Искусство и феминизм

Попытаюсь рассмотреть гендерную проблему и проблему феминизма, искусственно раздутую в последние десятилетия, с другой точки зрения. Несмотря на то что грехи и уродливые повреждения человеческой природы, связанные с полом, имеют почти такую же древнюю историю, как и история цивилизации, тема эта приобрела особую актуальность именно в наше время. Здесь проявляется стремление врага рода человеческого к разрушению личности человека.

Согласно православной антропологии, мир и человеческая природа как его часть созданы иерархически разделенными, но призваны к единящему их дробность совершенству. Эта иерархичная дробность не является отражением хаоса, но есть гармоничное подчинение низшего высшему: тела – душе, души – духу. Также мужское и женское начала в человеческой природе через соединение в браке призваны к совершенству. Эта изначально задуманная гармония в потенциале её развития есть предмет ненависти и атак отца лжи, хаоса и распада. Метод, выбранный им, примитивен и действенен. Именно этим методом пропитана вся современная культура, являющаяся проекцией хаоса и разобщенности человеческого микрокосма, изначально задуманного целомудренным. Метод этот суть контролируемый распад и управляемое разрушение гармонии целого путем отделения от него частей и их дробления на ещё более мелкие части, которые уже не смогут собраться воедино. Этот метод в полной мере применён для разрушения Божественного мироздания, для которого характерно единство и в то же время неслиянность мужского и женского начал.

В феминизме, родственном всевозможным революционным движениям и возникшем на одной с ними почве, две части одной человеческой природы – мужская и женская – объявляются, по сути, враждебными друг другу.

Изначально созданное для гармонии и взаимного дополнения отцом лжи объявляется извечными антагонистами. Эти части обособляются друг от друга не для совершенствования в бесстрастии и любви к Богу, как в монашестве, а для наполнения разрушительными страстями, которые при нравственном состоянии личности не в состоянии были бы завладеть целостной человеческой природой. Результаты победившего феминизма мы видим не только в культуре, но и в повседневной жизни современной цивилизации с признаками нравственного и физического вырождения целых рас. Однако в данном случае нас интересует в первую очередь именно культура – как своего рода квинтэссенция всех этих страшных признаков.

Феминизм породил отдельную тенденцию в современном искусстве, которую мы можем условно назвать женской, поскольку деятели этого искусства – женщины, обвешанные фаллоимитаторами, – имеют мало общего с женским началом: это, скорее, отражение тёмной реальности злобного бесполого хаоса. И в полном соответствии с целями «лаборатории распада» женское искусство замыкается на половой сфере в самом примитивном и жёстком её толковании. Эта вопиющая примитивность проявляется отнюдь не в форме (форма здесь бывает чрезвычайно сложна, претендуя на многоуровневость толкований), а в самой сути, которая не выходит за рамки высвобождённого и разнузданного полового инстинкта.

Можно привести некоторые высказывания современных художниц, чтобы понять «глубину» и общий характер предложенного ими дискурса. Например, пытаясь охарактеризовать общую специфику женского искусства, Люси Липпард[454] пишет: «многие художницы соотносят себя с центральным отверстием [внутренних органов], формальная структура которого часто используется как метафора женского тела… Объединяющая всё плотность, однородная текстура, часто осязаемая чувственно и повторяемая до одержимости; преобладание округлых форм и центральная фокусировка; повсеместно линеарные, выпуклые или параболические, самодовлеющие формы; слои или напластования; неуловимая неопределённость исполнения; склонность к розовым, пастельным, а также зыбко-облачным тонам, которые раньше были табу»[455].

Линда Бенглис[456], имеющая в своём творчестве признаки повышенного интереса к продукции секс-шопов, в комментарии к своим работам говорит: «…очень важно знать, как рассчитать время изменения материала, образования протёков. Я чувствовала, что хочу понять для себя органический феномен, заложенный в природе… Хотелось быть провокационной, но не слишком однозначной; подчёркнуто иконографичной, но также и очень открытой…»[457].

Возвращаясь к связи современного искусства с массовой культурой, к его роли разработчика технологий для индустрии развлечений, следует сказать, что этой индустрией активно используются темы феминизма, однополой любви и сексуальных извращений, характерных для разрушенной и подчинённой греху личности. Тиражируемые темы и образы подобного рода используются в рекламе, кинематографе, телеиндустрии, в медиа– и печатном бизнесе. «Лаборатория распада» исправно и качественно поставляет визуальный материал для этих образов греха, растлевающих человека.