Глобальный риск

Глобальный риск

Период 1953—1960 гг. был временем, когда структурно оформленное господство США на Западе достигло глобальной стадии. США наращивали военный потенциал и укрепляли уже имеющиеся структуры — НАТО, американо-японский договор. Лишь опираясь на внутреннее согласие, американское руководство могло планировать те или иные международные комбинации, обеспечивающие укрепление мощи Америки. В рассматриваемый период еще только зарождалась (Уильям Уильямс, 1961) ревизионистская историческая литература, которая обретет убедительность и влияние через 10 лет, способствуя порождению сомнений в верности курса конфронтации с СССР.

Генерал Д. Эйзенхауэр баллотировался на пост президента США, опасаясь, что этот пост займет «изоляционист» — сенатор Тафт. «Айк» некогда был одним из столпов «великой коалиции», а затем стал главнокомандующим войсками НАТО в Европе (с февраля 1951 г.). Он надеялся заменить подорванную западноевропейскую мощь американской на периферии, на огромных территориях западноевропейских колоний, вступивших в борьбу за независимость, ставшей частью «холодной войны»[202]. Главой государственного департамента был назначен кумир правых республиканцев — Джон Фостер Даллес, обещавший изменить течение «холодной войны» в пользу США. Эйзенхауэру и Даллесу претила «любая мысль о возвращении в пределы наших границ, это безусловно повело бы к катастрофе для США» (из письма Эйзенхауэра Даллесу 20 июня 1952 г.)[203].

Во время предвыборной кампании 1952 г. Д. Эйзенхауэр обещал миллионам американцев восточноевропейского происхождения распространить принципы западной демократии на территорию Восточной Европы, было обещано «освобождение порабощенных народов». В инаугурационной речи Эйзенхауэр сказал 20 января 1953 г.: «Воспринимая защиту свободы в качестве единого и неделимого понятия, мы с одинаковым вниманием и уважением относимся ко всем континентам и народам». Новоизбранный президент спешил сообщить всему миру, что не оставит никого своим вниманием — он обещал не останавливаться на достигнутых результатах и продолжать проникновение во все новые области «политического вакуума». Элите было определенно и твердо сказано, что всякие идеи о сокращении обязательств, об определении ограниченной зоны влияния, о возвращении к концепции «крепость Америка» являются химерой и диаметрально противоположны курсу, которым намеревался идти первый президент-республиканец после 20 лет пребывания на этом посту демократов.

На государственного секретаря Джона Фостера Даллеса глубокое впечатление произвела мысль известного английского историка А. Тойнби о том, что без наличия внешней угрозы цивилизации клонятся к упадку и умирают. Во время первого же телевизионного выступления государственный секретарь показал карту, на которой от Восточной Европы на западе до Камчатки на востоке и Вьетнама на юге очертил территорию «открытых врагов Америки». Пик «холодной войны»: «Соединенные Штаты не могут быть пассивным созерцателем того, как варвары захватывают и бесчестят колыбель нашей христианской цивилизации».

При этом Даллес признавал: «При проведении наших программ через конгресс мы должны демонстрировать очевидность международной коммунистической угрозы. Страх делает задачу дипломатов легче». Эйзенхауэр опасался, что основная масса американского населения посчитает неправомочными расходы, которые несете собой «холодная война». При любом удобном случае президент Эйзенхауэр доказывал, что назад пути нет, что от доминирования, от лидерства не отказываются, что история не простит, если американцы упустят свой шанс на лидерство в «хаотическом» мире.

Летом 1953 г. была проведена серия встреч стратегов и идеологов республиканцев в «соляриуме» Белого дома. Специально созданные группы специалистов разработали четыре варианта политики США в отношении СССР и внешнего мира в целом. Первая группа, которую возглавил Дж. Кеннан, моделировала продолжение стратегии «сдерживания» примерно в том варианте, в котором его осуществляла администрация Г. Трумэна, то есть создание военных блоков, применение силы в кризисных ситуациях уже на ранней стадии, отказ от диалога с нарочито обозначенными противниками. Вторая группа предлагала такой вариант «сдерживания», при котором Соединенные Штаты не оставляли «белых пятен», туманных неясностей и самым четким образом проводили границу своего влияния в мире с одновременным уведомлением всех, кого это интересует, что нарушение этих границ будет наказано вплоть до применения ядерного оружия.

Третья группа прорабатывала вариант «освобождения», то есть расширения пределов американского влияния за счет подрыва, ослабления и свержения правительств в Восточной Европе и Азии. Здесь речь шла о выборе и сочетании средств психологической войны, экономических санкций, политических инициатив и прямых подрывных действий с целью вернуть вышедшие из-под влияния страны. Четвертая альтернатива, получившая минимальное внимание, предлагала переговоры с СССР, поиски путей договоренности, возможности компромисса. Группе, которая разрабатывала этот вариант, указали на то, что время в данном случае работает против Америки.

США могли рассчитывать, указывал Дж. Ф. Даллес, на гарантированное преобладание над СССР в стратегической сфере лишь на протяжении ближайших двух лет. Избранная в результате сравнения проектов и предложений линия поведения США в мире получила название «Нью лук» («Новый взгляд»). Она представляла собой своеобразный гибрид первых трех вариантов.

Администрация Эйзенхауэра определила наиболее значимые глобальные интересы США: сохранение лидирующего экономического положения США (1) и обеспечение экономических интересов американской промышленности во всем огромном внешнем мире (2). «Новый взгляд» отражал стремление сочетать два элемента: сохранение мирового контроля и проведение «более здравой» бюджетной политики. То есть мировая империя при меньших расходах. На эйзенхауэровскую концепцию «холодной войны» воздействовали, с одной стороны, традиционная политическая философия республиканской партии, а с другой — корейская война. Философия республиканизма учила, что нужно, прежде всего, поддерживать порядок дома (что понималось как отход от расточительности, от неоправданно раздутых бюджетных расходов демократов). Корейская война учила, что наземные сражения в Азии отличаются от прежнего, преимущественно европейского, опыта США. В частности, роль выигрыша пространства и значение коммуникаций здесь резко отличались от хрестоматийных представлений американских военных, воспитанных на опыте двух мировых войн.

При Эйзенхауэре бюджет министерства обороны был немыслимо огромным для Америки мирного времени. Он увеличился за восемь лет пребывания республиканцев в Белом доме с 40,2 млрд долл, в 1953/54 фин. году до 47,4 млрд долл, в 1960/61 фин. году. Доля военных расходов в общих доходах федерального правительства также уменьшилась. В то же время американский экспорт увеличился с 15 млрд долл, в 1953 г. до 30 млрд долл, в 1960 г.[204].