59

59

Итак, первый этап, закончившийся победой Децемвирата, позади. Страшно тяжелый, сопровождавшийся невероятно многочисленными жертвами. Завершившийся неожиданной победой почти на краю: перед уже почти неизбежным поражением.

Но следующий, как и ожидал Конбр, был, хоть и бескровным, но не легче первого. Победа над собой, над тем, какими оставались людхи, большая часть которых, учащиеся, была избавлена от угрозы уничтожения, не обещала быть быстрой.

Глобальным голосованием были сразу же отменены отбраковка и всякие номера. Последние — несмотря на сопротивление большей части бывших мудрых.

Изменено было и положение примитивов: в первую очередь прекращено производство на них каких-либо экспериментов. Как на Земле, наложницы и наложники получили полное право отказа от нежелательных им половых контактов — хотя лупанары еще не могли быть ликвидированы.

Сначала мало изменилось лишь положение рожениц, продолжавших свою важную миссию воспроизводства. Но вскоре воспроизводство с их помощью сочли необходимым в отсутствие отбраковки приостановить.

Но необходимо, чтобы оно происходило в семьях: это и было первоочередной задачей гуманистического возрождения. Слишком нелегкой, судя по малочисленности появившихся к моменту победы над Децемвиратом победы. Их образовали исключительно те, кто скрывался до неё в пещерных убежищах. Но из них пока только у Горгла и Сиглл родился ребенок.

Затем агитация семьи медленно стала действовать: семьи стали образовывать и другие. Но далеко не всегда такие семьи были похожи на земные: сексуальные контакты в лупанарах было обычным делом состоящих в браке: как мужа, так и жены. Был не слишком редким распад семьи — даже в которой уже появился ребенок.

Притом людхи резко разделились на тех, кто считал, что в дальнейшем потомство вправе иметь все — как потомки мудрых, так и примитивов, и тех, кто не признавал за последними это право. И вторых было подавляющее большинство — причем не одной семьи, образованной мудрым и примитивой или мудрой и примитивом не появилось. Примера погибших Лима и Цангл оказалось недостаточно: остро требовалось создание еще хотя бы одной подобной семьи.

И Конбр решил больше не откладывать то, что когда-то обещал Лейрлинд: жениться на Валж. То, чему до сих пор еще мешали тщательно скрываемые от себя самого мучительные колебания: была еще какая-то слабая надежда найти другую. Интеллектуальную, которая сможет хорошо понимать его, и в то же время привлекательную внешне и способную дать ласку, которую получал от Валж.

Такую, как она — замечательная земная женщина, мать Марика, с которой общался теперь почти постоянно. Неустанно трудившаяся вместе с ним и теми гардрарцами и землянами, кто составил главный его актив. Переоценить то, что она уже сделала и что продолжает делать, невозможно. Силой театрального искусства она добивалась порой быстрей того, что пытались они словами.

Созданная ею вместе с Александром театральная постановка по написанной ими же пьесе играла огромнейшую роль в пропаганде того, что должно было появиться. Она до сих пор еще продолжает оказывать свое действие на тех, кто уже не один раз смотрит её. Можно сказать, что только благодаря Лейрлинд искусство — музыка, пение, танцы — вошло в жизнь забывших о нем гардрарцев: стало их потребностью.

И еще: как красива она. Как ни одна гардрарская людха: даже наложница. Хочется неотрывно смотреть на неё: огромным усилием он заставляет себя не делать это. Когда-то он сказал ей, что любит в ней свой идеал. Пусть продолжает думать, что только так оно и есть!

Но подобной ей людхи нет ни одной. И слишком нескоро, наверно появится. А Валж: сможет ли он полюбить её? Несмотря на то, что очень к ней привык. На то, что ценит её активную доброту. Даже на то, что способен вместе с Лейрлинд признать её музыкальные способности: прекрасный слух, великолепную музыкальную память, становящийся всё красивей благодаря непрерывным урокам Лейрлинд голос; её способность выражать в своем пении чувство. Она талантлива: так считает Лейрлинд, и он не может не согласиться с ней.

Но всё это не может заставить его не думать лишь о Лейрлинд. Только об этом ни она, ни кто другой не узнает ни за что на свете: тайную любовь свою унесет он с собой в могилу, когда придет его час. А семью должен образовать с Валж — и немедленно.

Всё-таки, после самой Валж первой придется сказать именно ей — Лейрлинд. Свадьба их должна быть особой, чтобы послужить примером брачного союза мудрого и примитивы. Подготовить её организацию, как и всех предыдущих, как следует не сможет никто: она только.