2. Город как форма мысли

Город в быстром мире

Человечество изобрело три основные формы общежития — кочевье, деревню и город. Сегодня доминирует город. Но быстрый рост городов означает, что носители деревенского и кочевого мышления и образа жизни перебрались в города и там эти формы и форматы жизни, мысли и деятельности реализуют, разрушая, собственно, городские традиции и культуру. Последствия и формы проявления этого феномена еще мало понятны, но про мировую деревню и про новое кочевье уже активно пишут. Китай собирается создать в ближайшие годы около ста городов-миллиоников и несколько агломераций с населением в десятки миллионов. Таких темпов урбанизации история еще не знала.

Китай — не единственная область стремительной урбанизации. Не такими темпами, но, практически везде, урбанизация наступает. И сегодня мир переживает новую форму глобальной конкуренции — конкуренции формами расселения.

Постсоветские страны в ней не участвуют — мы даже не пытаемся осмыслить тот факт, что живем еще в рамках советской схемы расселения, принадлежащей началу индустриальной эпохи, и речи о ее изменении под новые задачи не возникает.

Новых городов мы не проектируем, а существующие города у нас по-прежнему «государственные»: собственной воли, а, значит, политики, стратегии и миссии не имеют.

Но без воли и мысли городов, без их энергии и устремлений в современном мире нельзя строить никакое будущее. Отмирают большие фрагменты расселения, и даже значимые города стремительно теряют Будущее. Из городов, и, соответственно из стран, без Будущего люди уезжают туда, где оно есть.

Города — наиболее сложные и устойчивые формы человеческого общежития. Государства и народы исчезают, а города остаются. Сколько государств знал Рим или Киев?

Можно также сказать, что человечество движется к единому «вселенскому городу».

Городская культура формировалась тысячелетиями, и сегодня вынуждена стремительно трансформироваться, пытаясь удержать в границах городов миллионы мигрантов, миллионы автомобилей и множество инноваций всех видов.

Как утверждал гражданин Вечного города, император Рима Марк Аврелий: «…мир подобен Граду. Ибо кто мог бы указать на какое-нибудь другое общее устройство, которому был бы причастен весь род человеческий? Отсюда-то, из этого Града, и духовное начало в нас, и разумное, и закон».

Что происходит в мире и заставляет возвращаться к осмыслению самого феномена города? Кардинально, в протяжении жизни нашего поколения, меняются формы жизни и организации общества. Изменились скорость и сложность преобразований. Мы из мира стабильно динамичного переходим в мир быстрый, сверх динамичный и не стабильный, и это иной мир — с иным мышлением и формами жизни.

Мы это ощутили на себе, так как выросли в мире медленном и стабильном, пережили то, что на языке партийных документов именовалось «ускорение» и сейчас прочувствовали и осознали наступление мира быстрого и не предвиденного никакими утопиями.

И для этого мира нужны иные формы организации в пространстве и времени — новые города, расселение и дома.

В обществе медленных изменений устройство социума воспроизводится традицией, и ничего существенно не меняется от поколения к поколению. Старшие, как носители опыта и традиций, обеспечивали эту систему воспроизводства общества. И город был такой же формой воспроизводства устойчивых отношений.

Город воспроизводился традицией.

Европейцы создали структуры динамического общества, рассчитанного на постоянное развитие.

При этом содержанием образования стали разные проявления идеи законосообразности мира, и этим задавалась определенность Будущего и место образованного человека в социуме. Образование менялось от поколения к поколению, но в рамках общей системы накопления и преобразования знаний.

Мы жили в обществе знаний, а не переходим в него, как утверждают многие.

Учитель, как носитель знаний, всегда имел преимущество перед учеником. Ученик стремился приобрести знания, как условие продвижения в обществе.

Поиск и производство знаний было престижным и интересным делом. Город создавали профессионалы.

Теоретики творили архитектурное и градостроительное знание, уточняли модели городов, нормировщики переводили знания в нормативы, генплан и другие документы в статусе закона, определяли рост города на десятилетия. Профессионалами были те, кто знал, что и как, имел картину целого через историю, теории и коммуникацию в профессиональном цехе. Профессиональные сообщества определяли уровень и качество проектов и их реализаций.

И вот на глазах нашего поколения все стремительно меняется. Идет падение престижа и учителя, и знаний.

Исчезают умения у большинства людей читать и понимать сложные тексты. Социум становится другим.

Миф знаний заменяется сейчас мифом информации.

Изменения стали не просто быстрыми — они происходят быстрее, чем сменяются поколения, и при этом идея законосообразности мира уже не работает.

Мир стал неопределенным.

Профессионалы перестали быть востребованы.

Архитекторы стали участниками и рядовыми элементами больших инвестиционных циклов. Возникла иллюзия, что компьютерные программы могут заменить традиционные знания и умения архитекторов и градостроителей. Профессиональные сообщества почти не влияют на результат.

Одним из главных изменений в этих условия стал массовый отказ от работы с Целым. Так, в образовании от систем знаний переходят к набору компетенций.

Список компетенций открыт и удобен тем, что может быть изменен под любую задачу. Но одновременно каждая компетенция — это отдельный фрагмент, выделенный из ранее бывшего Целого знаний, умений или символов, и связное представление мира заменяется фрагментами. Современные методики образования призывают работать исключительно с фрагментами. Фрагментарно устроены и клипы, и реклама — практически, вся среда современного человека.

Город стал восприниматься и проектироваться в виде фрагментов. Связано это еще и с тем, что из городов ушли те символические структуры, которые задавали смысловое Целое каждого нормального города.

Человек в течение жизни вынужден многократно приспосабливаться к изменениям на рынке труда, новым технологиям и глобальным трендам. Конечное образование, в том числе архитекторов и урбанистов, ориентированное на диплом, уже теряет смысл — оно становится открытым на всю жизнь.

В то же время идеологические основания эпохи глобализации жестко атакованы.

Основополагающие понятия: общечеловеческие ценности, жизнь и благополучие — как высшие ценности, единая рыночная экономика, глобальная финансовая система, права человека, справедливость и т. п. — главные фокусы проблематизации.

Базовый понятийный комплекс эпохи глобализации, практически, разрушен, смысловой потенциал этапа исчерпан

В ситуации перелома нет тех, кто знает, как и куда двигаться, нет учителей — есть опыт проживания в новых условиях и его рефлексия, обмен опытами, проектирование иного и попытки реализации этих проектов, исследование новых вопросов, и всем этим только и стоит заниматься. Города уже никогда не будут такими, какими мы их знали — они станут иными или будут деградировать.

Основания мышления городом

Приходится вернуться к основаниям мышления городом, определить фундаментальные характеристики такого мышления и отделить их от того, что может и будет меняться.

Вот несколько важных аспектов таких оснований:

• Города принадлежат разным социальным, культурным и временным мирам — каков мир, таков и город. Подлинные города не повторяются и не тиражируются. Пробовать создать, например, бразильскую Куритибу[120] в другом культурном мире и при другом ее реформаторе невозможно.

• Устройство мира реализуется в расселении.

• Города не существуют вне систем расселения.

• Прежде всего, меняется понимание дома, а затем и города.

• Город изменяется в мысли и только затем изменение реализуется в материале.

• Каждое изменение представлений о городе — это новая интеллектуальная и социальная эпоха.

• Будущее города — это новое представление о нем.

• Принцип города и принцип сельского поселения и кочевья различаются.

Тем не менее, сегодня и принцип села, и принцип кочевья массово реализуются на структурах города и расселения.

Принципы сельского поселения:

• Коммунальные группы тесно связаны с землей.

• Рост поселений происходит за счет расширения освоенной земли.

• Связь с землей воспроизводится за счет традиции через обряды и ритуалы.

• Устройство коммунальной группы переносится на устройство целого (сельского сообщества). Идеологемы соседства и неизменности природных циклов определяет понимание мира.

• Развитие происходит за счет «горизонтальной» дифференциации, то есть дифференциации отношений между коммунальными группами и землей.

• «Корни травы» (ризома) — это одна из адекватных метафор такого принципа устройства поселений.

Принципы города:

• На единой территории сосуществует множество способов организации общественных групп.

• Взаимоотношения между группами воспроизводятся за счет опосредованных семиотических единиц — разного рода правил, законов, норм.

• Развитие происходит за счет «вертикальной» дифференциации, то есть за счет «наслаивания» новых типов отношений, связей и способов их регулирования, а также формирования новых. Это уже не «корни травы», а «ярусы леса». Идеологема развития определяет картину мира.

• Пространство городской жизни увеличивается за счет появления новых «идеальных» пространств для новых форм жизни, усложнения строения города. Таким образом, «территория» города много шире того участка земли, который занят зданиями и сооружениями.

• Город есть способ взаимосвязи духа и места. За видимой морфологией города стоит невидимая структура отношений принципов и конкретных ситуаций.

• Город есть место столкновения носителей идеи духа и идеи места, процессов внетерриториальных и локальных, и разрешение этого конфликта — в определенных способах организации городской жизни и деятельности (духовных, технологических, хозяйственных и т. п.).

• Город, как место столкновения, проявления и осуществления несовместимых принципов общежития и свободы есть устройство по воспроизводству и трансляции этих принципов и способов их соотнесения, и в этом смысле принцип города развертывается в истории, как проявление единого идеального города всеобщего согласия или, говоря языком теологов, процесс построения «Града небесного» в конкретности «градов мирских».

Принцип кочевья:

• Коммунальные ячейки привязаны к маршруту.

• Маршрут привязан к большим территориям кормления скота и или реализации жизненных интересов.

• Идеологема пути определяет понимание мира

• В периоды неблагоприятных условий совершается переселение на новые земли, идеологема пути (к Последнему морю Чингисхана) оправдывает экспансию на другие территории.

Город — это то, что мы видим и то, что думаем.

Город — это собеседование горожан — носителей разных восприятий, описаний и профессиональных инструментов его трансформаций.

Город — это непрерывный разговор разных о разном.

Вне этого собеседования города нет — есть мертвые скорлупки бессмысленных пребываний и перемещений машин и людей. Как организовать такое собеседование — ведь, им нельзя управлять?

Города несут в себе опасность социальных взрывов, техногенных катастроф и медленного умирания

Город есть место оформления и разрешения исходного противоречия — стремления жить внутри группы своих и необходимости жить совместно с чужими. Город есть место проявления и борьбы двух исходных форм отношений — родства и отчуждения.

Город есть место преодоления группового мифа и создания нового мифа, определяющего границы новой группы поверх существующих.

Город есть место освобождения от норм и регулятивов своей группы и выход в иное пространство, которое в процессе освоения «обрастает» и «обустраивается» новыми нормами и регулятивами. И стремление к иному, еще «свободному» пространству жизни есть процесс, обеспечивающий движение города.

Сегодня стремительно сворачивается пространство реальной свободы для разрешения новых этнических и культурных конфликтов, и если ничего не предпринимать, то города умрут, как вымерли крупные существа с маленьким мозгом.

Те поселения, которые не обладают динамикой и стратегическими ориентирами, отмирают или маргинализируются.

В «Быстром мире», в условиях трансформаций стран, регионов, союзов, смысловых, коммуникативных и логистических потоков, именно города являются опорными точками каркаса, узлами глобальной сети активности и фокусами потенций. В быстром мире не размер, а сложность определяют потенцию города. Сложность жизни, сложность организации, сложность отношений.

Город и время

Многообразие времен — условие городской жизни.

• Деревня синхронизировалась природными циклами

• Средневековый город синхронизировался праздниками

• Индустриальный город синхронизировался гудками и вообще рабочим временем

• Современный город синхронизирован выборами и развлечениями

• Сетевой город синхронизирован множественным образом коммуникаций, доступом к ним, и уже вышел из единого индустриального времени. Динамичный устойчивый мир думал о городском пространстве и организовывал пространство. Быстрый мир думает о городском времени. Быстрый мир делает время города.

Город и расселение

Города живут в системе расселений, а она исторически изменчива и преобразуется волей власти или волей людей к свободе на новых местах.

Для нашего региона можно делить следующие этапы волевой управляемой трансформации системы расселения:

• Имперский (плановое строительство и преобразование городов, как каркаса империи);

• Инфраструктурный (прединдустриальный) (1870 — 1900-е года — железные дороги, торговые и финансовые сети, образовательная инфраструктура);

• Индустриальный (1900–1950 гг. — город, как механизм обеспечения индустрии);

• Урбанистический (1920–1980 гг. — освоение городов — открыли собственный смысл города, научились управлять развитием городов, возникла урбанистика, как идея баланса интересов на Западе, и идея нормирования в советском градостроительстве)

• Глобальный (1950-е ХХ — 2000-е — города, как пространственные узлы глобальных процессов обмена, новая регионализация и возврат интереса к системам расселения, «Азиатские драконы» и стремительная индустриализация Азии, проблемы деградации индустриальной системы расселения).

• Что сейчас?

Что происходит с пониманием города?

Город предстает для понимания, конструктивной работы и действования в форме описаний.

• Описания производятся, исходя из представлений и языков деятельных ролей и позиций в обществе.

• Никакое описание не дает полного представления о городе. Город в этом смысле есть сумма описаний.

• Каждый участник работы с городом исходит из своих способов описания, средствами своего языка формулирует оценки ситуации, суть конфликтов и предлагает пути выхода из них, а также истолковывает другие тексты. Только позиция организатора предполагает взаимосогласование разных языков описаний для организации совместных работ городского строительства.

• Для перевода различных типов описаний в организационное действие необходимо отказаться от содержания, стоящего за каждым из них, от их объектности и предметности, и перейти в язык отношений операций и процедур по организации работ. Позиция организатора работ и, соответственно, способы описания, используемые им, принципиально «пусты» и бессодержательны, и только за счет этого действенны.

• С организационной позиции, город есть процесс согласования разных типов описаний по поводу конфликтов и выхода из них, предъявленный через отношения, процедуры и операции. Морфология и индивидуальность конкретного города есть след этого процесса в организованностях людей. Эти организованности удерживаются нормами, образцами, предписаниями и так далее, а также организованностями места, в пределах которых эти регулятивы действуют (дома, улицы, учреждения, хранилища и т. п.).

• Город есть место столкновения деятельностных процессов и реализующих их организационных устройств. Город есть место борьбы способов организации и осуществления схем их соорганизации.

• Город есть место соотнесения организационных «документов», и их «полилогос» есть то, по отношению к чему принимаются управленческие решения и что регулирует городскую жизнь.

• Город есть место пересечения и актуализации глобальных тенденций.

Как менялось управление городом: от планирования к стратегии

Город традиционно рассматривается как набор функциональных зон-емкостей и связей между ними.

Так мыслится план города. Развитие этих зон и связей, прежде всего транспортных, в линейном времени составляет предмет градопланирования. Городские ресурсы распределяются по норме и во времени административным способом.

Градопроектирование уже ориентировано на развитие, перераспределение ресурсов в пользу групп, которые это развитие обеспечивают. И это нельзя сделать административным путем — нужны системы управления, структуры городской политики, чтобы иметь живые формы представления и баланса разных групп интересов и стоящих за ними машин городского жизнеобеспечения и развития. Управляют поведением городских групп через изменение разных городских сред, создание стимулов или преград для реализации тех или иных интересов. И каждая группа интересов стремится через проекты изменить баланс ресурсов в свою пользу.

Для снятия напряжения такой борьбы стали применять средства градопрограммирования. Программирование города подразумевает акценты на видение города как уникального целого (например, через стратегию города), на создание совокупности проектов реализующих это целое, на отслеживание последствий реализации проектов и их корректировки. Программа имеет четкие критерии, с помощью которых управляют балансом интересов. Городские программы уже давно стали средством развития городов, и их статус и независимость от административного произвола защищают разными средствами, вплоть до признания городских программ юридическими лицами, и следовательно, новый мэр может отменить или поменять их только через суд.

Итак — в планировании — распределение ресурсов, в проектировании — воспроизводство, а в программировании сразу три формы работы с ресурсом — их наращивание, развитие ресурсов и ресурсный маневр. В программирование впервые за счет введения представления об управлении временем расширяется палитра возможностей работы с ресурсами. «Программист» города понимает, что если поработать на связи разного, и у него есть еще и временная карта, то он может, используя, как ресурс, время, нарастить его в какой-то точке, сманеврировать этим ресурсом, и тогда ресурс времени превращается в преобладание и умножение других ресурсов в определенном месте в определенное время.

В динамичном устойчивом мире эти средства в совокупности хорошо работали и их передавали в архитектурном образовании и закрепляли в нормативных документах. Но в быстром неопределенном мире возникли новые условия, которые требуют иных средств работы с городом, расселением, домом.

Прежде и проекты и программы города создавались в рамках одной картины мира, одной онтологии, одной трансценденции. А сегодня в городах глобального мира сталкиваются разные онтологии — христианские, исламские, языческие, научные, радикальные. И это — огромная проблема и одновременно новый ресурс.

Происходит переход от производства стратегии, как документа, к стратегированию как к процессу. Здесь сам управленец является еще одним дополнительным ресурсом. Сами управленческие структуры входят в круг интересов управленцев. Автор проектирования и автор программирования уже только активные составляющие сложных коммуникаций и соорганизации разных деятельностей. Без этого нельзя разворачивать стратегию, оставаясь самим неизменными.

Оказалось, что делать стратегии, не делая стратегов или статегирующие структуры, — занятие абсолютно бессмысленное.

Стратегия для городов — это, прежде всего, творение нового смысла жизни людей в этом городе, так как такой смысл определяет мотивы людей и их поведение. Если стратегия не указывает новых перспектив работы, отдыха, Будущего для детей, то она никак не повлияет на судьбу города.

А в стратегии самое главное — выстроить новый смысл не только совместного сосуществования носителей разных онтологий, но и их со-деятельности. Ведь меняются понятия и о доме, и о производстве, и об отдыхе.

Простыми следствиями из этих изменений являются следующие:

• Больше нет возможности готовить документы по изменению города последовательно — все базовые разработки от расселения, инвестиций до застройки даже малых участков делаются параллельно — как их согласовать между собой? Через специально организованную сложную коммуникацию, общий «экран» представления возможных изменений?..

• Не только пространство, но и время становятся объектами проектирования.

• Город должен иметь реальное место думанья в виде штаба или механизма стратегирования, и это не администрация, проектный институт или экспертный совет.

Анализ новых градоустроительных предложений указывает на то, что:

• Все большее значение приобретает работа с невидимым «телом города» — мифами, символами, теориями, моделями, языками.

• От ансамбля к пространству, от пространства r средам, от сред к отношениям — смена акцента в градоустранении.

• Проектировать отношения — организовывать сознательным образом ценностно-эмоциональную «зацепляемость» людей за формы их связности — исторические, ностальгические, общественные и др. Если этого специально не делать, город, как место совместного пребывания, станет не значимым и реально исчезнет из сферы интересов.

• Разные формы связности, в том числе, через электронные сети, становятся все важнее, они определяют иные формы организации пространства-времени города и указывают на новые возможности расселения и устройства дома.

Во всяком случае, простых решений для работы с городами уже не будет. В быстром мире важен не размер города, а его сложность, насыщенность смыслами, символами, связями, инфраструктурами…