401

Примечание к №346

Ежов из «Фомы Гордеева» Горького

– При чём здесь это? Глупая аналогия.

Согласен. Глупая. Ну а теснейшая связь Горького с советскими органами безопасности, начиная с того, что его жена и сын сразу же после революции стали работать в ЧК, и кончая тем, что дочь Горького вышла замуж за сына Берии?

– Ну, пускай. Но к чему это? Какая мысль?

А такая, что Горький в известном смысле эталон русского писателя. Это самый созданный писатель, самый литературный писатель. Самоучка, он воспитался на литературе, прочёл десятки тысяч книг. Вышел же «снизу», почти из крестьян. И сохранил архетипический комплекс в его варварской непосредственности. Что у Чехова было чисто, стилизованно, то у Горького вышло махрово-хамски, нелепо. И если в Чехове народная основа наиболее прозрачна, то в Горьком наиболее густа, грубо зрима. Горький – кровь от крови и плоть от плоти и русской души, и русской литературы. По нему необычайно ясно видно, что литература, художественная литература русская – такая добрая и гуманная – сыграла в создании «прекрасного нового мира» роль громадную. И самую непосредственную.

Сам русский писательский миф в Горьком так груб, так понятен. Перед самой смертью он говорил о мобилизации ста писателей для создания Верховной Книги:

«Им будут даны сто тем и мировые книги ими будут переписаны наново, а иногда 2-3 соединены в одну, чтобы мировой пролетариат читал и учился по ним делать мировую революцию. Для средних веков можно взять например „Айвенго“ Вальтера Скотта и очерки Стасюлевича; таким образом должна быть постепенно переписана вся мировая литература, история, история церкви, философия: Гиббон и Гольдони, епископ Ириней и Корнель, Лукреций Кар и Золя, Гильгамеш и Гайавата, Свифт и Плутарх. И вся серия должна будет кончаться устными легендами о Ленине».