Ум, доказательство и счастье

В диалоге Платона «Софист» философская битва за мир изображена как война между гигантами и богами. Гиганты предпочитают материальный мир, тогда как боги поддерживают ум и трансцендентные нематериальные формы. Можно легко заметить, что в подобной ситуации те, кто находится посредине – кто ценит и материю, и нематериальный ум, – оказываются в неловком положении, подвергаясь атаке с двух сторон[575]. В этой главе рассматривается происходившая в XIX в. борьба вокруг доказательства существования разумного начала в мире и за его пределами. После Канта дискуссия в основном развернулась между натуралистами и идеалистами. Различия между этими лагерями сложнее, чем признание или отрицание материальных тел, однако в целом идеалисты считали, что разум (ум, смысл, цель) играет в мире большую роль, чем полагали натуралисты, и здесь их философские предпочтения имели важное религиозное значение. Главные идеалистические системы в философии XIX в. не полностью противоречили натурализму; в действительности у данных движений было много общего. И все же идеалисты обычно считали, что разум и рассудок определяют структуру мира, тогда как многие натуралисты делали акцент на безличных каузальных и механистических объяснениях[576]. Этот спор поднимал фундаментальные вопросы, касающиеся нормативности правил доказательства и философской оценки религиозной веры. Настоящая глава завершается прагматизмом, движением, которое находится где-то между богами и гигантами, а также, по-видимому, наследует кантианский интерес к моральной вере.

Продолжая традицию начинать большинство глав с краткого описания события или обстановки, я предоставляю следующую зарисовку дискуссий в XIX в. о доказательствах в пользу религиозной веры или против нее. Джереми Бентам[577] (1748–1832) в целом принадлежит к лагерю гигантов, тогда как Уильям Пейли (1743–1805) и Ричард Уотли (1787–1863) выступают на стороне богов[578]. Каждый из этих философов предложил любопытное сочетание сильного интереса к обоснованию веры доказательствами и развитию социальной справедливости.

Джереми Бентам поступил в Оксфордский университет в 1760 г., когда ему было только двенадцать лет. Будучи студентом, он был вынужден декларировать свою верность 39 статьям англиканского вероисповедания, свидетельствовавшим о Троице, Воплощении и членстве в Церкви. Давление, оказываемое при принятии этих статей, и доминирующая религиозная культура того времени послужили теми факторами, которые спровоцировали его последующие философские доводы против религии и теизма. Бентам много писал о доказательствах и счастье, настаивая на важности приспособления веры к доказательствам и на фундаментальном благе счастья. С точки зрения Бентама, религия полностью противоречит имеющимся доказательствам и препятствует наибольшему счастью наибольшего числа людей. Репутация Бентама как светского рационалиста и борца за утилитаризм общеизвестна. Однако то, что его предшественники также были горячими приверженцами как гедонистического понимания ценностей, так соизмерения веры с доказательствами, известно менее широко.

Уильям Пейли был ведущим специалистом по вопросам доказательств и счастья. Основные две его работы, посвященные доказательствам – «Доказательства истинности христианства» (1794) и «Естественная теология» (1802). Написанные после «Диалогов» Юма, работы Пейли делали основной акцент на аргументе от замысла, хотя также он нередко отмечал влияние религии на моральные поступки и осязаемое, естественное согласие души c Богом. Пейли, подобно многим своим коллегам-утилитаристам, придерживающимся теистических взглядов, считал, что Бог создал нас для счастья. Его этика норм и прав, регулируемых Богом, приводила к радикальным выводам. Например, Пейли осуждал рабство еще до того, как это стало общераспространенным, и протестовал против сильного имущественного неравенства в обществе[579].

Бентам также выступал за социальные реформы. После Оксфорда он занимался юриспруденцией, работая в Отделении королевской скамьи Высокого суда. О масштабах критических работ Бентама о религии часто забывают, во многом из-за выборочного посмертного издания его произведений[580]. Практически вся его философия религии представляет собой непрерывные нападки, выстроенные со скрупулезным вниманием юриста к правилам доказательств. В эти времена философских бесед средства ведения дискуссий пересекались с зарождающейся современной юридической системой, в которой законы доказательства играли ключевую роль. Как аргументы, так и контраргументы напоминали безличное следование правилам арбитражного суда. Один современный теолог назвал Бентама «генеральным прокурором», хотя и не считал, что Бентам вел свою аргументацию с той холодной беспристрастностью, которую можно было бы ожидать от суда, придерживающегося принципов справедливого и непредвзятого применения правил доказательства[581].

Помимо Бентама и Пейли, следует указать на Ричарда Уотли, который также усиленно настаивал на необходимости исследования религии с точки зрения доказательности. Одна из его книг, «Основы риторики, включающие анализ законов морального доказательства и убеждения, с правилами композиции аргументации и ораторского искусства» (1828), внесла весомый вклад в теорию доказательства. Хотя Уотли и не рассматривается в основной части настоящей главы, я упоминаю его здесь, в начале, как еще один прекрасный пример философа, сочетавшего высокую оценку значимости доказательства в религии с социальными преобразованиями. Он осуждал проводившуюся в Великобритании политику высылки заключенных в Австралию, пытался примирить католиков и протестантов и выступал за усовершенствование сельского хозяйства вместо строительства мануфактур в Ирландии. Подобно Бентаму и Пейли, Уотли развивал философию религии, принимавшую всерьез социальную справедливость и доказательства. Он критически подходил к аргументам как в пользу теизма, так и против него, хотя и разработал свое собственное кумулятивное доказательство теизма[582].

В трех последующих разделах мы рассмотрим натуралистические трактовки религии и начнем с философа, который очень многим обязан Бентаму.