2. Ницше в России: М. Бахтин и онтология трансгрессии[741]

Возносите сердца ваши, братья мои, выше, все выше! И не забывайте также и ног! Возносите также и ноги ваши, вы, хорошие танцоры, а еще лучше – стойте на голове!

Ф. Ницше

Философская значимость работ М. М. Бахтина признана как в отечественной, так и в зарубежной научно-исследовательской практике.[742] Однако при наличии большого количества исследований не уделяется достаточного внимания онтологическим аспектам философии русского мыслителя. Его работы, как правило, связывают со сферами философии языка, философии культуры, эстетики и этики. Вместе с тем даже в литературоведческих по форме и материалу исследованиях признанного классика содержится целостная и оригинальная онтологическая картина мира, которая требует тщательного анализа.

Одна из причин, по которым онтологические аспекты творчества Бахтина остаются не в достаточной степени эксплицированными, заключается в том, что его онтология носит ярко выраженный неклассический характер. Категории классической онтологии не релевантны философскому мировоззрению мыслителя. В своих работах Бахтин подчеркивает несоответствие своих философских установок не только метафизике, но и диалектике (данный тезис будет обоснован ниже). Онтология Бахтина не метафизична и не диалектична. Следовательно, ее нельзя адекватно описать, используя категории трансценденции, субстанции, трансцендентального субъекта, диалектического противоречия, снятия или отчуждения. Более того: собственная онтология Бахтина выстраивается на основе явной полемики с метафизическим и диалектическим подходами. Онтологические поиски русского мыслителя оказываются в большей степени близкими философии Ф. Ницше[743] и постструктуралистов.[744] Соответственно, для задачи экспликации онтологических аспектов творчества Бахтина наиболее адекватными будут концепты современной неклассической философии. В частности, такие исследователи, как Ch. Jenks и Р. Stallybrass, предлагают использовать для анализа творческого наследия Бахтина концепт «трансгрессия».[745] В настоящем параграфе мы постараемся показать, что применение данного концепта для исследования онтологических аспектов работ Бахтина не только оправдано и обосновано, но и что сам концепт «трансгрессия» получает благодаря такому анализу тщательную и разностороннюю разработку.

Сам Бахтин никогда не употреблял в своих работах термина «трансгрессия». Однако под семантическое поле данного концепта подпадают такие наиболее значимые разработки мыслителя, как карнавальное мироощущение, полифония, двутонное слово, гротеск, смех, праздник, игра.[746] В работах Бахтина можно найти и точное определение самого феномена трансгрессии. Так, характеризуя неофициальную, народную речь, Бахтин отмечает: «Твердые официальные границы между вещами, явлениями и ценностями начинают смещаться и стираться».[747] Трансгрессия и есть не что иное, как смещение и стирание границ – границ между вещами и между ценностями. Трансгрессия предполагает выход предмета за собственные границы. А. А. Грицанов отмечает, что «трансгрессия… являет собой невозможный (в данной системе отсчета) выход за пределы, прорыв вовне того, что принадлежит наличному».[748] У Бахтина мы читаем: «Праздник, связанные с ним поверья, его особая атмосфера вольности и веселья выводят жизнь из ее обычной колеи и делают невозможное возможным».[749] Праздник и карнавал, отменяющие иерархические отношения, допускающие временное нарушение существующих норм и запретов, представляют собой трансгрессивные феномены по существу.