Хорошая и плохая благотворительность

ВЫ ОБДУМЫВАЕТЕ ПОЖЕРТВОВАНИЕ на достойное дело. Отлично. Но на какое?

В филантропии существуют профессиональные консультанты, но они, скорее всего, вряд ли дадут вам ответ на этот ключевой вопрос. Конечно, они сумеют как-то сориентировать вас в многообразии благотворительных возможностей, однако для области в целом характерно убеждение, что объективной оценки, какие возможности лучше, а какие хуже, не существует.

Вот, например, Rockefeller Philanthropy Advisors, один из крупнейших в мире благотворительных сервисов. На его сайте можно скачать брошюру со схемой всех областей, куда филантроп может направить средства: здоровье и безопасность, образование, искусство, культура, историческое наследие, права человека и гражданские права, экономическая безопасность, окружающая среда. Затем сайт спрашивает: «Какая из нужд самая неотложная?» — и отвечает: «Объективного ответа на этот вопрос, конечно, не существует».

Но так ли это? Я не согласен. Сравним две категории из выделенных Rockefeller Philanthropy Advisors: «здоровье и безопасность» и «искусство, культура и историческое наследие». Для меня совершенно очевидно, что пожертвования в одной из них объективно принесут больше пользы, чем в другой.

Допустим, ваш местный художественный музей ищет средства на постройку нового крыла, в котором его коллекцию удастся лучше разместить. Музей просит вас о пожертвовании. Предположим, вы в состоянии дать 100 тысяч долларов. Одновременно вас попросила о пожертвовании организация по борьбе с трахомой — инфекционной глазной болезнью бактериального происхождения, которая поражает детей в развивающихся странах. При трахоме человек постепенно теряет зрение и к 30–40 годам обычно полностью слепнет. Болезнь можно предотвратить. Вы проводите собственное исследование и выясняете, что каждые 100 долларов вашего пожертвования способны избавить одного человека от пятнадцати лет постепенной потери зрения, а затем от полной слепоты. Так что, пожертвовав 100 тысяч долларов, вы избавляете от потери зрения 1000 человек.

В каком случае ваши 100 тысяч долларов принесут больше пользы? Какое из пожертвований радикально улучшит жизнь людей, которых затронет?

С одной стороны, перед нами 1000 человек, избавленных от 15 лет падения зрения и полной слепоты со всеми вытекающими проблемами, которые она сулит бедняку без социальной страховки. А с другой?

Допустим, новое крыло в музее стоит 50 миллионов долларов и за полвека, которые оно предположительно прослужит, его будет посещать миллион человек в год, итого 50 миллионов посещений музея. Вы внесли 1/500 стоимости, значит, на вашем счету эстетическое впечатление 100 тысяч посетителей. Как сравнить его со спасением 1000 человек от долгих лет слепоты?

Для ответа на этот вопрос проведите мысленный эксперимент. Представьте себе, что вы выбираете между осмотром музея с заходом в новое крыло и посещением без такого захода. Естественно, вы предпочтете зайти в новое крыло. А теперь вообразите, что некий злой демон намерен случайным образом выбрать одного из каждой сотни людей, увидевших новое крыло, и на долгие годы лишить его зрения. Все еще планируете зайти в новое крыло? Да вы с ума сошли. Даже если бы демон ослепил только одного из тысячи, на мой взгляд, да и на ваш, я уверен, удовольствие побывать в новом крыле такого риска не стоит.

Если вы согласны, значит, вред в объеме одного ослепшего человека перевешивает пользу, полученную тысячей человек от посещения нового крыла. Таким образом, пожертвование, которое спасет одного человека от слепоты, ценнее, чем пожертвование, которое позволит тысяче человек посетить новое крыло. Но ваше пожертвование организации по борьбе с трахомой спасет от слепоты не одного человека, а 10 на каждую тысячу тех, для кого оно означало бы более яркие музейные впечатления. Поэтому пожертвование для борьбы с трахомой ценнее пожертвования музею как минимум в 10 раз.

Такой способ сравнения экономисты используют, чтобы понять, как люди оценивают то или иное положение вещей. Он небезупречен, потому что многие, похоже, относятся к малым рискам катастрофических событий иррационально. (Вот почему, чтобы люди пристегивались, необходим соответствующий закон.) И все же во многих случаях, включая тот, который мы только что рассмотрели, ответ достаточно очевиден.

Конечно, это лишь один пример правильного выбора между направлениями филантропии. Иногда выбор относительно прост, иногда — более сложен. В целом, когда речь идет о благополучии человечества, мы достигнем большего, борясь с бедностью в развивающихся странах, поскольку там каждый доллар дает гораздо большую отдачу. Труднее выбирать между помощью непосредственно беднякам и пользой для них же, а также для всех будущих поколений, которую принесет сокращение выброса парниковых газов. Труден и выбор между помощью людям и уменьшением огромного количества страданий, которые мы причиняем другим животным.

Но появились новые сервисы, помогающие принимать и такие решения. Еще недавно мы не знали даже, какие благотворительные организации в своей сфере самые эффективные. Оценивать эффективность организаций по борьбе с нищетой всерьез начали шесть лет назад, с появлением некоммерческого сервиса GiveWell.

Теперь можно быть уверенным, что пожертвование, например, в Фонд борьбы с малярией спасет несколько жизней и сократит заболеваемость малярией, или что поддержка проекта Schistosomiasis Control Initiative с минимальными затратами снизит заболеваемость тропическими болезнями, прежде всего паразитарными, которыми другие проекты не занимаются. И самый показательный в этом отношении — сервис GiveDirectly, передающий минимум 90 центов из каждого пожертвованного доллара в африканскую семью с крайне низким доходом. Исследование, сделанное на старте проекта, свидетельствует, что такие пожертвования оказывают долгосрочное положительное воздействие на жизнь получателя.

Доказательный подход к благотворительности, он же «эффективный альтруизм», становится все популярнее. Его последователям мало просто делать мир немножко лучше, они хотят вкладывать свои способности и ресурсы туда, где отдача максимальна. В чьих руках наши время и деньги принесут миру больше пользы — так ставить вопрос начали совсем недавно, но сегодня к его решению подключается все больше эффективных альтруистов, и мы уже видим плоды их трудов.

The New York Times, 10 августа 2013 года