1. Доказательство и всеобщая обусловленность предметов
1. Доказательство и всеобщая обусловленность предметов
Возникновение и природа доказательства. Объективная возможность доказательства неразрывно связана с всеобщей обусловленностью предметов и явлений действительности, прежде всего с их причинной зависимостью. Ничто не возникает из ничего: все имеет свои основания в других предметах и явлениях, все изменяется и развивается на основе и в силу чего-то. Это и позволяет в мышлении, отражающем действительность, одни мысли основывать на других, обусловливать другими, доказывать их.
Логическая возможность доказательства связана и с наличием недоказываемых истин, имеющих отправной, исходный характер. Их отсутствие сделало бы процесс доказательства бесконечным, а, следовательно, неосуществимым.
Необходимость же в доказательстве определяется прежде всего общественной природой человеческого познания. Открывая истину, человек стремится передать ее другим людям. А для этого он должен убедиться сам в ее истинности, т. е. установить ее необходимую связь с другими истинами, и убедить в этом других. Только так она получает общественное признание. Подобная цель и достигается благодаря доказательству.
«... Для того чтобы убедить, требуется (какое-нибудь) доказательство»[32], — утверждал еще Аристотель.
Помимо социальной, есть причины и гносеологического (теоретико-познавательного) порядка. Если бы все истины носили самоочевидный характер, то надобности в доказательстве не было бы. В действительности лишь сравнительно немногие из них являются самоочевидными и поэтому не требуют доказательств. Прежде всего это истины факта, получаемые каждым с помощью органов чувств. Например, я вижу, что «Листья деревьев зелены», слышу, что «Летит вертолет», чувствую, что «В данной аудитории тепло» и т. д.
Это, далее, аксиомы (от греч. axios — ценный, достойный, заслуживающий доверия), в истинности которых убеждает нас вся предшествующая практика человечества. Например: «Часть меньше целого».
Это, наконец, постулаты (от лат. postulatum — требуемое, предпосылки, допущения) — положения, принимаемые на веру. Например: «Из любой точки любым раствором циркуля можно провести окружность».
Громадное же большинство истин не столь очевидно и, следовательно, предполагает доказательство. В противном случае не было бы необходимости в науке, ибо наука без доказательства не существует.
Конечно, грань между недоказываемыми и доказываемыми положениями подвижна, условна, относительна. Так, с одной стороны, с ростом человеческих знаний растет и число аксиом, а с другой — наука всемерно стремится сузить их число, доказать, по крайней мере, некоторые из них. Например, в геометрии неоднократно предпринимались попытки вывести логическим путем из других аксиому Евклида о двух параллельных прямых. Любопытно, что таким образом была создана неевклидова геометрия, где эта аксиома отсутствует. «Во всех делах, — говорил Б. Рассел, — полезно периодически ставить знак вопроса к тому, что Вы с давних пор считали не требующим доказательства».
Само собой разумеется, что доказательство истинности одних суждений предполагает доказательство ложности других, а нередко прямо вытекает из него. Ведь истина и ложь находятся в отношении взаимного отрицания.
Всем этим определяется природа самого доказательства. Под ним понимается форма мышления, посредством которой на основе истинности одних знаний раскрывается истинность или ложность других.
Обращает на себя внимание, что не все логики считают доказательство «формой мышления». Одни называют его «логической процедурой», другие — «логической операцией», третьи — «совокупностью приемов мышления».
Но тут возникают вопросы. Если это логическая процедура, то с какой формой мышления она связана? Если это логическая операция, то с какой формой мышления она производится? И если это совокупность приемов, то к какой форме мышления они применяются? Вспомним: определение и деление есть логические операции с понятиями; обращение и превращение — с суждениями; а здесь с чем связана эта операция? И если это на самом деле просто логическая операция, то какова логика перехода в изложении учебного материала от форм мышления — понятия, суждения, умозаключения — к ... логической операции?!
Правильнее, видимо, сказать, что доказательство как «готовая», сложившаяся, более или менее устойчивая структура — тоже форма мышления, только еще более сложная, чем умозаключение. Правда, термин «доказательство» можно применять и для обозначения самого процесса использования этой формы, т. е. логической процедуры, логической операции, совокупности приемов.
Но если это действительно особая форма мышления, то встает прежде всего вопрос об отличии доказательства от умозаключения как формы мышления. Отвечая на этот вопрос, можно сказать, что такое отличие коренится и в функциях и в структуре.
Как и отдельно взятое умозаключение, доказательство направлено на получение опосредованного, выводного знания. Но если назначение умозаключения состоит прежде всего в том, чтобы вывести новое знание, то центр тяжести в доказательстве переносится на то, чтобы установить истинность или ложность того или иного знания. Вот почему считается, что доказательства служат важным средством формирования убеждений — т. е. уверенности в правоте тех или иных знаний. Но для этого надо самому убедиться в их истинности. Применительно к математике один современный ученый выразил подобную мыслительную ситуацию так: «Когда вы убедитесь, что теорема верна, вы начинаете ее доказывать» (Пойа Д. Математика и правдоподобные рассуждения. М. 1978. С. 97).
Другое, структурное отличие состоит в том, что доказательство — это цепь особым образом связанных умозаключений, имеющих своей целью выявление истинности или ложности какого-либо суждения.
Языковой формой выражения доказательства служат более или менее сложные речевые конструкции, состоящие из совокупности предложений, определенных образом связанных между собой и выражающих цепь умозаключений.
Роль и значение доказательства. Наиболее общая роль доказательства, как уже подчеркивалось выше, состоит в том, что оно служит логической основой аргументации, а последняя широчайшим образом используется во всех сферах жизни общества — не только в научном познании, но и в многообразной повседневной практике, включая судебно-следственную.
Начнем с того, что доказательства буквально пронизывают всю ткань любой науки. И это естественно. Ведь наука — не сумма разрозненных сведений о той или иной сфере действительности. Это более или менее стройная система знаний, где все элементы связаны между собой, зависят друг от друга, обусловливают друг друга. Поэтому то или иное положение может органично войти в арсенал науки лишь в том случае, если оно будет не обособлено от других его истинных положений, а связано с ними, выведено из них, обосновано ими. Задача всякой науки — не только открытие и провозглашение истин, но и их доказательство. На это обстоятельство обращали внимание многие ученые. Так, известный мыслитель XVII в. Б. Паскаль подчеркивал, что научное мышление требует никогда не утверждать никакого положения, которое не было бы доказано истинами, уже известными.
Образцом строгой науки, где почти все основано на доказательстве, где одно выведено из другого логическим путем, служит математика. Можно сказать, что это одно грандиозное доказательство, основанное на немногих предпосылках.
В астрономии яркими примерами являются доказательства движения Земли вокруг Солнца, вращения Земли вокруг оси и др. В физике тоже приводятся различные доказательства — сложного строения атома, нестационарности Вселенной и т. д.
В биологии — это доказательства происхождения и сущности жизни, ее эволюции, образования видов растений и животных.
В общественных науках — доказательства закономерности общественного развития, восхождения общества с одних ступеней на другие, более высокие.
То или иное положение до тех пор не может признаваться ни истинным ни ложным, пока нет соответствующего доказательства. Так, до сих пор не получено доказательств ни наличия, ни отсутствия внеземных цивилизаций.
Доказательству уделяется особое внимание в юридической сфере. Можно сказать без преувеличения, что оно царит здесь повсюду, что оно празднует здесь свой триумф. Существует целостная теория судебных доказательств, выступающая неотъемлемой частью общей теории права и дающая богатейший материал для логики, ее учения о доказательстве.
В Уголовно-процессуальном кодексе РФ есть специальный большой раздел III. «Доказательства и доказывание». Подобная статья — «Доказательства» — имеется и в Гражданском процессуальном кодексе.
Применительно к судебной практике процесс доказательства носит специфическое название «доказывание».
Так, в УПК РФ говорится: «Доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса» (ст. 85). И затем каждый из основных элементов этого процесса разъясняется в ст. 86—90 Кодекса.
Разумеется, весь судебный процесс — уголовный или гражданский — отнюдь не сводится лишь к доказыванию, но без него, как без сердцевины, нет и суда. Это обусловлено самой сущностью судебного процесса — необходимостью установления тех или иных явлений, событий, фактов, их анализа и получения соответствующих выводов, которые легли бы в основу приговора или решения суда. Любой суд лишь тогда выполнит свое предназначение, когда приговор или решение будут действительно обоснованными, т. е. будут логически вытекать из всего предшествующего разбирательства.
Вот почему, например, в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации предусматривается описательно-мотивировочная часть оправдательного или обвинительного приговора, за которой следует резолютивная.
Доказывание в судебной практике само принимает специфические черты. Так, в уголовном законодательстве принцип презумпции невиновности (о котором говорилось выше) означает признание факта невиновности юридически достоверным, пока не будет доказано обратное. Иначе говоря, виновность того или иного лица ставится в прямую и непосредственную зависимость от ее доказанности.
Согласно ст. 14 УПК РФ, подозреваемый или обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения.
Само обвинение выступает как доказывание виновности. Но отсюда, конечно, вовсе не следует, что подозреваемый или обвиняемый ничего не доказывает, что его роль целиком пассивна. Он имеет право пользоваться всеми сведениями, которыми располагает, для опровержения обвинения.
В соответствии со ст. 46 и 47 УПК РФ подозреваемый и обвиняемый вправе «представлять доказательства».
В гражданском процессуальном законодательстве установлено, что каждая сторона (истец и ответчик) должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.
Судебная практика, пожалуй, как никакая иная, буквально изобилует примерами доказательств. Образцы судебного доказательства, как свидетельствует история, показывали знаменитые древние ораторы — Демосфен, Цицерон и др. Блестящими русскими судебными ораторами были Ф. Плевако, А. Кони и др. Несомненно, подобные ораторы есть и в наши дни.
В художественной литературе мы находим замечательные примеры сыщиков, которые прекрасно владели даром доказательства: Шерлок Холмс, Мегрэ и пр. В послесловии к сборнику рассказов А. Конан Дойла К. Чуковский писал: «Каждый рассказ о Шерлоке Холмсе есть, так сказать, наглядный урок о могуществе человеческого разума. Здесь главная ценность всего этого цикла рассказов. Каждый из них есть гимн победительной логике, какой бы наивной и зыбкой ни казалась эта логика иному читателю». «Победительная логика» — это не только знаменитый дедуктивный метод, но и основанная на его использовании цепь умозаключений, которая образует целостную систему доказательства.