Софизмы Бентама: прежде и теперь

В 1809 ГОДУ ИЕРЕМИЯ БЕНТАМ, создатель философии утилитаризма, приступил к работе над «Книгой о софизмах». Он ставил перед собой задачу обнажить логическую несостоятельность аргументов против реформ, в частности — против отмены «гнилых местечек» — округов, где почти не осталось избирателей, что позволяло влиятельным аристократам или помещикам проводить своих кандидатов, тогда как молодые города вроде Манчестера почти не были представлены в парламенте.

Бентам собрал коллекцию софизмов — логических натяжек, — широко используя в качестве источника парламентские прения. К 1811 году он рассортировал их примерно на 50 категорий, озаглавленных, например, так: «Против нас — значит против правительства», «Аргумент к беспрецедентности», «Хорошо в теории, плохо на практике». (Единственное, в чем сходятся Бентам и Иммануил Кант, так это в том, что последнее суждение — образец логической натяжки: если что-то плохо на практике, то и в теории есть изъян.)

Бентам был первопроходцем науки, которая в последние годы добилась заметных успехов. Он бы оценил психологические исследования, демонстрирующие предвзятость восприятия (мы избирательно запоминаем то, что соответствует нашим убеждениям, а не то, что им противоречит), систематическую переоценку адекватности своей картины мира (эффект сверхуверенности), склонность живее откликаться на нужды одного конкретного человека, а не многих, о которых у нас есть только статистические данные.

Бентам не спешил издавать свой труд. Краткая версия появилась на французском в 1816 году, на английском — в 1824-м, но целиком работа оставалась в рукописи вплоть до нынешнего года, когда ее опубликовали в рамках долгосрочного проекта по изданию собрания сочинений Бентама под редакцией Филипа Шофильда из Университетского колледжа в Лондоне.

Некоторые описанные Бентамом софизмы распространены и сегодня, другие утратили свою актуальность. Противоречивость аргумента о «мудрости предков» можно сплошь и рядом наблюдать в текущей полемике об однополых браках. Любой, кто сколько-нибудь знаком с политическим дискурсом США, немедленно узнает и особую их разновидность, которую я бы назвал «мудрость отцов-основателей».

Еще один софизм, распространенный при жизни Бентама и не утративший актуальности в наши дни, назван им «Что? Новые должности?» Под «новыми должностями» он подразумевал трату государственных средств и рассматривал это высказывание как софизм, потому что автоматический отказ расходовать государственные средства не учитывает ту пользу, которую способны принести дополнительные сотрудники.

Впрочем, современный читатель гораздо чаще сталкивается с софизмами, которые сегодня широко используются в качестве аргументов даже в самой образованной и просвещенной среде. Один из них Бентам назвал парадоксально: «Софизм проповедника-анархиста, или Право человека».

Когда против тех или иных мер возражают на том основании, что они нарушают «право человека», или, как говорят сегодня, права человека, используется очень расплывчатое и общее понятие, чтобы положить конец любым попыткам разобраться в полезности предлагаемых шагов. Бентам допускает, что для сообщества может быть полезно, если закон наделяет людей определенными правами. Риск впасть в анархию возникает, по его мнению, из-за представления о неких правах, положенных человеку по умолчанию, независимо от закона. Там, где принцип практической пользы — утилитарности — требует вдумчивого изучения и логичной аргументации, защитники идеи прав, присущих человеку по умолчанию, с отвращением отметают и то и другое, тем самым провоцируя людей возмутиться и применить силу.

Бентамову критику «естественных прав» упоминают часто. Реже обсуждается то, что он называл «кандальным механизмом для потомков». Пример — Акт об унии Англии и Шотландии, требующий, чтобы все будущие короли Великобритании приносили клятву на верность Шотландской и Английской церкви. Если новые поколения считают себя связанными этим обязательством, то они, как полагает Бентам, порабощены давно умершими тиранами.

Доводы Бентама против стремления навязать свою волю потомкам применимы не только к союзу, породившему Соединенное Королевство, но и к тому, в результате которого образовались Соединенные Штаты: почему нынешнее поколение должно принимать на себя обязательства, налагаемые решением, принятым сотни лет назад? У тех, кто разрабатывал конституцию США, не было нашего многовекового опыта, который позволяет нам судить, способствует ли это решение «укреплению общественного блага».

Если да, мы обоснованно сохраним его в силе, но если нет, неужели у нас недостаточно власти и прав, чтобы изменить положения, имеющие силу только потому, что их когда-то сформулировали создатели конституции? А если достаточно, то почему большинство избирателей должны подчиняться нормам, осложняющим внесение поправок в конституцию?

В ситуации, когда два и более суверенных государства объединяются в одно, Бентама волнует вопрос о гарантиях, не позволяющих самому большому из них подмять под себя те, что поменьше. Учитывая, что, как считает Бентам, связать руки будущим поколениям невозможно, он уповает, что рано или поздно под единым управлением «два общества сольются в одно».

Общественная поддержка идеи независимости в Шотландии и Каталонии доказывает, что так происходит не всегда. Несомненно, Бентам признал бы, что в этом вопросе он ошибся. В конце концов, «преклонение перед авторитетом» он тоже критиковал как софизм.

Project Syndicate, 12 августа 2015 года