3. Причина и следствие

Все науки стремятся при изучении явлений вскрыть причины их возникновения, развития, преобразования, перехода в другое или гибели. Знание явлений, процессов есть прежде всего знание причин их возникновения и развития. Причинность (каузальность, от латинского causa — причина) — одна из форм всеобщей закономерной связи явлений. Образуя понятия «причина» и «следствие», человек изолирует те или иные стороны единого объективного процесса. «Чтобы понять отдельные явления, мы должны вырвать их из всеобщей связи и рассматривать их изолированно, а в таком случае сменяющиеся движения выступают перед нами — одно как причина, другое как действие» ⁴².

Причина и следствие — соотносительные понятия. Явление, которое вызывает к жизни другое явление, выступает по отношению к нему как причина. Результат действия причины есть следствие. Причинность — это такая внутренняя связь между явлениями, при которой всякий раз, когда существует одно, за ним следует другое. Например, нагревание воды является причиной ее превращения в пар, ибо всякий раз, когда происходит нагревание, возникает процесс парообразования.

Понятия о причине и следствии выработались в процессе общественной практики и познания мира. В них мышление отразило важнейшую закономерность объективного мира, знание которой необходимо для практической деятельности людей. Познавая причины возникновения явлений и процессов, человек получает возможность воздействовать на них, искусственно воссоздавать их, вызывать к жизни или, наоборот, предотвращать их возникновение. Незнание причин, условий, вызывающих явления, делает человека бессильным, беспомощным перед ними. И наоборот, знание причин открывает перед людьми, перед обществом возможность действовать со знанием дела.

Причина во времени предшествует следствию и вызывает его. Но это не значит, что всякое предшествующее явление находится в причинной связи с последующим. Ночь предшествует утру, но она не является причиной утра. Нельзя смешивать причинную связь с временной последовательностью явлений. Суеверный человек склонен считать причиной войны появившуюся перед ее началом комету, солнечное затмение или другое предшествующее ей природное или социальное явление.

Причину нужно отличать от повода. Повод — это событие, которое непосредственно предшествует другому событию, делает возможным его появление, но не порождает и не определяет его. Связь между поводом и следствием имеется, но она внешняя, несущественная. Так, поводом для восстания матросов на броненосце «Потемкин» в июне 1905 г. послужила выдача матросам еды из тухлого мяса. Причиной же восстания было обострение противоречий между прогнившим царским строем и народом, рост революционных настроений в армии и флоте. Выдача матросам недоброкачественного мяса явилась лишь поводом, толчком к восстанию, но она связана с восстанием внешне, случайно. Если не это, то другое событие непременно развязало бы восстание.

Причинная связь явлений носит объективный, универсальный, всеобщий характер. Все явления в мире, все изменения, процессы непременно возникают в результате действий определенных причин. В мире нет и не может быть беспричинных явлений. Всякое явление необходимо имеет свою причину. Человек с различной степенью точности познает причинную связь явлений; причины некоторых явлений нам до сих пор еще не известны, но они объективно существуют. Так, медицина еще не открыла полностью причину раковых заболеваний, но эта причина существует и будет в конце концов обнаружена.

Вокруг понимания причинности идет острая борьба между материализмом и идеализмом. Материалисты признают объективную, не зависящую от воли и сознания причинную связь явлений и более или менее верное отражение ее в сознании человека. Идеалисты же или отрицают причинную обусловленность всех явлений действительности, или выводят причинность не из объективного мира, а из сознания, из разума, из действия вымышленных сверхъестественных сил.

Положение, что все явления в мире причинно обусловлены, выражает закон причинности. Философы, признающие этот закон, распространяющие его действие на все явления, называются де-терминистами_ (от латинского determinare — определять). Философы, отрицающие закон причинности, называются индетерминистами. Закон причинности требует естественного объяснения всех явлений природы и общества и исключает возможность их объяснения с помощью сверхъестественных, потусторонних сил. Последовательно проведенный материалистический детерминизм не оставляет места для бога, различного рода чудес, мистики и т. п.

В истории философии с отрицанием объективности причинной связи выступил английский философ Д. Юм. Положение Юма о том, что знание о причинной связи явлений мы получаем из опыта, верно, однако дальнейший ход его рассуждений ошибочен. Дело в том, что Юм сводил опыт к субъективным ощущениям и отрицал в нем объективное содержание. В опыте мы наблюдаем, что одно явление следует за другим, но, как полагал Юм, во-первых, у нас нет оснований считать, что предшествующее может быть причиной последующего, во-вторых, нет оснований, исходя из прошлого и настоящего опыта, делать заключения о будущем. Вывод Юма сводится к следующему: причинность — это только определенная последовательная привычная связь ощущений и идей, а предвидение на ее основе есть ожидание этой связи. Наш прошлый опыт дает нам основание ожидать, что и в будущем трение будет порождать тепло, но у нас нет и не может быть никакой уверенности в объективности и необходимости этого процесса.

Диалектический материализм, опираясь на данные науки, утверждает, что доказательством объективности причинности служит практика. Ф. Энгельс писал: «...уже одно правильное чередование известных явлений природы может породить представление о причинности — теплота и свет, появляющиеся вместе с солнцем, — однако здесь еще нет доказательства, и постольку юмов-ский скептицизм был бы прав в своем утверждении, что регулярно повторяющееся post hoc (после чего-нибудь.— Ред.) никогда не может обосновать propter hoc (по причине чего-нибудь.— Ред.). Но деятельность человека производит проверку насчет причинности. Если при помощи вогнутого зеркала мы концентрируем в фокусе солнечные лучи и вызываем ими такой же эффект, какой дает аналогичная концентрация лучей обыкновенного огня, то мы доказываем этим, что теплота получается от солнца» ¹.

И. Кант не был согласен с Д. Юмом в том, что причинность является только привычной связью ощущений. Он признавал существование причинной связи как необходимой по своему

характеру, но не в объективном мире, а в нашем рассудке. По мнению Канта, причинная связь не устанавливается в опыте; причинность существует как априорная, врожденная категория рассудка, на основе которой различные восприятия связываются в суждение.

Идеалистические взгляды Юма и Канта на причинность воспроизводятся в различных вариациях неокантианцами, а также позитивистами, в частности махистами. Э. Мах утверждал, что в природе нет ни причины, ни следствия, а все формы причинности вытекают из субъективных стремлений. Юмистский взгляд на причинность повторяет и Б. Рассел, который считает понятие причины донаучным обобщением, служащим лишь некоторым руководством к действию. Различие между Юмом и Расселом в понимании причинности состоит разве лишь в том, что, согласно Расселу, закон причинности основывается не на привычке, как у Юма, а на животной вере, которая глубоко укоренилась в языке: «Вера во внешнюю причинность определенного рода опыта, — пишет Рассел, — является примитивной и в определенном смысле присуща поведению животного» ⁴³.

Многие современные философы-идеалисты настойчиво подчеркивают мысль, что слово «причина» надо исключить из философской терминологии. Причинность, с их точки зрения, будто бы изжила себя, подобно монархии. Закон причинности они заменяют законом функциональной связи: нельзя говорить, что явление А порождает явление Б, а надо указывать, что А и Б находятся в зависимости друг от друга (А всегда сопровождается Б, предшествует ему или следует за ним).

В форме функциональной связи можно представить самые различные зависимости, в том числе внешние, малосущественные и даже произвольные. Отношение между причиной и следствием тоже можно представить в форме функциональной зависимости: следствие есть функция от причины. Однако при этом, затушевывается главное в причинности: причина как реальное явление порождает и обусловливает следствие — другое реальное явление. Идеалисты растворяют причинность в функциональной зависимости под предлогом, что для науки якобы не имеет значения вопрос о том, как возникают явления, имеют ли они причину своего существования, а важно только то, что есть какая-то зависимость между явлениями (или величинами), которую можно выразить определенной формулой. Но эта точка зрения неправильна. Знание реальной причинной связи служит основой практической деятельности людей. Зная причины, мы можем вызывать желаемые для общества явления и, наоборот, бороться с явлениями нежелательными, вредными.

Некоторые идеалисты подменяют причинную связь логической связью основания и следствия. Но причинную связь явлений необходимо отличать от связи основания и следствия. Основанием в формальной логике называется мысль, из которой следует какая-либо другая мысль. Например, суждение «В комнате нормальная температура» вытекает как следствие из другой мысли: что термометр показывает 20° С. Показание термометра — не причина нормальной температуры в комнате, а основание для нашего заключения о температуре в ней.

Причинность — это связь не мыслей в умозаключении, а связь реальных явлений, при которой одно явление вызывает другое. Логическая связь мыслей в нашем рассуждении (связь основания и следствия) есть отражение отношений вещей в действительности, в том числе и причинной обусловленности их. Конечно, из различия между причиной и основанием отнюдь не следует, что в сфере мышления действуют только чисто логические связи, что принцип причинности там заменяется принципом достаточного основания. Любая мысль причинно обусловлена.

Принцип причинности подвергается нападкам и со стороны некоторых зарубежных физиков, утверждающих, что современная физика опровергла представление, согласно которому все явления имеют причину своего существования. По их мнению, в микропроцессах нет причинной обусловленности; ни одна микрочастица, например электрон, не подчиняется закону причинности, а свободно выбирает среди разных возможностей путь своего движения. При этом обычно ссылаются на соотношение неопределенностей. Действительно, если в макропроцессах можно определить одновременно и положение и скорость тела, то положение (координаты) и скорость (импульс) микрочастицы нельзя одновременно определить с неограниченной точностью. Эта открытая физиками закономерность в движении микрообъектов не укладывается в то представление о причинности, которое было характерно для науки XVII и XVIII столетий и вошло в историю под названием лапласовского (по имени французского ученого Лапласа) детерминизма.

Лапласовская, или механистическая, форма детерминизма возникла на базе изучения внешнего, механического движения макрообъектов, она предполагает возможность одновременного точного знания координат и импульса. При описании же внутриатомных процессов мы сталкиваемся с особыми свойствами частиц (они обладают одновременно и корпускулярными и волновыми свойствами), поэтому прежние понятия координат и импульса, выработанные для макрообъектов, здесь неприменимы. Но из принципа соотношения неопределенностей в явлениях микромира не вытекает отрицания причинности. Закон причинности утверждает только одно: все явления причинно обусловлены. Как выступает причинность в отдельных конкретных случаях, можно ли одновременно с неограниченной точностью определить и координаты и скорость частицы — это уже другой вопрос, решая который нужно учитывать конкретные свойства объектов.

Современная физика дает богатый фактический материал, подтверждающий универсальность закона причинности и многообразие форм его проявления. Так, зная угол, под которым сталкиваются электрон и позитрон (а они при соответствующих условиях превращаются в два фотона), и скорости их движения, можно определить (предсказать) направление движения двух образовавшихся фотонов. Это ли не доказательство существования причинности в микромире? Если бы здесь не действовал закон причинности, если бы движение микрочастиц происходило как угодно, произвольно, то в одном случае электрон и позитрон порождали бы два фотона, а в другом при этих же условиях — один фотон или два протона, к тому же нельзя было бы определить направление движения образовавшихся частиц. Но микропроцессы подчинены объективным законам, в них есть определенная последовательность.

Объективный характер причинной связи всех явлений действительности обосновывали и защищали материалисты до Маркса и Энгельса, но они ограничивались рассмотрением механической формы причинности, когда причина выступает как внешняя по отношению к следствию. Материалистическая диалектика преодолела ограниченность механистического и метафизического понимания причинности. Она показала, что связь причины и следствия носит характер взаимодействия: не только причина порождает следствие, но и следствие может действовать на причину и изменять ее. В процессе взаимодействия причина и следствие меняются местами. «...То, что здесь или теперь является причиной, становится там или тогда следствием и наоборот» ¹. Например, развитие капитализма в России послужило причиной отмены крепостного права, но отмена крепостного права в свою очередь явилась причиной дальнейшего ускоренного развития капитализма.

Взаимодействие причины и следствия означает постоянное влияние их друг на друга, в результате чего происходит изменение как причины, так и следствия. Взаимодействие выступает внутренней причиной (causa sui — причиной самого себя) изменений явлений действительности. Мир как взаимодействие различных явлений для своего движения, развития не нуждается ни в каком внешнем толчке, ни в какой потусторонней силе, вроде бога и т. п. Вот почему Ф. Энгельс считал верным положение Гегеля о том, что взаимодействие является истинной конечной причиной (causa finalis) всех вещей.

Конечно, взаимодействующие силы, факторы не равнозначны. В системе взаимодействующих сил наука обязана раскрывать определяющие причины.

На взаимодействие причины и следствия оказывают влияние окружающие их явления, совокупность которых носит название условий. Условия — это такие явления, которые необходимы для наступления данного события, но сами по себе его не вызывают. Так, определенный возбудитель болезни как причина может вызвать соответствующее заболевание в зависимости от условий, в которые он попадает, т. е. от состояния организма. Среди условий могут быть такие, которые способствуют возникновению следствия, а могут быть и такие, которые предотвращают действие причины. В зависимости от условий одно и то же явление может порождаться различными причинами, и наоборот, одна и та же причина может приводить к различным следствиям. Так, огромная энергия может быть получена и в результате расщепления ядер урана, и в результате синтеза ядер водорода в ядра гелия.

Причинными взаимосвязями явлений, несмотря на их многообразие, не исчерпывается все богатство связей в мире. Как писал В. И. Ленин, «каузальность, обычно нами понимаемая, есть лишь малая частичка всемирной связи, но... частичка не субъективной, а объективно реальной связи» Явления вступают друг с другом в различные отношения: временные, пространственные и т. д., которые связаны с каузальностью, но не сводятся к ней. Наука не может ограничиться изучением только причинных взаимосвязей явлений, она призвана изучать явления во всем многообразии их закономерных связей.

Незнание диалектики ведет обычно к противопоставлению необходимости случайности; одно будто бы исключает другое. Так, Демокрит утверждал, что все совершается только по необходимости. «Люди измыслили идол [образ] случая, чтобы пользоваться им как предлогом, прикрывающим их собственную нерассудительность» Почти все мыслители, отрицавшие случайность, отождествляют ее с отсутствием причины. Отсюда и следует ложный вывод: поскольку все происходящее имеет свою причину, то случайность невозможна. Мы будто бы называем случайными явления, причины которых мы еще не в состоянии с точностью установить и предвидеть, тогда как сами по себе эти явления не случайны, а необходимы. Так, Спиноза считал, что в природе вещей нет ничего случайного, но все определено к существованию и действию по известному образу из необходимости природы. Французские материалисты XVIII в. также утверждали, что все совершается с абсолютной необходимостью и в мире вообще нет случайности. Вся наша жизнь, по словам Гольбаха,— это линия, которую мы должны по велению природы описать на поверхности земного шара, не имея возможности удалиться от нее ни на один момент.

Абсолютизация необходимости и отрицание случайности логически вытекают из механистического мировоззрения. Это получило свое наиболее характерное выражение в позиции Лапласа. «Все явления,— писал он,— даже те, которые по своей незначительности как будто не зависят от великих законов природы, суть следствия столь же неизбежные этих законов, как обращение солнца. Не зная уз, соединяющих их с системой мира в ее целом, их приписывают конечным причинам или случаю, в зависимости от того, происходили ли и следовали ли они одно за другим с известною правильностью или же без видимого порядка; но эти мнимые причины отбрасывались по мере того, как расширялись границы нашего знания, и совершенно исчезли перед здравой философией, которая видит в них лишь проявление неведения, истинная причина которого — мы сами» ².

При абсолютизации необходимости она превращается в свою противоположность. Отрицая случайность, французские материалисты XVIII в. необходимость низводили до степени случайности. Тот же Гольбах утверждал, что излишек едкости в желчи фанатика, разгоряченность крови в сердце завоевателя, дурное пищеварение у какого-нибудь монарха, прихоть какой-нибудь женщины являются достаточными причинами, чтобы заставить предпринимать войны, чтобы посылать миллионы людей на бойню, чтобы разрушать крепости, превращать в руины города, чтобы погружать народы в нищету и траур, чтобы вызывать голод и заразные болезни и распространять отчаяние и бедствия на длинный ряд веков.

¹ Цит по кн.: «Материалисты древней Греции». М., 1955, стр. 69.

² П. Лаплас. Опыт философии теории вероятностей, стр. 8.

Существование необходимости в природе и обществе отрицают современные позитивисты. Так, по мнению Л. Витгенштейна, существует только логическая необходимость — необходимость следования одного суждения из другого, при этом логическая необходимость не отражает никакой объективной закономерности, а возникает из природы языка.

В метафизическом мышлении получается ложная альтернатива: или в мире господствует только случайность — и тогда нет необходимости, или никакой случайности в мире нет — и тогда все осуществляется с неотвратимой неизбежностью.

В действительности же необходимость не существует в «чистом виде». Любой необходимый процесс осуществляется во множестве случайных форм. Если бы в мире господствовала только необходимость, то в нем было бы все фатально детерминировано и не было бы места для свободной деятельности человека. Точно так же не бывает абсолютно случайных явлений, в противном случае не могло быть и речи о закономерной связи явлений, все зависело бы от удачного или неудачного стечения обстоятельств.

Необходимое и случайное различаются между собой прежде всего тем, что появление и бытие необходимого обусловлено существенными факторами, а случайного — чаще всего несущественными факторами.

Неверно думать, будто явления могут быть либо только необходимыми, либо только случайными. Диалектика необходимости и случайности состоит в том, что случайность выступает как форма проявления необходимости и как ее дополнение.

Случайности в ходе развития могут превращаться в необходимость. Так, закономерные признаки того или иного биологического вида вначале появляются как случайные отклонения от признаков другого вида. Эти случайные отклонения сохраняются и накапливаются, и на их основе складываются необходимые качества живого организма.

Случайности никогда не оставались вне поля зрения научного познания, даже тогда, когда от них абстрагировались как от чего-то второстепенного. Основная цель познания — вскрыть закономерное, необходимое. Из этого, однако, не следует, будто случайное принадлежит лишь области нашего субъективного представления и поэтому должно быть игнорировано в научном исследовании. Через анализ различных случайных, единичных фактов наука движется к вскрытию того, что лежит в их основе, — к определенной необходимости.

Учет диалектики необходимости и случайности — важное условие правильной практической, творческой деятельности. Немало открытий в науке и изобретений в технике осуществлено в силу благоприятного стечения случайных обстоятельств.

Как бы ни были рассчитаны наши поступки, они связаны с тем, что мы что-то оставляем на долю случая. Развитие производства и науки все больше выводит человека из-под власти неблагоприятных случайностей. При социализме люди получают все большую возможность управлять общественными процессами, планировать экономику, культуру и тем самым ограждать общество от пагубного действия случайностей.

На учете влияния случайностей построено различение статистической и динамической закономерностей, играющее большую роль в науке.

Динамическая закономерность — это такая форма необходимой причинной связи, при которой взаимоотношение между причиной и следствием однозначно; другими словами, зная начальное состояние той или иной системы, мы можем точно предсказать ее дальнейшее развитие. Так, предсказание явлений солнечного и лунного затмений строится на учете динамических закономерностей движения небесных тел.

Статистическая закономерность, в отличие от динамической, представляет собой диалектическое единство необходимых и случайных признаков. В этом случае из начального состояния системы ее последующие состояния следуют не однозначно, а с определенной вероятностью.

Приведем примеры. Если вы купили лотерейный билет, из этого не следует, что вы обязательно выиграете. Вы можете и выиграть и проиграть. Вы бросаете вверх монету. Вы заранее не знаете, что выпадет, «орел» или «решка». Выигрыш по лотерее или выпадение «орла» при подбрасывании монеты — это типичные примеры случайных явлений. Мера осуществимости того или иного случайного события и характеризуется понятием вероятности. Если событие никогда не произойдет, то его вероятность равна нулю. Если оно произойдет обязательно, то его вероятность равна единице. Все случайные события характеризуются вероятностью, заключенной между нулем и единицей. Чем чаще происходит случайное событие, тем больше его вероятность.

Понятие вероятности оказывается тесно связанным с понятием неопределенности. Неопределенность возникает тогда, когда из нескольких предметов происходит выбор. Если вы имеете дело с одним предметом, то выбирать не из чего. Здесь нет никакой неопределенности. Вероятность выбрать один предмет равна единице. Но когда имеется два предмета, то возникает уже неопределенность: вы можете выбрать или тот, или другой предмет. Вероятность и мера неопределенности оказываются в весьма простой зависимости: чем меньше вероятность выбора, тем больше неопределенность. Когда степень неопределенности равна нулю, вероятность равна единице. Когда степень неопределенности равна бесконечности, вероятность равна нулю.

Характерной особенностью статистических законов является и то, что они основываются на случайности, обладающей устойчивостью. Это значит, что они применяются только к большим совокупностям явлений, каждое из которых носит случайный характер. Статистическим закономерностям подчиняется, например, такая совокупность массовых явлений, как скопление молекул газа. Движение отдельной молекулы по отношению к закономерностям, господствующим в совокупности, в целом, является случайным. Но из перекрещивания случайных движений отдельных молекул складывается необходимость, которая проявляется не полностью или даже вовсе не проявляется в каждом отдельном случае.

Существует закон больших чисел, выражающий диалектику необходимого и случайного. Этот закон гласит: совокупное действие большого числа случайных фактов приводит при некоторых весьма общих условиях к результату, почти не зависящему от случая. Другими словами, суммирование большого числа случаев, отдельных явлений приводит к тому, что их случайные отклонения в ту или другую сторону нивелируются — образуется определенная тенденция, нечто закономерное. Эта закономерность и называется статистической.

Статистическая закономерность, проявляющаяся в массе единичных явлений, с ее специфическим взаимоотношением между причиной и следствием, необходимым и случайным, единичным и общим, целым и его частями, возможным и вероятным составляет ту объективную основу, на которой строится применение статистических методов научного исследования.