Угроза раскола Запада из-за Латинской Америки
Угроза раскола Запада из-за Латинской Америки
В годы выплеснувшегося на мировую арену империализма Америка по числу построенных и строящихся кораблей отставала от Британии, Франции и России. Соединенные Штаты лишь немного опережали Германию, бросившуюся вдогонку за Британией (действующие и строящиеся корабли водоизмещением 507 тысяч тонн против германских 458 тысяч тонн). Началось строительство двух линейных кораблей и двух тяжелых крейсеров. Без особой огласки была запущена программа уточнения мировой линии побережья — начиная с критически важной тогда линии побережья Венесуэлы. Соединенные Штаты начали набирать темпы. Уже вскоре американские верфи уступали по числу строящихся кораблей только Британии. В Атлантическом океане восемь американских линкоров уступали двенадцати германским, но они были более тяжелыми и оснащенными. В течение двух первых лет пребывания Теодора Рузвельта у власти его военно-морское ведомство решало задачу преодоления отставания от немцев.
В военно-морском колледже на огромных учебных столах американские офицеры разыгрывали умозрительные заочные сражения. Целлулоидные корабли синего цвета (США) выступали против черных целлулоидных броненосцев Германии. Пока результаты этих игр были неутешительны — германский флот имел шанс. Рассматривались значимость отдельных баз, скорость кораблей, удаленность баз снабжения. По мнению американских специалистов, Германия могла захватить главные порты в Карибском бассейне. Для того чтобы обеспечить американское преобладание, следовало, по мнению экспертов, создать еще одну крупную военно-морскую базу южнее острова Кулебра, тогда можно было рассчитывать на американское преобладание в регионе до устья Амазонки, а то и во всем Западном полушарии. Рузвельт настаивал на проведении крупномасштабных маневров — они, а не корпение над картами расставят все необходимые акценты в заочном споре морских гигантов. По крайней мере стало ясно, что без учета интересов США мировая военно-морская гонка надежных результатов дать уже не могла.
Южноамериканская политика США традиционно осуществлялась под флагом «доктрины Монро», согласно которой Западное полушарие рассматривалось как их заповедная зона. Президент Монро, выступая с указанной доктриной в 1823 году, взял на себя миссию доминирования Соединенных Штатов в Латинской Америке (одновременно не претендуя на вмешательство в дела европейских держав в других частях мира). Отступая от буквы «доктрины Монро» (захват Филиппин, например), Вашингтон сохранял ее основу: США отвечают за «порядок» в двух десятках латиноамериканских стран. Президенту Теодору Рузвельту принадлежит и довольно смелое утверждение, сделанное в 1904 г.: эти страны «будут счастливы лишь в том случае, если станут хорошо себя вести». Всем было ясно, кто будет судить об их поведении.
Государственный секретарь Хэй выступил с заявлением, что Соединенные Штаты «в высшей степени» не приветствовали бы любое вмешательство европейских держав в дела стран Западного полушария. Эти слова получили большую весомость, когда флотилия вспомогательных судов присоединилась к американской эскадре, стоявшей неподалеку от Кулебры. Новые американские торпедные катера производили впечатление. Южнее, к Тринидаду, вышли два линейных корабля и два крейсера европейских держав, к ним шли несколько кораблей латиноамериканских стран, решивших ориентироваться на Европу.
Европейский мир еще не привык к тому, что заморские Штаты способны к активным действиям на мировой арене, европейские столицы пока еще шли своим путем без особой оглядки на Вашингтон. 7 декабря 1902 г. Британия и Германия уведомили венесуэльского президента Кастро, что закрывают консулаты в Каракасе и других венесуэльских городах, одновременно призывая венесуэльского президента «мирными способами» урегулировать возникшие разногласия, сводившиеся прежде всего к выплате венесуэльского долга.
Но Америка расправляла крылья. В декабре 1902 г. Теодор Рузвельт готовил решительный выход Америки из сферы местнических интересов на просторы мировой политики. Адмирал Дьюи получил в командование американский флот, базировавшийся на Кулебре, и в течение часа направился на юг, к венесуэльским берегам. В привенесуэльских водах он увидел пятьдесят три американских военных корабля — немыслимую доселе военно-морскую армаду, способную в данном случае поспорить с двадцатью девятью кораблями англичан и немцев.
Новый Свет начал показывать свои мускулы на виду у Старого.
9 декабря 1902 г. немцы и англичане захватили четыре военно-морских корабля Венесуэлы. Немцы потопили три из них. Президент Венесуэлы Кастро предложил передать дело в арбитраж, одновременно обращаясь именно к Вашингтону с просьбой выступить международным арбитром. Государственный секретарь Хэй передал просьбу Кастро в Лондон и Берлин. Рузвельт оценил потопление венесуэльских судов как «брутальную и бессмысленную месть». Теперь президент был убежден в том, что немцы стремятся создать мощную военно-морскую базу поблизости от проектируемого межокеанского канала. Рузвельт думал о призвании в карибские воды американских кораблей, находящихся на патрульной службе в азиатских водах, поблизости от Манилы — он знал, что поход этих кораблей займет (огибая мыс Горн) около семидесяти дней. Значимость проектируемого канала возросла еще более.
Правительству сэра Артура Бальфура предстояло выбирать между сближением с Германией и сближением с Соединенными Штатами. Лондон вполне мог найти общий язык с Берлином. Механизм часов войны начал отсчитывать минуты и часы до истечения американского ультиматума. Посол фон Холлебен запросил о приеме: он знал о ключевом факте — недовольстве кайзера резким подъемом североамериканской державы, мешающей германскому мировому самоутверждению.
Возникла страшная угроза возможности войны — раскола Запада. Кайзер Вильгельм пока мог отступить, не теряя лица. Посол Холлебен лишился сна, размышляя над смертельной серьезностью американцев. Он давно замечал рост антигерманизма в Соединенных Штатах. Более того, он уже предсказывал военный конфликт между США и Германией — его причиной будет «доктрина Монро», за которую Вашингтон держался со всей решительностью. Кайзер пока не испытывал сомнений: «Мы будем делать все, что необходимо для нашего военно-морского флота, даже если это не нравится янки. Не бойтесь никого!»
Обозначился серьезный раскол Запада. Германия стояла перед страшным вызовом. Но Рузвельт правильно рассчитал особенность момента: германские военно-морские силы распылены по всему миру, и в короткое время их не собрать. Адмирал Дьюи в состоянии нанести в Карибском море серьезный удар по германскому престижу. Обеспокоенность посла Холлебена начала достигать пика.
Англичане проявили мудрость. Отражая позицию короля Эдуарда, министр иностранных дел лорд Ленсдаун склонился к мысли, что президент Рузвельт может в конечном счете оказаться полезным посредником в споре европейских держав с Венесуэлой. То было первое важное свидетельство готовности англичан избежать силового решения. Лондон фактически подорвал основание «оси» Лондон—Берлин, согласившись на американский арбитраж в принципе. Шифровальщики американского военно-морского флота готовили переход всех коммуникаций на особый код. Военно-морской министр Муди прибыл в свое министерство с приказом для Дьюи идти к Тринидаду, откуда просматривалась вся венесуэльская граница, где до нее было всего шестьдесят миль.
На своей секретной сессии рейхстаг 17 декабря 1902 г. проголосовал за принятие предложения об арбитраже. В Вашингтоне, Лондоне и Берлине сведущие люди вздохнули спокойно — Запад на этом этапе уладил свои дела.