670

Примечание к №669

Ещё мечта: написать о своём детстве через книги. Какие я в детстве книги и журналы читал

Миф должен быть прост, обычен. Глубочайшая ошибка считать миф чем-то экстраординарным, резко выделенным. Нет, миф – фон. Наоборот, гибель мифа начинается с ощущения неестественности происходящего. Познать миф, овладеть им – увидеть необычное в обычном, даже максимально необычное, метафизическое, в максимально обычном, максимально обыденном, максимально физическом.

Даниил Андреев в «Розе мира» писал о мудгабрах, шрастрах, сакуалах, сиайрах, каррхах, раруггах, чрольнах и тому подобных «чудестах». Андрееву казалось, что это и есть мистическое и мифологическое постижение мира. Удивительная наивность! Создать миф невозможно. Можно лишь выскользнуть из него. И то лишь отчасти, и лишь из некоторых его измерений, и лишь как случайность, изгиб судьбы. И догадывание о мифе есть не причина выхода из него – следствие. Вдруг в обыденном, зауряднейшем видишь фантастику.

Мне, маленькому школьнику, давали по 20 к. на завтрак. А я однажды купил на эти деньги номер «Техники – молодёжи». Сам. И это была первая моя осмысленная покупка. И потом до конца школы я этими журналами, их покупкой и чтением, ЖИЛ. Почему, зачем. Вот миф. Само время отсчитывалось номерами журналов. Упорядочивалось их аккуратным складыванием в стопки. Разрывалось – их катастрофической нехваткой (все комплекты разрозненные). Для меня это Троя, золото Рейна. Такой мизер, мусор, но ведь и я не планета, не народ и не титан – маленький двоечник. И в сравнительном масштабе – тоже миф. Часть мифа, его конкретная плоскость. Вот так, покупал журналы и это было фантастичнее каррхов и раруггов.

Вообще миф жив. И умирает. Рассказ, даже про раруггов, мёртв. И никогда не оживёт. Он может жить сам по себе, вне воли автора, как миф, конкретное осуществление мифа. Но совершенно вне воли автора. Да и чем больше усиливается автор его оживить, тем более он мертвеет.