660
660
Примечание к №653
если бы не чудо инквизиции, Европа погибла бы подобно Риму
Русские просто не осознали САМОЙ ПРОБЛЕМЫ инквизиции и иезуитства.
В чём бессилие церкви? Полнейший атеист говорит: «Верую в Господа нашего Иисуса Христа». Принимает крещение, ходит в церковь, а в душе смеётся. Принимает сан священника, а то становится монахом, иерархом церкви, наконец патриархом. А в Бога не верит. У него другие цели. И хорошо, если стремление к власти или нажива. А если он, например, не просто атеист, а фанатик атеизма – антитеист? Где критерий для «просвечивания», выявления таких людей? Тут великая проблема, которую наши религиозные и политические деятели даже не осознали. А было над чем задуматься. Вот в 1779 году создана специальная масонская семинария для подготовки агентурной сети внутри высшего православного духовенства. В начале ХIХ века масоны фактически установили контроль над русской церковью, так что масоном был даже митрополит петербургский и новгородский Михаил (Десницкий). Это не говоря уже о тёмной фигуре обер-прокурора Александра Голицына.
А иезуиты плохие. Иезуиты иезуиты. Но проблема-то есть. В общем: как связать мир и церковь. Кто должен быть посредником и в какой форме это посредничество осуществлять. Атеист может всегда сказать: «Бог есть». Бога нет, и отвечать за враньё не перед кем. (668) Но верующий не может сказать, что Бога нет. Для него Бог есть. Из этого трагического противоречия и родился институт иезуитства – агентура церкви во внецерковном и собственно антицерковном мире.
Тут и сила христианства. «А, в Бога не верите? Ладно. Вот дверца, идите – раз, и открылась. Да. Берите свечу и вниз по ступенькам». Все ниже и ниже по спирали. И вот мы в подземелье. Где-то далеко-далеко наверху глухой удар – опустилась гранитная глыба, закрывшая выход. Тускло горят вдоль стен красные факелы. Небольшая жаровня. Столик. А на столике щипчики-ножнички, иголочки-крючочки – разная многозначительная металлическая сложность. И вот говорят: «А вы отсюда уже не выйдете. Это всё. На этом – на этих сырых стенах, на этом душно-жарком красноватом сумраке, на звенящей в ушах тишине, разрываемой собственным криком, – на этом ваше существование кончится. Но кончится, заметьте, не сразу, а будет распадаться и размазываться в пространстве вслед за постепенным разъёмом на составные части вашего, г. материалист, тела. А наверху жизнь. Там метро, там мороженое, там „информационная программа „Время““. А здесь времени нет. Оно исчезло, как только опустилась гранитная глыба. А вы думали, с вами спорить будут, дискутировать? Да? Нет, мы проще решим, без ненужного бисера. – Все можно прокрутить назад. Вы только скажите: „Бог есть“. И всё – вы на свободе». И, конечно, атеист с радостью повторит спасительный пароль. Связываться с дураками ещё, с фанатиками. Что он, сумасшедший?
А верующий в существование Бога (так же твердо, как атеист в его отсутствие) не так просто ответит в этом же каземате на диаметрально противоположенное предложение. Я думаю, лишь 1 из 10 легко согласится на такое. 8 согласятся с той или иной долей нравственных мучений, часто очень глубоких, «на всю жизнь». А последний, десятый – примет муки. А из десяти принявших муки один стерпит всё и умрёт за правду.
В открытой борьбе атеизм просуществовал бы несколько месяцев, ну, от силы – лет. Религия же – тысячелетия. Но в борьбе скрытой, закулисной, все преимущества на стороне атеизма. Атеизма и иудаизма – этой религии атеизма, религии предательства.