, напротив, были подтверждены. Поэтому будущие последствия продолжения господства империализма над миром в новую историческую эпоху после временного конца социализма — не необоснованные страхи, а ожидаемые реалистические прогнозы. В заметной своей части они уже стали горькой реальностью.

Здесь сразу же нам могут возразить, что взгляды марксизма устарели из-за гибели социализма, и потому на таком теоретическом основании нельзя делать реалистические прогнозы о будущем общественном развитии. Однако это — ошибка, о которой мы уже говорили выше, поскольку гибель социализма нисколько не опровергла марксизма. Хоть это и может кому-то показаться парадоксальным, однако истина в том, что даже крах реального социализма в Советском Союзе и других социалистических странах становится объясним только на основе фундаментальных положений марксизма, если мы не хотим вновь впасть в ненаучные модели объяснения субъективистского и фаталистического рода. Поскольку и этот исторический процесс не происходил вне рамок фундаментальных общественных законов развития и исторической эволюции, определённых в своей основной тенденции, то потому он может и должен исследоваться и объясняться теоретическими инструментами исторического материализма и материалистической диалектики. Нет ничего более неверного, чем вечно повторяемое утверждение, что поражение социализма означает также и окончательное опровержение материалистической теории общества и истории и диалектического метода марксизма.

Историческая судьба социализма — не случайное происшествие истории, вызванное неверными действиями некоторых политиков, из-за чего сейчас можно поставить их к позорному столбу в качестве козлов отпущения, — нет, это событие, глубочайшим образом связанное с историческими условиями и объективными общественными закономерностями. Как это следует понимать?

Здесь прежде всего необходимо дать кое-какие пояснения, поскольку в отношении возникновения и действия общественных закономерностей, к сожалению, продолжают существовать упрощённые и ошибочные мнения, которые могут привести к выводу, будто историческое развитие Октябрьской революции вплоть до гибели социализма было во всех аспектах необходимым, то есть неизбежным процессом. Будто на основе исторически возникших объективных условий оно вообще не могло произойти иначе. Согласно известным противникам социализма, всё произошло так, как должно было произойти, и они якобы всегда предсказывали это. Поэтому якобы и все размышления о том, существовали ли возможные альтернативы такому развитию, бессмысленны, поскольку ведут лишь в область безосновательных спекуляций.

Однако такой взгляд на исторический материализм и в особенности на общественные закономерности не попадает в цель, поскольку он схематически приравнивает их к законам природы, в то время как между этими двумя видами закономерностей существует важное различие. Если законы природы возникают из продолжительного взаимодействия не обладающих сознанием сил природы и природных процессов и потому существуют и действуют совершенно независимо от человеческого познания и человеческой деятельности, то общественные закономерности возникают на основе материальных общественных условий и процессов, но при этом всегда лишь во взаимодействии с сознательной практической деятельностью людей, которые как исторические субъекты познают, оценивают и практически изменяют данные объективные условия. Это — следствие того, что общественная форма движения материи в человеческом обществе приобретает совершенно иное качество, чем во всех природных формах движения материи, поскольку здесь она выступает в форме общественной практики и общественного познания людей. Другими словами: общественные закономерности возникают и действуют не стихийно и бессознательно, как законы природы, а возникают лишь в активном взаимодействии объективного и субъективного факторов общественного движения и развития, действуя и проявляя себя лишь через сознательную активную практическую деятельность людей, которые как исторические субъекты движут общественное развитие или же пытаются остановить и затормозить его.

А эти субъекты всегда имеют определённую природу: они являются классами, слоями, индивидуумами, организованными в политические партии и движения, действующими согласно своим материальным и идейным интересам, — поэтому из их совместного действия и противодействия всегда вытекает множество различных и даже противоположных стремлений и действий, проявляющихся в основном в форме классовой борьбы. Из этого следует, что общественные закономерности, в отличие от законов природы, могут проявляться лишь как доминирующие тенденции в такой многослойной деятельности и в развитии общества. Это так же происходит независимо от воли единичных деятелей, до тех пор, пока те не осознают их как закономерности и не начинают использовать их сознательно. Но общественные закономерности действуют в любом случае, хотя и «за спиной» людей, независимо от того, хотят они или не хотят этого, поскольку речь идёт о столь же объективных законах.

Гегель метко назвал такую форму действия объективной закономерности в истории «хитростью разума», поскольку результирующая огромного числа практических действий проявляется чаще всего не так, как думали, чего хотели и к чему стремились деятели. Из этого вытекает тот важный факт, что деятельные субъекты исторических процессов иногда и сами неверно осознают это, находясь в плену самообмана, или, может быть, ими сознательно манипулируют и вводят в заблуждение. Они зачастую начинают с самыми лучшими намерениями и заканчивают провалом, не сумев верно познать и оценить объективные условия и данные ими возможности (что в свою очередь может иметь причины, например, в господствующих идеологических условиях), и потому предприняв действия, не соответствующие ни условиям, ни их истинным интересам.

Да, объективные закономерности определяют основное направление общественного развития, и в этом отношении развитие детерминировано, а не случайно, однако они никак не предопределяют конкретные шаги, события и процессы, поскольку на них влияют и их изменяют другие многочисленные факторы общественной жизни, например, особые национальные условия, международные влияния, давление различных интересов действующих классов, соотношение сил классов или различных фракций классов, преобладающие идеологические тенденции в общественном сознании, а также более случайные происшествия и сочетания факторов национального и международного развития. Даже способности, знания и черты характера влиятельных личностей среди ведущих групп различных классов и их политических организаций могут иметь заметное влияние на них, поэтому и фактор психики также входит в комплекс детерминированной тенденции общественного развития.

Из такого специфического характера возникновения и действия общественных закономерностей вытекает, что на основе данных объективных материальных и отчасти идеологических условий общества каждый раз формируется спектр объективных возможностей изменений и развития, определённое «поле возможностей», содержащее в своих границах различные альтернативы и варианты действий. Однако то, какая именно из этих возможностей или альтернатив реализуется, то есть превращается в действительность, зависит также и от субъективных факторов, а именно: от познания и оценки объективных условий и возможностей историческими субъектами, от их способности найти нужные средства и пути для реализации этих возможностей, организовать достаточно большие общественные силы и руководить ими так, чтобы реализовалась одна из объективно возможных альтернатив.

Такими способностями конкретные индивидуумы обладают в весьма различной степени, потому-то определённые черты характера вождей и играют немаловажную роль в истории. Люди в историческом процессе вовсе не являются ни на что не влияющими марионетками объективных условий и общественных закономерностей, они — авторы и актёры своей исторической драмы на сцене объективных общественных отношений, как метко заметил Маркс.

Поскольку на каждом историческом этапе развития общества существуют объективно предопределённые альтернативы, история в границах этого соответствующим образом детерминированного комплекса всегда является открытой в том смысле, что не всё должно было происходить в точности так, как оно произошло. Некоторые вещи могли бы развиваться и по-иному, и потому совершенно оправдан теоретический анализ возможных альтернатив и других путей развития истории, хотя марксистский историк Эрик Хобсбаум и считал, что это не имеет смысла для исторической науки. Конечно, он прав в том смысле, что случившуюся историю этим уже не изменить: как когда-то сказал выдающийся буржуазный историк Леопольд фон Ранке, история — это «historia res gestae» (то, что на самом деле произошло), однако, несмотря на это, альтернативные взгляды остаются интересными для позднейшей оценки истории, а также поучительными для будущего.

При этом важен тот момент, что всяким значительным политическим, социально-экономическим и другим решением и соответствующими общественными действиями люди осуществляют выбор из спектра объективных возможностей, тем самым практически изменяя существующие объективные условия; а это в то же время означает исключение определённых возможностей. Как сказал ещё Спиноза, «omnis determinatio est negatio» (всякое определение есть отрицание), поскольку эти таким образом изменённые условия теперь в свою очередь дают мыслям и действиям новый спектр возможностей, уже не содержащий некоторых возможностей прошлого.

При этом возможности, упущенные из-за ошибочных решений, чаще всего можно вернуть лишь с большим трудом, или же вовсе невозможно, и если новые условия из-за недостаточного анализа и осознания вновь приведут к ошибочным решениям, в свою очередь создав новые образы мыслей и поведения, то это может вылиться в длинный ряд отклонений в развитии общества, исправить которые становится тем труднее, чем больше накапливается груз ошибочных оценок и решений. В результате в ходе развития могут возникнуть не только серьёзные кризисы, но и крупные потрясения, и даже потеря жизнеспособности общественной системы.

По всем этим причинам общественный прогресс не может проявляться постоянно и линейно, и в историческом процессе возможны периоды застоя и регресса, случающиеся в результате контрреволюций и реставрации прежних общественных отношений.

Только исходя из этих позиций материалистического понимания истории, можно найти верные ответы и объяснения многим вопросам, связанным с возникновением, развитием, гибелью, а также с оценкой реального социализма, не впадая в крайности ни субъективного (то есть идеалистического) понимания истории, ни фаталистического детерминизма (то есть механистического материализма).

В то время как субъективистская версия взгляда на историю стремится свести причины развития реального социализма в конечном счёте к мнениям, действиям и чертам характера отдельных личностей (не важно, идёт ли речь о Сталине с его догматизмом или о Хрущёве с его ревизионизмом), фаталистическая версия объясняет всё историческое развитие со всеми его последствиями главным образом объективными условиями отсталой России, которые якобы не давали возможности для социалистического развития. Из этого делается вывод, что в результате из всего этого могла возникнуть лишь диктаторская советская система, позднее ложно объявленная социалистическим обществом.

Однако оба эти подхода не согласуются ни с марксистской теорией общества и истории, ни с марксистской диалектикой. Первый — потому, что он приписывает отдельным личностям и их мнениям историческую роль, намного превосходящую их реальные возможности, второй — потому, что он объясняет историю человеческого общества без учёта активной практической деятельности исторических субъектов, словно механический процесс в природе. Поэтому оба они неизменно приводят к неудовлетворительным результатам, оставляя поле для всевозможных спекуляций.

Таким образом, чтобы понять возникновение, путь развития и причину гибели социализма, необходимо исследовать как объективные, так и субъективные факторы этого всемирно-исторического процесса в их взаимодействии и в их постоянном изменении. Однако при этом обязательно следует учитывать переплетение внутринациональных и внешних международных условий и факторов.

В новейшей истории уже не может существовать автаркическое, независимое от международных отношений развитие отдельных государств лишь на основе собственных внутренних условий, поскольку интернационализация и глобализация современного производства и в связи с этим большинства сфер общественной жизни привела к тому, что в наши дни общественное развитие стало действительно всемирной историей.

В то же время, объяснение этих исторических и теоретических проблем и тщательный анализ положительного и отрицательного опыта прошлого социализма создаёт и теоретические предпосылки для выработки реалистических социалистических программ для сегодняшних условий на основе научного социализма и для отмежевания от вошедших нынче в моду якобы более современных теорий социализма.