Право насилия.

Право насилия.

Еще одна, по всем данным, определяющая характеристика юридической системы, вытекающая из коммунистической философии-права, — это то, что она представляла собой "право насилия".

Разумеется, данную характеристику не следует пони­мать упрощенно.

Позитивное право и в советском обществе было нацеле­но также на то, чтобы решать повседневные деловые вопро­сы практической жизни в хозяйстве, бытовых отношениях, деятельности коллективов и т.д. Значительная часть содер­жащихся в нем нормативных положений и практическая деятельность юридических учреждений призваны просто-напросто обеспечивать элементарный житейский порядок, реагировать на правонарушения, устранять неурядицы и мелочные конфликты, достигать какой-то стабилизации в жизни людей. Надо учитывать и то, что, оставаясь заложни­ком социалистических идей, советская власть включала в ткань действующего права положения, которые — хоть во многих случаях и иллюзорно — отвечали интересам людей труда, их защите от произвола администрации (в частности, области трудового законодательства, пенсионного законодательства).

Добавим сюда и то, что право, какое оно ни есть, все же — право со своей особой логикой и спецификой. И пото­му, если не по существу, то формально, "по видимости" советская юридическая система не могла не функциониро­вать так, чтобы как-то не "защищались права", чтобы так или иначе не действовали "процессуальные гарантии", не функционировали иные институты юридического порядка, которые во всем мире символизируют приверженность вла­сти праву и законности.

Тем не менее советская юридическая система (даже в ореоле пропагандистских восторгов о "торжестве социали­стического права, самого передового в мире") неизменно оставалась правом насилия.

Именно эта характеристика советской юридической системы дает полное представление об истинной сущности коммунистической философии права — той основной части марксистской идеологии в ее ленинско-сталинском, боль­шевистском истолковании и практическом применении, которой — как и всей идеологии марксизма — официально придавался, особенно в 1950-е и в последующие годы, бла­гообразный, европеизированный, чуть ли не либеральный облик.

Речь идет о той действительной сути марксистской философии права, впоследствии тщательно маскируемой, которая с такой обнаженностью раскрылась в высшем ком­мунистическом революционном праве — в "праве" большевиков на вооруженный насильственный всеохватный коммунистический эксперимент в отношении гигантской страны с многовековой историей, на расправу со всеми ина­комыслящими и инакодействующими людьми.

В чем же реально состоят особенности советской юри­дической системы как права насилия?

Три момента являются здесь определяющими.

Первый, Советское право по своему содержанию име­ло отчетливо выраженный силовой характер. В нем, осо­бенно в его "криминалистической" части (уголовном праве, исправительно-трудовом праве, уголовном процессе, да и не только в этих отраслях), доминировали юридические установления и механизмы, нацеленные на устрашение, на физическое силовое воздействие, унижение человека, по­прание его элементарных человеческих прав. Дух силы, насилия представлял собой ту главную идею (если есть во­обще какие-то основании именовать ее в каком бы то ни было смысле "правовой идеей"), которая в соответствии с отмеченными ранее моментами реально находилась в са­мом центре действующего юридического организма.

Второй момент, уже отмеченный ранее (он заслуживает того, чтобы вновь заострить на нем внимание, вновь повто­рить), заключается в том, что советская юридическая систе­ма оставляет за пределами официальной юридической регламентации и правосудной деятельности те сферы жизни общества, через которые приводится в действие "механизм" вооруженных сил и репрессивно-карательных органов и практически осуществляется их функциониро­вание, и тем самым открывает неконтролируемый про­стор для самого жестокого, беспощадного и широко­масштабного насилия, в том числе прямого вооруженного насилия с применением современных, самых беспощадных средств уничтожения людей. Факты свидетельствуют, что даже во второй половине 1980-х годов, вплоть до запрета компартии в 1991 году, несмотря на отмену ст. 6 Конститу­ции, на принятые законодательные документы, регламенти­рующие деятельность по охране общественного порядка, несмотря на все это и вопреки этому, вооруженные силы и репрессивно-карательные учреждения фактически остава­лись под непосредственным руководством центральных уч­реждений коммунистической партии, ее руководящих инстанций — ЦК, обкомов, их первых секретарей.

И наконец, третий момент, по всем показателям самый главный. Это "установленное" марксизмом "право" коммунистической власти не считаться с действующими за­конодательными установлениями и судебными решениями, отбрасывать их и поступать по свободному усмотрению, произволу (создавая, и то не всегда, лишь внешнюю види­мость соблюдения каких-то юридических требований). Это право конституировалось и утвердилось в качестве незыблемой данности в советском обществе в первые же дни после октябрьского большевистского переворота. И теоретически в словах Ленина о том, что плох тот революционер, Который останавливается перед незыблемостью закона. И реально, практически — в разгоне в январе 1918 года боль­шевиками всенародно избранного Учредительного Собрания.

С тех пор история советского общества в полной мере соответствует основным началам коммунистической фило­софии, когда во "имя революции", "во имя коммунизма", "сохранения достижений социализма", без колебаний и без каких-либо ограничений применяется насилие, в том числе вооруженное насилие, включая прямой террор, физические расправы, ведение войны.

И, на мой взгляд, самое страшное и чудовищное при таком "праве" — это даже не столько открыто объявлен­ный "красный террор" или массовое переселение целых "провинившихся" народов (что, конечно же, само по себе являет собой беспрецедентно жестокое насилие), сколько использование в идеолого-политических целях регулярной армии, оснащенной современным вооружением, и ведение войны с применением средств массового поражения. По сути дела, такое ведение войны против собственного народа оз­начает не просто массовую расправу, в том числе с неви­новными людьми, и даже не просто возвращение общества во внецивилизационное, внеправовое состояние, а наступ­ление хаоса "безгранично дозволенного", самоистребления людей, самоуничтожения человечества.