В преддверии возрождения философии религии

Витгенштейновская, феминистская и континентальная традиции являются всего лишь частью необычайно разнообразной и динамичной области современной философии религии. В нынешнюю постпозитивистскую эпоху необходимо обращать внимание на новые движения. Далее в этой главе мы рассмотрим переоценку религиозной традиции и религиозный плюрализм. Чтобы показать, как эти новые течения привели к резкой перемене в мире философии, я вкратце расскажу об одном философском столкновении в Англии.

В 1957 г. состоялась дискуссия между Гилбертом Райлом, Мэри Уорнок, и Энтони Куинтоном о перспективах развития метафизики. Обстановка – англоговорящий философский мир, где основной целью является языковой и концептуальный анализ. (По словам одного из наблюдателей, этот период был хуже, чем во времена Маркса. Карл Маркс сетовал, что философы не пытаются изменить мир; они только говорят о мире. Некоторые англоязычные философы обеспокоены тем, что философы не только не пытаются изменить мир, но теперь даже не говорят о мире – взамен они говорят о говорении о мире). В этом контексте Райл попытался понять, как классические философы прошлого оценили бы состояние философии в 1950-х гг. Он представлял хор жалоб: «Платон и множество его единомышленников спрашивают, почему у нас так мало говорят о бессмертии души…Герберту Спенсеру не хватает дискуссий о влиянии эволюционной теории на природу человека и на человеческое общество, а Гоббс считает, что непростительно пренебрегать потенциалом атомизма»[900].

Райл резюмирует две претензии, которые традиционные философы могли бы предъявить философам 1950-х гг.: «Они ругают нас прежде всего за наш настоятельный отказ говорить о мироздании…Вторая единодушная жалоба состоит в том, что даже в пределах нашего ограниченного горизонта мы внимательны к пустякам и пренебрегаем действительно важными вещами»[901]. Среди того, что в прошлом, по крайней мере, имело значение и питало жаркие философские споры, Райл упоминает теологию. Мне кажется, в его словах есть доля сожаления:

В последние полвека философия и теология едва разговаривают. Мы должны принудительно напомнить себе о том, что был чрезвычайно длительный период, в течение которого большинство крупных теоретических вопросов возникало из споров между различными теологиями или между теологией и наукой

…Когда теологические угли были горячими, чайник теологической философии оживленно кипел. Если сейчас чайник теологической философии даже не на пару, то это потому, что огонь утих. Чайники не могут сами кипятиться. Философ не может создавать концептуальное напряжение. Он должен чувствовать его, чтобы у него возникло желание разобраться с ним. Я не хочу преувеличивать. Теологический огонь утих, но не погас до конца, и чайник теологической философии, пусть он отнюдь и не кипит, все же не холоден как лед[902].

За несколько лет этой дискуссии Х. Д. Льюис основал журнал «Религиоведение» (Religious Studies. An International Journal for the Philosophy ofReligion), а в 1970 г. началось издание «Международного журнала философии религии» (International Journal of Philosophy of Religion). С появлением нетеистических и теистических философий, а также с развитием многих философских проектов по целому ряду религиозных проблем – начиная от природы религиозного ритуала до религиозного измерения экологической этики, – вопросы стали нарастать как снежный ком. Остальная часть настоящей главы покрывает часть этой области, тогда как в последней, девятой главе осуществляется попытка рассмотреть другие ее ключевые составляющие.