Право, отторгающее насилие.

Право, отторгающее насилие.

Есть еще одна, принци­пиально важная черта, характерная для философии правозаконности, для права современного гражданского общест­ва, — это несовместимость такого права с насилием.

Здесь, впрочем, нужны терминологические пояснения. Право - и об этом ранее уже шла речь — вообще-то неот­делимо от силы, то есть от характерной для юридического инструментария и юридических механизмов способности преодолевать правовыми методами сопротивление тех или иных лиц, при помощи юридических установлений добиваться в соответствии с действующими юридическими порядками подчинения их воли этим установлениям. Бессильное пра­во — не право. Право — силовой инструмент социальной жизни, и об этом можно говорить в отношении всех периодов его развития, вплоть до нынешнего времени, до утвержде­ния в жизни передовых демократических стран гуманистического права. Да и здесь, — как автор попытается показать несколько позже — в гуманистическом праве, его качество силового инструмента не исчезает — оно только преобразуется в соответствии с требованиями эпохи.

Но от просто силы нужно отличать насилие. Последнее находится в ином ряду явлений, нежели подчинение всех лиц юридическим установлениям. Оно вообще — явление внеправовое. Оно состоит в подавлении, ломке, попрании воли тех или иных лиц, целых слоев населения, народов; причем — подавлении без правил, любой ценой и любыми средствами, когда происходит ломка воли действительно или потенциально непокорных людей, "выкручивание рук", не­зависимо от тяжести результатов, не считаясь с достоинст­вом и прирожденными правами людей, их здоровьем и жизнью, вплоть до расправы, до прямого физического унич­тожения человека.

К несчастью, надо признать, насилие — явление, увы, человеческого порядка, оно, к сожалению, так же, как и доброе, и конструктивное в жизни людей, — продукт разу­ма и свободы, их темных сторон, находящихся во власти жестоких инстинктов и страстей. Но в сопоставлении с по­нятием "право" это все же анахронизм, пожалуй, даже ана­хронизм антицивилизационного порядка, когда царит беспредел, хаос взаимного самоуничтожения, право войны.

Особо мощными инструментами насилия в обществе обладает государственная власть, нередко (на первых фа­зах развития человечества, при тоталитарных режимах) использовавшая свою мощь в узкоклассовых, групповых, личностных целях, в интересах самих правителей. В такого рода условиях и юридические установления — законода­тельство, судебные, иные правоохранительные учрежде­ния — втягивались вопреки своему предназначению в систему государственного насилия.

Но право потому и оказалось необходимым в человече­ской истории, что именно такого рода нормативно-ценност­ное образование способно противостоять темным, раз­рушительным сторонам свободы, грозящим самоистребле­нием человечества, и прежде всего — противостоять наси­лию.

Это качество в полной мере и раскрывается в гумани­стическом праве.

И вновь, как и в других случаях, здесь было бы недос­таточным ограничиться одними лишь приведенными общи­ми суждениями и общей декларацией (при всей их важности для утверждения последовательно правовой атмосферы в обществе). Необходимо, кроме того, хотя бы кратко, в обоб­щенном виде отметить наиболее существенные юридические установления, которые обеспечивают функционирование правозаконности как ненасильственной юридической системы. Среди таких юридических установлений, диктуемых и существующими порядками в ряде стран, и практикой (позитивной и негативной[136]) социально-политической жизни, пред­оставляется существенным выделить следующие.

Первое. Это введение такого жесткого политико-юридического порядка, в соответствии с которым ни один кон­фликт в обществе, грозящий возможностью совершения насилия, не должен решаться вне права, вне правосудия, строгих и полномасштабных, скрупулезно осуществляемых правосудных юридических процедур.

Второе. Это категорический запрет использования ре­гулярных вооруженных сил по их прямому назначению при решении любых внутригосударственных конфликтов (а при необходимости частичного использования вооруженных сил любого подчинения, например для усиления охраны общественного порядка, полицейских акций, — установление безусловных запретов, исключающих возможность насилия в любом виде).

Третье. Это изменение статуса, функций, порядка дея­тельности и подчиненности "силовых" ведомств (госбезопас­ности, органов внутренних дел и др.). Такое изменение, которое поставило бы их под букву закона, учреждений юстиции, свело их функции к общественно необходимому минимуму, исключило самим порядком их деятельности возможность их использования в борьбе за власть, в иных политических целях, — целях, которые во всех без исключения случаях должны осуществляться на основе закона и процессуальных процедур, а не путем насильственных акций.