Предпосылки.

Предпосылки.

Право в строго юридическом значении (вы­ступающее в виде законов, правосудия, то есть позитивное право) жесткий нормативно-ценностный регулятор пове­дения людей, тесно связанный с силой, властью. Так же как и власть, оно изначально нуждается в духовной поддержке, в своего рода освящении— в придании известной святости, обос­нованности, оправданности в сознании всех людей.

Правда, сама постановка вопроса о какой-то "философии" или о каком-то ее подобии в отношении первичных форм биосоциальной регуляции первобытного общества — мононорм является просто неуместной. И не только ввиду низкого, примитивного уровня разумной, интеллектуаль­ной деятельности в первобытном обществе, но и в силу того, что неизбежные для социальной регуляции того вре­мени средства освящения этих форм (в виде мифов, пер­вобытной морали и первобытной религии) на начальных исторических фазах не были отграничены от самих обы­чаев-мононорм, включались непосредственно в их содер­жание. Обычаи тех исторических эпох потому и имели характер мононорм, что они интегрировали в нераздель­ное единство, в это целостное "моно" все возможные потенциальные средства регуляции и их духовной поддержки. И это касается не только мононорм. Как свидетельст­вует история права, и позднее, на первых фазах своего формирования, юридические нормы повсеместно выступа­ли в единении с религиозными и этическими нормативны­ми положениями[13], нередко перекрещиваясь к тому же с категориями мифологии[14].

Есть два исторических обстоятельства, которые подго­товили предпосылки для возникновения духовно-интеллектуальных форм освящения права и, следовательно, для формирования (при наступлении всего комплекса необходимых условий) особой науки— философии права.

Первое— это дифференциация единых мононорм-обычаев при переходе общества от первобытного состояния к цивилизации, их расщепление, выделение наряду с юридическими нормами (правом) морали, корпоративных норм собственно норм-обычаев.

Весьма существенным в этом смысле оказалось выделе­ние в духовной жизни общества морали, ставшей основой осо­бой отрасли знаний — этики. Мораль (этика) со своей стороны вошла в идеологизированном и частично мифологизирован­ном виде в состав религии. Именно здесь наметились первые подходы к мировоззренческому освящению права, утвержде­нию в жизни общества некоего "общего знаменателя" в таком освящении. "Общего знаменателя" в виде этического (религи­озно-этического) обоснования действующего права.

Второе обстоятельство, подготовившее формирова­ние философии права,— это развитие духовно-интеллек­туальной жизни общества, все большее утверждение во всех сферах жизнедеятельности людей силы разума, особенно в тех его проявлениях, когда он не замутнен и не искажен импульсами и химерами подсознания, темных инстинктов и страстей. Сверкнув как вековое озарение в античности, сила разума в полной мере раскрылась в возрожденческой куль­туре и особенно — в эпоху Просвещения.

И вот первичными (так сказать, предфилософскими, или начально-философскими), стихийно-духовными форма­ми освящения права, придания ему высокого значения, вы­сокозначимого ореола стали:

этическое (религиозно-этическое) обоснование права;

обоснование законов, правосудия через особую катего­рию— естественное право.

Первая из указанных духовных форм (этическая) вы­ступила в качестве вполне органичной для обоснования права формы, особенно в условиях начальных застойных цивили­заций (когда долгие века и тысячелетия господствовали цивилизации традиционного типа, где доминируют власть и ритуальная идеология). Именно в этике с того времени и до наших дней находит достаточное основание и поддерж­ку характерная для права во всех его разновидностях ка­тегория справедливости— соразмерности, меры, а также сама возможность принуждения людей к соблюдению ка­ких-то единых правил, норм.

Этическое обоснование права по ряду исходных поло­жений имеет общечеловеческое значение. Оно в том или ином виде характерно для всех исторических эпох и стран, в принципе для всех мировоззренческих и идеологических систем.

На заре существования человечества и в не меньшей степени- в теократических и иных религиозных общест­вах (средневековья и нынешнего времени) этическая ин­терпретация права нашла свое воплощение в религиозных представлениях, придавших такой интерпретации значе­ние веры, святости, непогрешимости, порой— непререкае­мой догмы. Ряд юридических систем традиционных восточных обществ, в том числе мусульманского права, традиционно-индусского, китайского права, в значительной мере вообще слились с религиозно-этическими верованиями, с господствующими религиозно-философскими представле­ниями, да и в целом оказались неотделимыми (и внешне слабо отдифференцированными) от институтов духовной жизни данной традиционной цивилизации.

Религиозно-этическое обоснование действующих зако­нов, учреждений правосудия и их решений совпало, как это нередко бывает в истории, с потребностями власти, господ­ствующих политических сил. Такое обоснование выразилось в определенной идеологии и имело в основном апологетиче­ский характер: оно a priori, без какой-либо аргументации оправдывало и даже возвеличивало любое угодное власти (и церкви) законодательное, административное или судеб­ное решение; или же давало безусловное основание для его блокирования или корректировки, уточнения, отмены во имя верности догме. И с этой точки зрения инквизиционный процесс, средневековые юридические порядки, вся юриди­ческая практика и действительность той поры представля­ют собой единый продукт политических реалий соответ­ствующих традиционных цивилизаций и религиозно-эти­ческих верований тогдашних эпох.

Универсальное, хотя в действительности и ограничен­ное, значение для права общих этических (религиозно-эти­ческих) начал привело к тому, что постепенно утвердилось и со временем стало общезначимым, очевидным, мнение о приоритете этики над правом, в частности о том, что право представляет собой всего-навсего некий "минимум морали".

Есть и другая негативная сторона указанного процес­са, касающаяся научного осмысления права. Это то обстоя­тельство, что придание святости действующим юридическим установлениям перекрывает путь их критической проработке, а отсюда (как показывают исторические данные) — саму возможность становления даже такой, казалось бы, идеологически нейтральной сферы научных знаний, как аналитическая юриспруденция, юридический позитивизм.

И еще один существенный момент. Отмечая в этике и в религии значение некоторого "общего знаменателя" для понимания и объяснения права, нужно принимать во вни­мание, что этические, в том числе религиозно-этические верования, обосновывающие юридические установления и порядки теократических и иных религиозных обществ, ста­ли предпосылкой для идеологии права— того направления духовно-интеллектуального объяснения права, согласно ко­торому оно "выводится" из определенной мировоззренче­ской системы и связывается с политико-властными реа­лиями. К этому нужно добавить, что такого рода духовно-интеллектуальные формы так и оставались в пределах эти­ки и религии, не образовывали особых, самостоятельных ветвей знаний, особых наук.

Вторая первичная форма духовного освящения права, ставшая на все последующие времена начальным звеном основательного и конструктивного его понимания, или во всяком случае, подходов к такому пониманию, — это обос­нование действующих законов и правосудия через катего­рию естественного права.

Еще во времена античности, в древнегреческой мифоло­гии, оно нашло отражение в представлениях о взаимоотноше­ниях и деяниях Зевса, Фемиды, их дочерей — Дике, Эвномии, в которых древнегреческая мысль видела два начала — пра­во по природе и право по человеческому установлению[15].

Выделение права по природе — естественного права, существующего наряду с юридически действующим пра­вом (последнее получило название "позитивного", или "по­ложительного"), дало толчок к такому направлению мысли и творческого поиска, которое сориентировано не на "выве­дение" права из неких заданных ценностей— этических, религиозно-этических и даже из некой мировоззренческой системы, а на нахождение его основ, корней в самой "при­роде", реальной жизни людей. Поэтому вполне обоснованно естественно-правовая ориентация мысли и научного поиска стала в философии, за исключением позитивистских раз­работок, своего рода "общим местом".

Таким образом, еще на начальных фазах духовно-ин­теллектуального освящения права можно отчетливо разли­чить два направления, которые, порой перекрещиваясь и совпадая, представляют все же полярные ориентации в по­нимании и обосновании права.

Именно данные, относящиеся к первичным формам духовно-интеллектуального освящения права, позволяют уточнить особенности научного рассмотрения права, неред­ко обозначаемые одним понятием— "философия права", а на деле при известной общности представляющие во многом различные направления научной и прикладной мысли— философию и идеологию.