78

Примечание к №63

К одному из героев Набокова ночью в комнату вошёл чёрный кот

Набоков очень близок Чехову. (109). И прежде всего своей конечностью, конченностью. Это последние русские классики. Но Набоков жил в великой и страшной России, России, отказавшейся умирать «по Чехову», истекать в чеховской позитивной тоске. Как это ни страшно и странно, но революция окончательно обессмертила Россию, взвинтила уровень художественного постижения мира. Был поставлен грандиозный спектакль, давший пищу на столетия вперёд даже самому унылому позитивисту.

Чехов писал из Ялты:

«Я каменею от скуки – и кончится тем, что брошусь с мола в море или женюсь».

Набоков же вспоминает в «Других берегах»:

«На ялтинском молу, где Дама с Собачкой потеряла когда-то лорнет, большевистские матросы привязывали тяжести к ногам арестованных жителей и, поставив спиной к морю, расстреливали их; год спустя, водолаз докладывал, что на дне очутился в густой толпе стоящих навытяжку мертвецов (119)».