ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ОКОНЧАНИЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ ОКОНЧАНИЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»
Договоры ОСВ-1 и ПРО
По прошествии полугода пребывания у власти представители администрации Ричарда Никсона заявили о готовности начать переговоры с СССР, и они начались 17 ноября 1969 г. в Хельсинки. После двух с половиной лет переговоров удалось найти почву для обоюдовыгодного компромисса. Обе стороны, согласно бессрочному Договору об ограничении систем противоракетной обороны (подписан в Москве 26 мая 1972 г.), отказались от дорогостоящего и дестабилизирующего строительства систем противоракетной обороны по периметру своих границ. Договор от 26 мая 1972 г. оказал важнейшее стабилизирующее влияние на советско-американский военный баланс. Впервые в послевоенный период США отказались развертывать крупную, имеющую стратегическое значение систему.
Вторым важнейшим шагом, сделанным в мае 1972 г., было заключение Договори об ограничении стратегических вооружений — ОСВ-1. СССР и США зафиксировали примерный паритет центральных стратегических систем в Договоре ОСВ-1 (1972). То был первый договор об ограничении ядерных вооружений, согласно которому ограничивалось число стационарных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и пусковых установок баллистических ракет на подводных лодках. Договором и временным соглашением (сопутствующим договору) юридически закреплялся принцип равной безопасности в области наступательных стратегических вооружений. Поистине капитальные изменения произошли в ходе «холодной войны»: США признали равными себе по силе и статусу другую державу — Советский Союз. А в более широком смысле Запад признал, что существует сила, эквивалентная ему. То была дань реализму, и она сразу же оказала оздоровляющее влияние на всю систему отношения мира к Западу.
Москва в 1971 г. подтвердила свою приверженность идеям мирного сосуществования как альтернативы «холодной войне»: «Мы исходим из того, что улучшение отношений между СССР и США возможно. Наша принципиальная линия в отношении капиталистических стран, в том числе США, состоит в том, чтобы последовательно и полно осуществлять на практике принципы мирного сосуществования; развивать взаимовыгодные связи, а с теми государствами, которые готовы к этому, сотрудничать на поприще укрепления мира, придавая максимально устойчивый характер взаимоотношениям с ними»[264]. Отход от политики конфронтации привел к материализации климата «разрядки»: десятки соглашений по вопросам торговли, судоходства, сельского хозяйства, транспорта, мирного использования атомной энергии и т.п. Казалось, что возникает новый мир с более обнадеживающими перспективами, где богатый Запад окажет финансовую и технологическую помощь страдающему от жестокостей жизни миру.
При этом Р. Никсон и Г. Киссинджер видели в политике разрядки, пользуясь определением американского историка Дж. Гэддиса, попытку «сдержать мощь и влияние Советского Союза на основе комбинации давления и соблазнов, которые должны были в случае успеха убедить русских, что в их собственных интересах быть сдерживаемыми»[265]. Администрация Никсона (1969—1974 гг.) стремилась в своей деятельности осуществить синтез стратегической цельности эйзенхауэровского подхода с тактической гибкостью линии Кеннеди — Джонсона. Целью ее были концентрированные усилия по созданию структурно оформленной системы связей с пестрой совокупностью нескольких десятков стран, зависимых в той или иной степени от США. Но Вашингтон пытался организовать зависимый от США мир в тот исторический период, когда возможности американского воздействия значительно ослабли и когда исчезли навсегда как стратегическая неуязвимость США, так и стало ослабевать их исключительное экономическое превосходство, позволявшее им активно применять экономические рычаги воздействия в отношении союзников, сателлитов и противников.