§ 2. Развитие методологии истории в философии эпохи Просвещения

Поскольку история — это наука поиска, ответа на вопрос о содержании и мотивах деятельности людей, совершенной в прошлом, а каждая эпоха демонстрирует специфику этой деятельности, то актуальность вопроса о развитии методологии истории носит непреходящий характер. Только через единство метафизики (философии) и истории, через взаимосвязь общего и единичного раскрывается специфика исторической деятельности, а также рассматривается та ее особенность, которая несет на себе знаки будущего.

Если методология истории в условиях эпохи становления Нового времени была ориентирована на освоение специфики переходного периода от традиционного к индустриальному обществу, то последующее ее развитие было обусловлено особенностями становления и развития индустриального общества, где ставка на рациональность обретала свою противоположность и находила свое выражение в иррациональности. Производство материальных и духовных ценностей трансформировалось в производство товара, денег и капитала. Бюрократия, как инструмент обеспечения регламента жизнедеятельности общества, инверсировала в систему самообеспечения. Приоритет культуры уступил место цивилизации. Некрофилия потеснила биофилию. Решая дилемму иметь или быть, личность индустриального общества предпочла первое.

В этих условиях история востребуется не только как открытие истины событий давно минувших дней, но и как интерпретация фактических данных через их оценку. Эта процедура заявила о своей необходимости в границах самопознания людей в эпоху Нового времени.

Трудно представить развитие методологии истории без того вклада, который внесла немецкая классическая философия, но предпосылку этого вклада подготовили мыслители эпохи Просвещения. Картезианский рационализм, ориентированный на движение от разума к природе, сменяется рационализмом, восходившим от природы к разуму. Мыслители эпохи Просвещения выдвигают и обосновывают тезис о том, что природа порождает разум людей, а посему назначение «разумных людей» заключается в необходимости следовать «естественному порядку». Порядок гарантировал возможность адекватного представления исторического прошлого и задавал принципы всеобщей причинно-следственной связи и принцип обусловленности происходящего, неизменной и естественной природой человека. Эти два принципа и объяснили статус истории как науки, заложили не декларированные, а реальное обоснование философии истории. Историософия ориентировала исследовательскую практику на анализ прошлых событий и установление в многообразии фактов прошлого определенных закономерностей. Эти закономерности выступали своеобразным основанием объяснения причин и последовательности исторических событий, а также прогноза их последствий. Все многообразие прошлого рассматривалось и оценивалось в русле движения общества к более совершенному, разумному состоянию через выяснение причин, что способствует этому движению, а что тормозит. Так складывалась практика философии истории.

Субъектом истории выступает не отдельный человек, не особый народ, а все человечество. Поэтому философия истории является инструментом осмысления исторического процесса, средством формирования истории как отрасли научного знания.

Свой вклад в развитие философии истории внес Шарль Монтескье (1689–1755). Свой трактат «О духе законов» он готовил в течение двадцати лет. «Духом» закона Монтескье называет отношение закона к той действительности, где он проявляет себя в форме закономерности.

Законы общества принципиально отличаются от законов природы. Их действие в обществе обусловлено физическими и моральными причинами. Среди физических причин особое место занимает географический фактор: состояние ойкумены (климат, сырье, энергоисточники). Моральные причины заявляют о себе с развитием цивилизации. Это состояние политического режима, традиций, религии и т. д. На определенном этапе моральные причины, детерминированные географическими условиями, становятся решающим фактором общественного развития. Другими словами, физические причины предопределяют, а моральные определяют состояние и перспективу общества. Критерием перспективы развития общества является свобода как право человека делать все, что дозволено законами, обеспечивающими регламент жизни людей.

Своей работой Ш. Монтескье заложил традицию науки об обществе и его законах. Все, что существует, имеет свои законы. Стало быть, установление законов, действующих в обществе, позволяет увидеть в исторических событиях проявление необходимости. Установление этой необходимости и является условием осмысления прошлого и обоснования будущего.

Предложенная схема освоения прошлого и определения перспективы рождала надежду на самый короткий путь к успеху. Но на этом пути исследователя ждал человек, как актуальная проблема. Ш. Монтескье, вслед за Р. Декартом, подчеркивает особый статус человека. Как существо физическое, человек подчиняется законам природы. Как существо, наделенное волей, он может определенным образом влиять на среду своего обитания, вызывая изменения, абсолютно непредсказуемые для других. «Как существо физическое, — отмечает французский мыслитель, — человек подобно всем телам управляется неизменными законами; как существо, одаренное умом, он беспрестанно нарушает законы, установленные Богом, и изменяет те, которые сам установил. Человек должен руководить собой. Однако, он существо ограниченное; как всякое смертное существо, он становится жертвой неведенья и заблуждения и нередко утрачивает те слабые познания, которые ему удалось приобрести, а как существо чувствующее, он находится во власти тысячи страстей». (См.: Монтескье Ш. О духе законов// Избр. произв. М., 1955. — с. 49). Монтескье делает вывод о необходимости достаточно жестких норм социальной регуляции жизнедеятельности людей, целесообразности религии и философии как своеобразного посредника мироздания (природы) и общества. Если религия через веру указывает человеку на органическую связь и единство законов развития мироздания и человека, то философия через рациональность открывает факторы, обусловливающие жизнь разных народов. Это факторы «климата, почвы, рельефа», а также противоречивой природы самого человека. Они составляют переменную величину и накладывают свою неизгладимую печать на историю конкретного народа. Но это не повод для вывода об уникальности и неповторимости отдельных историй, а вывод о необходимости в каждом конкретном и единственном случае искать общее. Этим общим по Монтескье являются «естественные законы мироздания», которые в развитии каждого народа имеют свои формы проявления. Исследование этих форм, систематизация и обобщение позволяют построить идеальную модель правления, которая наиболее полно соответствует «законам природы», а посему способствует достижению людьми совершенства и на уровне их жизнедеятельности, и на уровне жизни общества.

В методологию истории внес свой вклад и Франсуа Мари Аруэ, больше известный под псевдонимом Вольтер (1694–1778). В своих «Опытах о нравах и духе народов», а также в «Философии истории» он рекомендует подвергнуть критическому анализу прошлое, очистив его от заблуждений и ложных мнений. В исторических событиях следует вскрывать подлинные причинно-следственные связи. История, — отмечает Вольтер, — это не бесполезная наука о событиях и датах, которая ограничивается тем, что выясняет, когда умер такой-то человек; не наука, сообщающая одни только справочные сведенья, которые обременяют память, не просвещая ума. История — это наука, которая, изучая нравы, обнаруживает ошибку за ошибкой, предрассудок за предрассудком. Она показывает нам последствия человеческих страстей, свидетельствует о том, какие бедствия причиняет невежество или превратно понятая ученость, и, в особенности, прослеживает успехи искусства на протяжении веков, ознаменованных ужасающими столкновениями держав и крушением государств (См., Вольтер. Эстетика. Статьи. Письма. Предисловия и рассуждения /сост. В.Я. Бахмутский. — М., 1974. — с. 99).

Реконструируя опыт прошлых поколений, история призвана «научить нас правам и обязанностям», возбудить «в глубине наших сердец негодование против лжи, невежества, фанатизма, тирании». Другими словами, история имеет просветительский и поучительный характер. Но история может реализовать этот характер только через философию истории, предметом которой являются сложившиеся «мнения людей».

По Вольтеру «мнения людей правят миром». Мнения людей — это не форма выражения интересов отдельных лиц, а те взгляды, которые, становясь идейным основанием деятельности людей, существенно изменяют и мир природы, и мир общества. В результате философской рефлексии жизненного опыта людей выкристализовываются идеи, как базовые основания идеологии общества. На базе идеологии складываются ценностные ориентиры мировоззрения, которые определяют отношение людей к миру. «Мнения», образующие идеологию, могут быть ложными и тогда выступают источником социальных коллизий и всяческих бед. Основу истинных мнений составляют не измышления, а идеи, которые выводятся из опыта и это является прерогативой философии истории. Эти идеи составляют базовое основание тех мнений, которые правят миром. Подлинная история — это не «история королей, а история людей» (См.: Артамонов С.Д. Вольтер и его век. — М., 1980. — с. 87–89).

Но поскольку людей организуют короли, то философия истории должна воспитывать мудрого правителя. Своей деятельностью мудрый правитель приблизит грядущее царство разума как конечную цель человечества. Похоже, и сам Вольтер хотел стать философом у трона прусского короля Фридриха II, увлечь его планами социальных реформ и сделать из него гражданина на троне. Этим надеждам не суждено было осуществится. Однако мыслитель с оптимизмом смотрел в будущее.

Для Вольтера история имела значение только как человеческий опыт, который должен учить потомков на роковых ошибках предков. И в этом смысле, история это наука создания нового общества. Само же историческое повествование, как полагал Вольтер, искусство, требующее особого таланта. Искусство хорошо писать историю дается немногим. Существует много рецептов, но мало настоящих мастеров (См.: Вольтер. Избр. произв., - М., 1947. — с. 456).

Апогеем (высшим расцветом) философии истории Просвещения стала идея исторического прогресса как прогресса человеческого разума, который заявляет о своей возможности к бесконечному совершенствованию. Испытывая на себе влияние среды, разум демонстрирует способность изменять как природную, так и социальную среду.

Одним из первых мыслителей, который рассматривал прогресс человеческого разума как важнейший закон развития истории был Анн Роббер Тюрго (1721–1781). В своей работе «Рассуждения о всеобщей истории» Тюрго рассматривает в качестве объекта истории не монарха или народ, а человечество как таковое. При любых потрясениях человеческий род «остается всегда неизменным, как морская вода во время бури, и всегда шествует к своему совершенствованию» (См.: Тюрго А. Рассуждения о всеобщей истории. // Избрн. философ. произв. — М., 1937. — с. 78).

Гарантом сохранения человеческого рода выступает разум человека. В своем развитии человеческий разум проходит ряд этапов от простого наблюдения до абстрактно-логического мышления, когда с помощью определенных процедур можно вывести умозаключение. Сточки зрения французского мыслителя, история человечества есть не что иное, как постоянное развитие и совершенствование разума в форме научно-технического прогресса.

Высшего расцвета разум человека достигает в условиях становления философии, искусства и науки, когда означенные формы общественного сознания заявили о себе как особые формы освоения и преобразования мира. Поэтому всемирная история — это история успехов человеческого разума, преодолевающего противостояние истины и заблуждения.

Этот тезис обосновывает и Жан Антуан Кондорсе (1743–1794) в своей работе «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума». Прогресс разума осуществляется в исторически конкретных эпохах. Таких эпох Кондорсе насчитывает девять. Первая эпоха — это время становления человеческого общества через формирование института семьи, а последняя — эпоха Нового времени, визитной карточкой которой является интенсивное развитие философии. Философия разрабатывает ту методологию, которая позволяет уяснить общие истины и преодолеть противоречия между современным состоянием человеческого рода и его младенчеством, когда он был погружен в заблуждения и предрассудки (См., Кондорсе Ж.А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. — М., 1936. — с. 55–94).

Каждая ступень развития человеческого разума не просто приближает его к идеалам, а известном смысле создает его, опираясь на предшествующую стадию. Будущее складывается не как произвольная игра разума, а как результат его исторического развития. Концепция развития разума, развивающегося во времени, заявила о своей привлекательности и пригодности для всех народов, независимо от формы и уровня их культуры. Но ставка на разум и вывод о возможности человеческого фактора активно влиять на изменения среды обитания привели к неожиданной потере тождества «естественного» и «общественного». Общественное, заявив о себе как сфера проявления и осуществления свободы человека, обрело новое тождество, но уже с «историческим». Такой поворот потребовал и новой методологии. На это требование первым отозвался Иоганн Гердер (1744–1803).