52

52

Выпустив на поверхность все девяносто девять суперроботов, Горгл оставил в хранилище пятерых студентов управляться с отправкой своих обычных роботов, а сам с остальными поспешил к лифту. Подъем, как и спуск, прошел без неожиданностей, но он ждал сразу вверху.

Как только открылись двери лифта, ударил лазерный луч, и двое студентов перед Горглом упали пораженные. Последовавший тут же импульс излучения, которым ответил Горгл, в ответ парализовал вражеский робот, оказавшийся последним штурмовавшим вход в лифт.

Из студентов из его сотни, оставшихся оборонять его, не откликнулся никто: тела их устилали пол перед колонной. Неподвижно стояли и все десять приданных им роботов. Зато весь коридор от самого входа был забит выведенными из строя вражескими роботами. Последний из них, парализованный Горглом, рухнул на них сверху.

Если бы не оставшиеся два робота, поднятые ими снизу, было бы совершенно невозможно пройти через нагромождение мертвых вражеских роботов: продвигаться к выходу приходилось по мере того, как они расчищали дорогу.

То, что увидели снаружи здания, мало отличалось от бывшего в коридоре. Такое же нагромождение мертвых роботов — своих и вражеских. И такое же страшное количество трупов перед вражескими роботами. Несколько роботов Децемвирата, разбитых грудой камней, и трупы студентов, продолжающих держать пращи мертвыми руками. Двигаются только суперроботы, уже завершившие свою работу, но и из них сколько-то застыли неподвижно.

Оставшиеся живыми — наверно, не более четверти количества — громко приветствуют Горгла издалека: отступили с поля боя, увидев, как расправляются с врагом суперроботы. А кто-то уже взлетел на пристяжках высоко вверх и начал штурмовать окна верхних этажей.

Появление Горгла послужило знаком того, что оборона здания сломлена: рванули к входу и устремились внутрь. А он кричал, чтобы они не совершали там расправу: децемвиров будут судить. Так указали Конбл и Дордж. Наверно, уже можно связаться с ними.

Громкие стуки в бронированную дверь его апартаментов. Сейчас эти сопляки, недолюдхи, ворвутся и разорвут его или сбросят вниз через окно. Они уже подлетали к ним, но они укрыты толстыми стальными ставнями, в которых им удалость только прорезать крошечные отверстия. Но он находился во внутренней комнате, служившей кабинетом: оттуда следил за тем, что приходило с камер наблюдения.

Сомнений в том, что сопливое войско будет и на этот раз уничтожено, не возникало: многократное превосходство в количестве боевых роботов, несмотря на наличие у атавистов каких-то двух особых аппаратов, давало полную уверенность. А то единственное, что могло обеспечить их победу — суперроботы Конбра, уведены у них Варлхом и надежно укрыты в таком месте, о котором им никогда не узнать.

После этого уже можно безапеляционно объявить себя Наимудрейшим вместо — ах, убитого коварно зверями-атавистами — придурка этого, Погра. Причем, с наделением себя, величайшего победителя атавистов, покусившихся на мировой порядок общества сверхвысокого интеллекта планеты Гардрар, абсолютными полномочиями. И жить потом долго-долго: пересаживая столько раз, сколько удастся, свою голову на тело молодого примитива.

Но вдруг, почему-то, из хранилища вместо боевых роботов Децемвирата появились совсем другие: роботы Конбра. Действительно, непобедимые: парализовавшие все их роботы. Как узнал Конбр, где хранились они? Изобрел еще что-то: суперприбор, позволивший их обнаружить, или…

Или предал кто-то? Уж не сам ли Варлх, неожиданно куда-то исчезнувший. Или… Вспомнилась вдруг фраза обреченного им на смерть Погра: «Вы же без меня победить не сможете». Потом их безмолвный поединок глазами. Погр-то понял, что думал он в ту минуту: «Ты надоел мне, и потому умрёшь». А он — из привычного чувства собственного превосходства — не захотел понять, почему Погр так уверенно и произнёс это, и потом смотрел ему в глаза. Отчетливо вспомнил этот взгляд, и догадка переросла в уверенность: Погр переиграл его — отомстил за свою смерть. Страшно!

Грохот стуков в дверь всё усиливался, и вдруг она слетела с петель. Опрокинулась вовнутрь, и по ней вломилась орава сопляков-студентов: с горящими глазами — готовых немедленно расправиться с ним. Но с ними какой-то взрослый — явно мудрый.

Но напрасно эти недолюдхи могли думать, что он, децемвир Грой, испугается и начнет умолять их о пощаде. Он готов умереть: жаль только, что не успел, как, наверно, Погр, так же страшно отомстить им.

Гордо глянув на ворвавшихся ледяным взглядом, бросил в лицо:

— Кто вам позволил врываться в личные апартаменты члена Децемвирата Мудрости? Немедленно вон отсюда!

— Если бы наш командир, Конбр, не запретил нам, ты бы, предводитель наших убийц, летел бы сейчас вниз, — ответил один из юношей.

— Только это вам мешает? А вы не бойтесь: он вас простит. Ну, так и убейте, не стесняйтесь.

— Не только: чтобы не стать, как вы. Ты, в особенности.

— Правильно: их будет судить весь народ, — одобрил слова студента мудрый.

— Народ Гардрара — это мудрые, — усмехнулся Грой. — Ты — наверно, сам мудрый — разве не знаешь?

— С этого дня — больше нет: это все живущие на Гардраре.

— Неужели? Даже примитивы?

— Все — значит, все.

— И что еще?

— Преступный Децемвират отстраняется от власти: уже навсегда. Члены его до суда над ними будут содержаться под стражей.

И Грой повторил свой старый вопрос:

— Будет поставлен вопрос о физической ликвидации Децемвирата?

— Как решит народ на суде. На этот раз Конбр не станет защищать вас.

Конечно, не все были согласны дожидаться суда. Когда из здания Центра выводили связанных децемвиров, многие подняли камни или вложили их в пращи. Но Горгл и оставшиеся от его сотни заслонили их собой.

Уже рассвело: наступил первый день начала новой эпохи на Гардраре — эпохи возврата социального равенства.