8

8

Координатор Конбр мог, оказывается, неожиданно удивить. Настоящий гений, сухой и суровый, отрекшийся от всего, что не входило в круг его научных интересов, показался вдруг иным, когда, связавшись с Лимом, начал разговор в необычном тоне.

— Премногоуважаемый Лим! Это правда, что непосредственное общение доставит большее удовольствие, нежели с помощью связи?

— Почему ты это спрашиваешь, достопочтенный?

— Просто захотел проверить то, чем ты восхищаешься. Предлагаю встретиться у обелиска землян. Через двадцать три минуты. Уж будь добр, не опаздывай, пожалуйста.

И это Конбр — тот, который неизменно относился ко всему, что видел у землян, как к каким-то детским забавам. Но в то же время безразлично, почему-то, в отличие от многих других, к его, Лима, постоянному общению с землянами. Странно всё это!

… Появились у обелиска землян одновременно: минута в минуту. Отстегнули вертолеты, и Конбр молча показал на вход в пещеру. Молчал почему-то, пока они пешком двигались внутрь по извилистым узким коридорам. Остановился, только когда очутились среди белых колонн, и сразу повернулся к Лиму.

— Ты уже всё знаешь о них? — спросил он.

— Что именно?

— Кроме того, что мы видим.

— ?

— Мы видим их женщин, вынашивающих своих детей.

— Да: они не используют для этого примитив. У них, вообще, как сам знаешь, нет примитивов.

— Здесь. А там, на их Земле? Послушай-ка разговор с моим учеником, — он включил запись того разговора.

Лим был ошарашен: он, оказывается, совершенно не знал то, что ему как историку не знать непозволительно. Но, в то же время, откуда мог узнать, когда сами земляне почему-то об этом даже ни разу не обмолвились?

— Но почему? — это был вопрос вслух к самому себе, но Конбр решил, что к нему.

— Что: почему? Что не понял?

— Почему они об этом совсем не говорят? Совсем. А… Как Маркд назвал земных примитивов: «неполноценные»? Я же слышал это слово, да! Лирл говорил Александру: «А у них, оказывается, есть «неполноценные»: подопытные и гурии».

— Подопытные — они и у нас подопытные.

— Ну, да. А гуриями, наверно, называют таких, как моя Цангл.

— Твоя?

— Да — не удивляйся. Я как-то привык очень к ней: её присутствие рядом мне необходимей, чем других.

— «Гурий»?

— Нет: таких, как мы.

— Ты, действительно, уж слишком необычен. Или уже перенял что-то от землян?

— Цангл рядом со мной, имеешь в виду?

— Да. И не только это.

— Она стала нужна еще до них. А остальное — пожалуй: многое в них стало для меня своим.

— Не приходило в голову, что это может быть опасно?

— Почему, достопочтеннейший?

— Ты действительно такой наивный?

— Прости: не понимаю.

— Не понимаешь, кто мы на самом деле: гардрарцы, находящиеся на Зрыыре? Те, кого Мудрейшие не захотели терпеть на Гардраре — неугодные им.

— Догадывался.

— Но в отношении лишь себя. Ошибаешься: все — до единого. Причем, под колпаком Мудрейших: каждому было предложено наблюдать за остальными, чтобы сообщения о чем-то нежелательном раз в году поступали Децемвирату. Учти: кое-кто это делает, рассчитывая заслужить разрешение вернуться на Гардрар, и полностью помешать им у меня нет возможности.

Поэтому я привел тебя для откровенного разговора сюда: радиоволны отсюда не доходят — проверил неоднократно. А откровенно поговорить совершенно необходимо. Именно с тобой. Доверяешь ли ты мне?

— Попробую.

— Тогда пойми, что я рискую не меньше тебя. Слушай, что мне надо сказать.

Мне до сих пор непонятно многое, что есть у землян. Но это сумел понять и принять ты, и я решил познакомиться с твоими трудами, надеясь через них тоже придти к пониманию их. Чьё поведение пока кажется отсталым по сравнению с нашим — в чем я уже сколько-то начал сомневаться.

Понимаешь, разговор с земным мальчиком дал узнать, что их история тоже не была простой. Как и наша: судя по тому, о чем написано в твоих книгах. Не поможет ли нам знание земной истории: не подскажет что-то такое, что поможет спасти нас от краха? Ты не согласен?

— Ты считаешь, что мы движемся к нему?

— А кто, как не ты, выявил неопровержимые доказательства того, что наш научный прогресс, которым мы продолжаем кичиться, неуклонно замедляется. А как может быть иначе: причины ведь очевидны. Главная из них, конечно, та, что главной целью и интересом стала уже не сама наука, а стремление любым путем занять в ней место повыше.

Мне за доказательством этого далеко идти не приходится: все главные мои работы приписаны не кому-нибудь, а самим Мудрейшим. Началось с присвоения двух моих работ Кроксом, который благодаря этому из Девятого Мудрейшего ухитрился стать Пятым, пожизненным. Следующие похищенные работы были крупнее, и ему не дали их присвоить другие пожизненные, приписав их самому Наимудрейшему.

После чего мне было предложено отправиться сюда и занять пост местного координатора: милостиво — намекнув, что иначе неминуемый бойкот. А что может быть страшней его — фактически интеллектуальной смерти?

Ну, а здесь я продолжаю без помех работать, но ничего крупного не публикую на Гардраре. Пользуюсь разными компьютерами: тот, который использую для наиболее интересных своих работ, не только не присоединен к локальной сети, но и держу в никому не известном пока месте.

— Пусть лучше пропадут?

— Пропадут? О них будет знать мой ученик.

— Маркд: землянин?!

— Да. Но если смогу убедиться, что земляне достойно сумеют применить знания Гардрара. И потому мне надо знать о землянах всё: в этом сможешь помочь мне только ты.

— Что ты хочешь узнать?

— После ознакомления с твоими работами я понял, насколько важна социальная история любой цивилизации. До того я смотрел на землян, как на находящихся на низшей по сравнению с нашей ступени социального развития, но прав ли я, еще не зная о них слишком многого? Если ты, правда, мне веришь — помоги!

Для начала вот что: почему для них оказалось важным, что у нас есть «неполноценные» — наши примитивы? И насколько важным?

— Попробую спросить Лирлда и Александра: они об этом говорили.

— Я, к сожалению, при этом присутствовать не смогу: придется сохранять вид, что стою на прежней позиции — настороженного отношения к землянам. Особенно в разговором с Погром.

— Погр — доносчик?

— Боюсь, что он даже не ссыльный сюда, как все, а специально посланный, чтобы за моей спиной негласно осуществлять управление нашей колонией. Явно им блокировалось кое-что из моих действий.

— Но я смогу транслировать тебе свой разговор с ними.

— Ни в коем случае! Запиши только и передай здесь. Посмотрю и послушаю в твоем присутствии: если что-то не пойму — дополнишь сам.

А теперь иди. Первый — я, для большей безопасности, через час.