4. Относительная самостоятельность общественного сознания. Связь и взаимное влияние форм общественного сознания

Общественное сознание определяется общественным бытием, и вместе с тем оно обладает относительной самостоятельностью. Когда происходят коренные изменения в экономической структуре, то это не значит, что автоматически следуют за ними и соответствующие изменения в общественном сознании.

Как в общественной психологии, так и в идеологии существует преемственность развития, а также взаимодействие между различными формами сознания.

Прежде всего следует обратить внимание на громадную роль традиций и привычек в сознании людей, в особенности в обыденном сознании. Необходимо, однако, отличать привычки и традиции, ставшие помехой для развития новых форм жизни и нового сознания, от привычек и традиций, которые подлежат сохранению и дальнейшему укреплению. Усвоение передовых традиций и привычек (революционные и трудовые традиции, привычка к соблюдению определенных правил человеческого общежития и др.) имеет важное значение для социального прогресса.

Процесс перестройки общественного сознания происходит не с одинаковой быстротой и легкостью у разных социальных групп и даже в одной и той же группе разных людей, И в нашем обществе приходится еще иметь дело с отрицательными явлениями, бытующими в сознании отдельных членов или даже части общества. «Сила привычки миллионов и десятков миллионов — самая страшная сила» — писал В. И. Ленин, имея в виду косность сознания, созданного веками частного хозяйствования. Привычки такого рода, пережитки прошлого в сознании людей продолжают существовать и тогда, когда экономические основы их существования уже исчезли. Таковы, например, явления стяжательства, взяточничества, пьянства, тунеядства, спекуляции, проявления бюрократизма и т. п. Коммунистическая партия, все передовые, сознательные граждане ведут и должны вести с этими явлениями беспощадную борьбу.

Особые черты имеет относительная самостоятельность в развитии идеологии. То обстоятельство, что идеология представляет собой совокупность идей, приведенных в систему, накладывает свой отпечаток на ее историю. Хотя развитие идеологии определяется в конечном счете экономическим развитием, у каждого вида идеологии, у каждой формы общественного сознания есть своя преемственность. Например, политическая идеология зависит от базиса в большей степени, чем философия: Последняя отражает базис более опосредствованным образом и потому имеет относительно большую самостоятельность развития.

Передовая идеология ставит назревшие вопросы общественного развития и в этом смысле опережает его объективный ход, но это не должно пониматься так, что сознание перестает определяться бытием. Речь идет о том, что сознание обнаруживает определенные тенденции развития общественного бытия и более или менее верно их отражает. Предвидение процессов и тенденций развития дает возможность использовать преобразующую силу передовых общественных идей, свидетельствует об их активной роли в общественном развитии.

Относительная самостоятельность общественного сознания выражается также во взаимосвязи и взаимном влиянии форм общественного сознания. Это значит, что в истории той или иной идеологической формы, в конечном счете определяемой экономическим развитием, проблемы возникают и решаются в связи с развитием и других идеологических форм.

В каждую историческую эпоху выдвигаются на первый план определенные формы сознания, в которых в наибольшей мере концентрируется сознание данного общества (в первую очередь ведущего класса). Известно, что в античной Греции, в V в, до н. э., особенно большую роль в общественном сознании играли философия и искусство (театр, скульптура, архитектура). В средневековой Европе преобладающее влияние на философию, мораль, искусство, политические и правовые воззрения оказывала религия. Философия в средние века была служанкой богосло-

вия, теологии. Даже проявления материалистической и атеистической мысли могли выступить тогда лишь в теологической одежде. В условиях капиталистического общества религия уже в относительно меньшей степени влияет на умы и сердца людей; в жизни общества значительно возрастает роль светской идеологии — философских, политических и юридических взглядов и теорий, к которым вынуждена приспосабливаться религия.

В определенные периоды различные формы общественного сознания (религия, философия, искусство) были важнейшим орудием пропаганды политических идей, средством политической борьбы. Так, во Франции во второй половине XVIII в., в Германии в конце XVIII — начале XIX в. и России в 40—60-х годах

XIX в. философия и литература стали главной ареной политической борьбы передовых общественных сил за разрешение важнейших вопросов социального развития, в том числе развития самого человека, освобождения его от оков средневековых феодально-крепостнических отношений. Такая роль философии и литературы в политической борьбе вытекала не только из особых условий экономического и политического развития этих стран, но и из кровной связи передовой философии и передового искусства с жизнью народа, с его стремлением к свободе.

Связь философии и искусства не ограничивается только их взаимным влиянием — непосредственным или опосредствованным. Большие художественные произведения всегда содержат в себе глубокие философские размышления о мире и человеке (греческая трагедия, Шекспир, Гете, Пушкин, Толстой, Достоевский). История знает немало примеров и такого соединения философской мысли и художественного творчества, при котором философ выступает как писатель или поэт. Таковы философские повести Вольтера, некоторые произведения Дидро («Племянник Рамо»), Чернышевского («Что делать?») и т. д.

Выше мы говорили об отношении философии к религии. Добавим к сказанному, что идеалистическая философия нередко не только была в союзе с религией (в борьбе против материализма), но непосредственно перерастала в религиозную философию и сливалась с ней (С. Кьеркегор, некоторые представители экзистенциализма и персонализма). В определенных случаях существенные элементы той или иной философской системы участвовали в создании и обосновании нового религиозного вероучения.

Издавна привлекал к себе внимание вопрос о взаимодействии между религией и искусством, между религией и моралью. И доныне существуют утверждения (выдвигаемые чаще всего теологами), что религия была первоисточником как искусства, так и морали. Исследования истории первобытной культуры, однако, свидетельствуют, что происхождение и развитие искусства и морали (и самой религии) связано с определенными социальными условиями и потребностями, о которых мы говорили выше.

Религия на протяжении многих веков играла роль официального морального наставника человечества, но этот факт не означает, что мораль возникла «на базе религии» или что она не может существовать без религии. Эстетическая ценность многих картин и скульптур на религиозные сюжеты не является производной от этих сюжетов. Созданные выдающимися мастерами, они, равно как Парфенон, готические соборы и т. д., были и остаются произведениями искусства, доставляющими эстетическое наслаждение, независимое от религиозных чувств.

Все рассмотренные выше формы общественного сознания, а также различные области естествознания принимают участие в формировании мировоззрения людей. Коренные вопросы мировоззрения на протяжении всей истории классового общества по-своему решались с определенных социальных позиций религией и философией. Немалое влияние на мировоззрение людей (в некоторых условиях даже более значительное, чем религия и философия) оказывают политическая и правовая идеологии. В отличие от типов мировоззрения, господствовавших в антагонистическом обществе в различные периоды, марксизм-ленинизм представляет собой полное и стройное научное мировоззрение, враждебное суевериям и предрассудкам, реакции и гнету. Социалистическое общество, уничтожив эксплуатацию, устранило характерный для антагонистического общества разрыв между мировоззрением и ростом научных знаний, между ростом научных знаний и господствующей моралью. Коммунистическая партия считает сердцевиной всей идейно-воспитательной работы формирование коммунистического мировоззрения, воспитание масс на идеях марксизма-ленинизма. Она стремится к тому, чтобы эти идеи, овладевая массами, побуждали их к активному творческому участию в строительстве нового общества, в развитии новых отношений между людьми, в утверждении коммунистической морали,

Дело в том, что индивидуальное сознание имеет «биографию», отличную от «биографии» общественного сознания.

Общественное сознание управляется социальными законами.

Его история с необходимостью следует за историей общественного бытия, и то, какие будут происходить изменения — эволюционные и революционные — в общественном сознании, определяется в конечном счете соответствующими изменениями в общественном бытии.

Индивидуальное сознание рождается и умирает вместе с рождением и смертью данного человека. Оно выражает неповторимые черты его жизненного пути, особенности воспитания, разнообразные политические и идеологические влияния.

Для индивидуального сознания объективная среда, под воздействием которой оно формируется, выступает как результат взаимодействия макросреды — общественного бытия (в классовом обществе — условий жизни класса) и микросреды — условий жизни той или иной прослойки внутри класса, социальной группы, а также ближайшего окружения (семьи, друзей, знакомых)

и, наконец, условий личной жизни. Индивидуальное сознание находится под воздействием и таких факторов, как уровень развития данного индивида, личный характер и т. п. Специфические пути индивидуального развития личности при прочих равных условиях определяют отличие ее духовного мира от духовного мира других личностей, создают богатство человеческих индивидуальностей.

Общественное и индивидуальное сознание постоянно взаимодействуют между собой, взаимно обогащают друг друга. Каждый индивид на протяжении своей жизни через отношения с другими людьми, путем обучения, воспитания испытывает влияние общественного сознания, хотя и относится к этому влиянию не пассивно, а избирательно, активно.

Исторически выработанные обществом нормы сознания духовно питают индивида, влияют на его убеждения, становятся источником нравственных предписаний, эстетических представлений и чувств.

Общественное сознание не только вносится в индивидуальные умы, оно есть коллективный ум как своеобразный, сложнейший синтез индивидуальных умов. По словам Ф. Энгельса человеческое мышление «существует только как индивидуальное мышление многих миллиардов прошедших, настоящих и будущих людей... обобщаемое в моем представлении мышление всех этих людей...» Исходящая от индивида мысль, его убеждения могут стать и становятся общественным достоянием, приобретают значение социальной силы, когда они выходят за пределы личного существования, входят в общее сознание, становятся убеждения-

ми, нормами поведения других людей. Отсюда необходимо внимание со стороны общества к развитию индивида, его творческих возможностей, его талантов и дарований.

На усвоение индивидом достижений общественной мысли и на общественную «отдачу» со стороны индивида решающее влияние оказывает характер социального строя. Там, где монополия на образование принадлежит господствующему классу, широкие народные массы, по сути дела, лишены возможности расширять свой умственный кругозор и всесторонне развивать свои задатки. Лишь в социалистическом обществе трудящиеся получают возможность проявлять творческую инициативу и таким образом обогащать сокровищницу знаний и опыта всего общества.

В современном капиталистическом обществе господствующий класс, как мы увидим ниже, использует все средства для обработки сознания масс, общественного мнения, но с развитием демократических и социалистических сил общества возрастает роль этих сил в формировании общественного мнения, направленного против всевластия монополий, против милитаризма и войны, против расовых преследований и т. д. В самом общественном мнении классового общества, таким образом, неизбежно отражается борьба классовых интересов и идеологий.

Советское общество характеризуется морально-политическим единством народа. Это не значит, разумеется, что при социализме нет борьбы мнений по тем или иным вопросам. Вовлекая массы трудящихся в управление государством, развивая социалистическую демократию, социализм дает возможность каждому гражданину выразить свое мнение по любому вопросу общественной жизни.

Таким образом, не всякая борьба мнений есть идеологическая борьба. Однако идеологическая борьба между двумя социальными системами занимает громадное место в жизни общества, особенно в современную эпоху.

переворотов может быть значительной даже тогда, когда эти идеи выражают потребности общественного развития не в научной форме, а, например, в форме абстрактного требования справедливости, ставшего массовым сознанием. Об идеях такого рода Ф. Энгельс писал, что, будучи ложными в формально-экономическом смысле, они содержат истину во всемирно-историческом смысле.

Идеи влияют на развитие общества не сами по себе, а через деятельность людей. «Идеи никогда не могут выводить за пределы старого мирового порядка... Идеи вообще ничего не могут осуществить. Для осуществления идей требуются люди, которые должны употребить практическую силу» ¹.

История общества со времени его раскола на антагонистические классы есть и история борьбы идей — идей прогрессивных с идеями реакционными. Эта борьба всегда достигала особой остроты в переломные эпохи, когда рушились устои старого общества и выходили на историческую арену новые общественные силы, передовые классы.

Целью буржуазии и ее идеологов в нашу эпоху является борьба с революционным движением рабочих и трудящихся. В этой борьбе буржуазия всячески стремится приукрасить капитализм, изображая господство капитала над массами трудящихся как «свободное общество», «правовое общество», «общество всеобщего благоденствия» и т. д., что не мешает империалистам в определенных условиях (когда, например, как это было в Чили, широкие массы стремятся осуществить подлинную свободу) ставить у власти реакционные милитаристские клики, вводить режим террора и насилия над массами, попирать самые элементарные права трудящихся. Идеологи буржуазии стремятся прежде всего доказать незыблемость устоев общества, основанного на частной собственности на средства производства, как общества, совершенствование которого (в духе государственно-монополистического регулирования) есть надежный источник социального прогресса и процветания.

Вырабатываются утонченные дифференцированные способы духовного воздействия на людей, обращенные часто не столько к их разуму, сколько к эмоциям. Используется громадный аппарат идеологической обработки масс, прежде всего средства массовой коммуникации (печать, радио, телевидение, кино). Все эти средства служат формированию определенного общественного сознания, ориентации масс людей на те стандартные образцы поведения, мнений и суждений, которые выгодны монополиям и государственной власти, созданию такого типа человека, которым легко манипулировать.

Так называемая массовая культура, которую распространяет современный капитализм, имеет в виду именно эту задачу.

Она отнюдь не означает заботы о действительном росте культу -ры масс. «Массовую культуру» нельзя смешивать ни с народным творчеством, ни с подлинным профессиональным искусством. Значительное место в этой культуре занимают коммерчески выгодные эрзац-развлечения, служащие одним из способов отвлечения масс от проблем социальной жизни, от размышлений о необходимости ее переустройства.

Мутным потоком низвергается клевета на страны социалистического содружества ради дискредитации их материальных и культурных достижений, их общественного строя, внутренней и внешней политики, марксистско-ленинской теории. Во всей этой идеологической борьбе буржуазия опирается на ревизионизм, как правый, так и «левый», на национализм, на любые силы, подрывающие содружество социалистических стран и мирового коммунистического движения. Как антикоммунистическая сила используются мелкобуржуазные троцкистские и анархистские идеи, выступающие в привычном наряде крикливых квазирево-люционных фраз. Одной из разновидностей антикоммунизма по-прежнему остается маоизм, характеризующий курс пекинского руководства и после смерти «великого кормчего». Маоизм «тесно взаимодействует с антикоммунизмом империалистической буржуазии и других реакционных и экстремистских сил. Маоистский антикоммунизм отличается крайним шовинизмом, китаецентриз-мом, антисоветизмом и агрессивным гегемонизмом» В сложной идеологической ситуации современной эпохи особенно настоятельной необходимостью является борьба за чистоту марксизма-ленинизма, за его творческое развитие.

Особенно необходимо подчеркнуть тот факт, что в тесной связи с оголтелым антикоммунизмом стоит стремление реакционных сил сорвать воплощение в жизнь принципа мирного сосуществования государств с различным социальным строем, свести на нет разрядку международной напряженности. За наиболее полную реализацию этого принципа борются страны социалистического содружества и прогрессивные силы всех стран. Громадный вклад в это дело внесли Коммунистическая партия Советского Союза и коммунисты других стран. Отстаивая, как всегда, коренную цель мирового коммунистического движения — создание самого справедливого общества на земле, коммунисты в своей идеологии и политике выдвигают на первый план актуальные задачи защиты мира и демократии, общечеловеческих моральных ценностей, попираемых силами реакции, фашизма и милитаризма.

В этих условиях вопрос о борьбе между буржуазной и социалистической идеологиями приобрел громадное всемирное значение. Это борьба за умы и сердца людей, за направление исторического развития человечества. Она требует от нас глубокого понимания интернационального значения марксистско-ленинского учения, заботы о его чистоте, о его творческом развитии. В ней не может быть места нейтрализму и компромиссам.

Борьба идей является одной из форм борьбы классов. Это борьба, в которой мир социализма противопоставляет буржуазному миру свои принципы, ценности: принципу частной собственности — принцип общественной собственности и общественного блага, индивидуализму и эгоизму — солидарность и коллективизм, национализму и шовинизму — интернационализм и подлинный патриотизм, духовному порабощению и обезличиванию человека — всестороннее развитие личности. Другими словами, бесчеловечной, антигуманной сущности капитализма и его идеологии противопоставляется реальный гуманизм социалистического общества, его идеологии.

Коммунистическая партия рассматривает свою идейно-воспитательную и теоретическую деятельность как интернациональный долг перед всемирным рабочим классом и всем прогрессивным человечеством. Она подчеркивает при этом необходимость тесной связи теории с революционной практикой, с решением конкретных задач коммунистического строительства.

ГЛАВА XVII

НАУКА, ЕЕ МЕСТО И РОЛЬ В ЖИЗНИ ОБЩЕСТВА

Рассмотрев структуру и формы общественного сознания, остановимся на таком специфическом социальном явлении, как наука, которая тесно связана со всей материальной и духовной жизнью общества и играет все возрастающую роль в его развитии.

1. Наука как особое явление общественной жизни

Наука зарождается лишь по достижении обществом определенной ступени зрелости, и ее состояние может служить одним из основных показателей общественного прогресса. В наши дни роль науки в развитии общества столь велика, что XX век часто называют «веком науки». Конечно, сущность нашей эпохи не может быть сведена к этому определению. Но оно имеет некоторые основания, если учесть, что современная научно-техническая революция невозможна без естествознания, а революционное преобразование капиталистического строя в социалистический невозможно без марксистско-ленинской науки об обществе.

Что же такое наука? На этот вопрос нельзя ответить однозначно, ибо наука — многогранное общественное явление, соединяющее в себе духовные и материальные факторы. Тем не менее обычное определение науки как системы знаний о мире может служить исходным пунктом в рассмотрении данного вопроса.

Всякое знание, в том числе научное, необходимо рассматривать как отображение природы и общественного бытия. Объектом научного познания могут быть все без исключения процессы природы и общественной жизни. В этом одно из отличий науки от таких форм общественного сознания, как политическая, правовая идеология, мораль, отображающие только общественные отношения.

Наука и религия — это явления, противоположные по своей сущности. Если религия дает ложное, извращенное отражение действительности, то наука, взятая в целом, — истинное отражение природы и общества. Возникающие в процессе развития науки неверные гипотезы и теории не меняют сути дела, так как заблуждение в науке есть либо результат давления реакционной идеологии, либо побочный продукт творческих поисков истины. Религия враждебна разуму, в то время как наука есть высший продукт человеческого разума, воплощение его силы и могущества.

Религия появляется раньше, чем наука, при крайне низком уровне развития практики, при господстве над человеком природных и общественных сил, познать и подчинить которые люди тогда были не в состоянии. Напротив, зарождение науки есть прямой результат возрастания мощи человеческой практики. Развитие науки и рост господства людей над стихийными силами природы и общества взаимосвязаны. Ф. Энгельс отмечал, что «разум человека развивался соответственно тому, как человек научался изменять природу» Вот почему, учитывая противоположность науки и религии, можно дать определение науки как системы объективно истинного знания, обобщающего практику, из нее полученного и в ней проверяемого. Но чтобы пойти далее, надо учесть также отличие науки от обыденного знания и от искусства.

Обыденные, эмпирические знания, возникшие непосредственно из практики, могут существовать без науки и вне науки. Так, еще в седой древности было замечено, что день регулярно сменяет ночь или что железо тяжелее дерева. И в наши дни в мелком производстве крестьянин или ремесленник обходится унаследованными эмпирическими знаниями. В быту подобного рода знаниям принадлежит также немалая роль. Например, мать по ознобу может заключить, что у ребенка началось заболевание.

Отличие науки от подобного рода донаучных, эмпирических знаний состоит в том, что она дает знание не только отдельных сторон предметов и внешних связей между ними, но прежде всего и главным образом законов природы и общества. Действительно, если знание того факта, что железо тяжелее дерева, можно приобрести и без науки, то понятие удельного веса и тем более объяснение причин того, что железо обладает большим удельным весом, чем дерево, принадлежит физике и химии. Если представление о смене дня и ночи внедряется в наше сознание на основе эмпирического наблюдения, то объяснение причин чередования дня и ночи, периодического возрастания и уменьшения длительности дня на протяжении года невозможно без астрономии. Если болезненное состояние организма, находящее выражение в ознобе, обнаруживается без помощи науки, то для того, чтобы можно было поставить правильный диагноз, выписать и изготовить нужные лекарства, необходима медицинская наука, опирающаяся на биологию и химию.

Познавательную роль в отношении явлений общественной жизни выполняет, как мы знаем, не только наука, но и искусство.

Реалистическое искусство, подобно науке, может давать и дает знание глубинных социальных процессов, психологии того или иного класса. Однако в отличие от искусства, которое выражает общее всегда через индивидуальное, конкретное, наука представляет его в абстрактно-логической форме, через понятия, категории.

Итак, специфика науки заключается в том, что она является высшим обобщением практики, способным охватить все явления действительности, дает истинное знание сущности происходящих явлений, процессов, законов природы и общества в абстрактнологической форме.

Структура науки весьма сложна, но может быть сведена к трем основным взаимодействующим между собой компот нентам.

Во-первых, в науку входят эмпирические знания, причем не только заимствованные из обыденного сознания в целях анализа и обобщения, но также специально добываемые наукой опытным путем — через наблюдение и эксперимент. Зарождение новых областей теории в естествознании обычно начинается с открытия опытным путем новых фактов, которые «не умещаются» в рамки существующих теорий и некоторое время могут не находить удовлетворительного теоретического объяснения. Так было с открытием радиоактивности в конце прошлого века: это явление было понято как превращение химических элементов только через двадцать лет.

Во-вторых, наука — это область теоретического знания. Теория должна объяснять факты, взятые в их совокупности, открыть в эмпирическом материале действие законов, свести эти законы в единую систему. В каждой области науки процесс накопления фактов рано или поздно приводит к созданию теории как системы знаний, и это есть верный признак того, что данная область знания превращается в науку в подлинном смысле слова. Механика стала наукой благодаря И. Ньютону, открывшему в конце XVII в. основные законы движения тел и связавшему эти законы в единую систему. Во второй половине прошлого века учение о теплоте превратилось в термодинамику благодаря открытию закона сохранения и превращения энергии и закона энтропии, а учение об электричестве стало подлинной наукой лишь тогда, когда Д. Максвелл создал стройную теорию электромагнитных процессов. В ту же эпоху совершилось превращение политической экономии и социологии в науку, что было величайшей заслугой К. Маркса и Ф. Энгельса.

Наука как теоретическая система имеет своим ядром законы науки, отображающие объективно необходимые, существенные связи явлений. К теоретической области в науке относятся также гипотезы, без которых наука не может развиваться и которые в ходе их проверки практикой либо отвергаются, либо очищаются от заблуждений и перерастают в теории.

Наконец, в-третьих, неотъемлемым компонентом науки являются ее мировоззренческие, философские основы и выводы, в которых находит свое прямое продолжение и завершение теория. Научная теория может иметь различную степень всеобщности, и, чем выше эта степень, тем ближе данная теория к философии. Не удивительно, что наиболее важные синтетические теории естествознания отличаются ярко выраженным философским характером. Так, понимание закона сохранения и превращения энергии и закона энтропии, положивших начало термодинамике, невозможно без уяснения философских вопросов о вечности и бесконечности материи и движения, об их количественной и качественной неуничтожимости. Теория относительности устанавливает связь пространства, времени и материи, квантовая теория раскрывает взаимоотношение прерывности и непрерывности в микромире, а это не только физические, но и философские проблемы.

В общественные науки идеологические моменты входят уже при истолковании фактов, т. е. на уровне теории, в то время как в естествознание, как правило, на уровне философского истолкования теорий. Поэтому абсолютное противопоставление науки и идеологии, столь характерное для современной буржуазной философии и социологии, не выдерживает критики. Тем не менее буржуазные идеологи много шумят о необходимости «очистить» науку от идеологии, причем в первую очередь они помышляют о том, чтобы «очистить» общественные науки от марксизма, полностью подчинив их буржуазной идеологии.

Что же касается естествознания, то на его полной «деидеологизации» настаивают, хотя и с разных позиций, позитивизм и религиозная философия. Выступавшие на XIV Международном философском конгрессе в Вене (сентябрь 1968 г.) при обсуждении проблемы «Философия и естествознание» неопозитивист А. Айер и неотомист Й. Мойрерс сошлись на том, что естествознание, мол, может «только измерять величины». Для Айера на этом познание вообще заканчивается, а для Мойрерса сущность явлений природы познается лишь философией и религией, поэтому естествознание якобы можно и нужно «освободить» от философии. Оба они тем самым обедняют естествознание, ограничивают его задачи. На деле наука все глубже проникает в сущность явлений, процессов, охватывает все более широко картину мира и именно поэтому наполняется в возрастающей степени философским содержанием.

Будучи явлением духовной жизни общества, наука в то же время воплощается и в сфере его материальной жизни. Она представляет собой особую область человеческой деятельности, как теоретической, так и практической. Еще на ранних ступенях развития науки ученые не только созерцали природу, но и действовали: изобретали приборы, вели с их помощью наблюдения, ставили эксперименты и добывали таким образом для науки новые факты. В древности был создан, например, такой астрономический прибор, как гномон — вертикальный столбик на горизонтальной площадке, с помощью которого греки умели не только определять высоту солнца над горизонтом, но и географическую широту.

В новое время получают более быстрое развитие такие формы научной практики, как инструментальное наблюдение и особенно эксперимент, а в наши дни ни одна естественная наука невозможна без солидной экспериментальной базы. Во многих областях науки эта база требует для своего создания колоссальных затрат, а в техническом отношении она сложнее любого производства. Гигантские синхрофазотроны (ускорители заряженных частиц), космические корабли и ракеты, тончайшие приборы, позволяющие измерять промежутки времени и интервалы пространства в микромире, и т. д. — такова экспериментальная база современной науки. Создание этой техники и управление ею является очень важным видом практической деятельности. Разграничение между теорией и практикой во многих областях науки потребовало разделения труда между учеными, например физики-экспериментаторы ставят опыты, управляют приборами, дают первичное обобщение полученных данных, а физики-теоретики целиком посвящают себя обобщению данных эксперимента, развитию теории.

Главная особенность практической деятельности в науке в том, что она подчинена делу добывания знаний, развития теории. Конечно, материальный и духовный факторы переплетены между собой не только в науке, но и в любой области человеческой деятельности, и поэтому диалектика взаимодействия этих факторов должна учитываться при рассмотрении каждой из них. Так, если материальное производство, труд не существуют без духовного момента, то любая форма общественного сознания не существует без материального момента. Особенно это касается науки, которая предполагает целый ряд специальных форм практической деятельности (эксперимент, наблюдение), называемых часто «научной практикой». Существование «научной практики», однако, не может служить аргументом против того, чтобы считать науку прежде всего и главным образом явлением духовной жизни общества, особой формой общественного сознания.

2. Исторические закономерности развития науки.

Науки о природе и обществе

Важнейшая закономерность исторического развития науки — возрастание ее роли в производстве и управлении обществом, ее значения в общественной жизни.

Уже на первом этапе существования науки она возникает как ответ на практические, прежде всего производственные, потребности. Появление астрономии, математики и механики было вызвано потребностями ирригации, мореплавания, строительства крупных общественных сооружений — пирамид, храмов и т. д. Ф. Энгельс замечает, что «уже с самого начала возникновение и развитие наук обусловлено производством» Но в античном мире Средиземноморья и в других докапиталистических обществах наука, по существу, находилась в пеленках. В рамках докапиталистических формаций рост науки и ее общественного значения шел очень медленно, а подчас прерывался на столетия. Так, в Западной Европе раннее средневековье ознаменовалось утерей многих научных достижений античного периода.

Причина сравнительно медленного развития науки — в застойности производства, т. е. в том, что основные производственные процессы в земледелии, животноводстве, ремесле, строительстве велись с помощью примитивных ручных орудий труда и на базе традиционных, унаследованных от предшествующих поколений эмпирических знаний. В управлении обществом наука также использовалась в весьма скромных масштабах, хотя арифметика была нужна для торговли и сбора налогов, юридическая наука, появившаяся вместе с кодификацией обычного права, достигла в Риме весьма высокого уровня, а политические и философские трактаты античности были важным средством социальной ориентации и орудием в политической борьбе различных социальных сил.

Второй этап в истории науки начинается с XV в., когда в Европе зарождается современное опытное естествознание и одновременно происходит бурный рост общественно-политических наук и философии. Основная причина этого перелома — зарождение в недрах феодализма нового, буржуазного общественного уклада. «Когда после темной ночи средневековья вдруг вновь возрождаются с неожиданной силой науки, начинающие развиваться с чудесной быстротой, — писал Ф. Энгельс, — то этим чудом мы опять-таки обязаны производству» ¹¹⁶. Энгельс полагал, что именно с этого времени начинается ускоренное развитие науки, «которое усиливалось, если можно так выразиться, пропорционально квадрату расстояния (во времени) от своего исходного пункта» ¹¹⁷.

Возрастание роли науки в жизни общества идет параллельно ее собственному бурному прогрессу, причем во взаимодействии науки и производства последнему принадлежит безусловно решающая роль. Рост научных знаний, особенно в механике и математике в XVI—XVIII вв., будучи непосредственно связан с нуждами производства, мореплавания и торговли, подготавливал промышленный переворот в Англии XVIII в., а переход к машинному производству, в свою очередь, дал науке новую техническую базу и мощный толчок для дальнейшего развития.

Следовательно, рост естествознания и в XIX в. может быть понят прежде всего как продукт развития производительных сил буржуазного общества. Обобщая историю науки, К. Маркс отмечал, что «вместе с распространением капиталистического производства научный фактор впервые сознательно и широко развивается, применяется и вызывается к жизни в таких масштабах, о которых предшествующие эпохи не имели никакого понятия»

Период восхождения капитализма ознаменовался также ростом общественных наук, которые развивались в связи с практикой классовой борьбы буржуазии против феодализма. Прогресс общественно-политической мысли нашел свое выражение, например, в том, что если выступления средневековых крестьян и даже первые буржуазные революции в Западной Европе вынуждены были обращаться за идеологическим обоснованием своих устремлений к религии, то во Французской буржуазной революции движение масс смогло опереться на общественно-политические и философские идеи просветителей XVIII в.

В XIX в. создание теории научного социализма как высшего обобщения революционного движения рабочего класса ознаменовало настоящий переворот в развитии общественных наук. Благодаря открытию материалистического понимания истории все общественные и гуманитарные науки получили теоретическую базу для дальнейшего прогресса. Если в философии, социологии и политической экономии качественный скачок был осуществлен основоположниками марксизма, то применение марксистского метода в целях преобразования и творческого развития всей совокупности наук об обществе в то время было только начато.

Третий этап в развитии науки и в изменении ее общественной роли начинается в XX в. Для данного этапа характерно не только дальнейшее ускорение научного прогресса, но и существенное видоизменение соотношения науки и практики. Развитие науки становится теперь исходным пунктом для революционизирования практики, для создания новых отраслей производства.

Возрастание социальной роли науки представляет собой важную закономерность развития общества. Вместе с тем развитие науки имеет и свою внутреннюю логику, свои внутренние закономерности.

Первоначально наука появляется как еще не расчлененное целое, неотделимое, например, в античной Греции от философии. Но уже тогда начался процесс дифференциации научного знания. Единая наука разветвляется на науки о природе, науки об обществе, математику и философию. Математика, занимая особое место в системе наук, связана с естествознанием более тесно, чем с общественными науками, и поэтому во многих случаях ее можно рассматривать вместе с ним. В то же время философию

можно рассматривать вместе с общественными науками. Две основные группы наук — науки о природе и науки об обществе, имея общие черты, существенно различаются по месту в общественной жизни. Растущее применение научного знания породило семью так называемых прикладных наук. Это прежде всего науки технические, изучающие действие законов физики и химии в технических устройствах. Их бурный рост начался в конце XIX в., и они являются непосредственным двигателем технического прогресса как в производстве, так и в военном деле. Это также науки сельскохозяйственные и медицинские, изучающие действие и использование законов живой природы в сельском хозяйстве и при лечении людей. Все эти науки непосредственно примыкают к наукам о природе.

Основная функция естественных и технических наук состоит в том, что они обслуживают общество знаниями о природе, о созданных людьми технических устройствах, помогают создавать новые средства техники. Различные классы общества, поскольку они заинтересованы в производстве и его развитии, используют законы естествознания и технологические схемы одинаковым образом. Отсюда следует, что основное содержание этих наук лишено классового характера и классовая борьба накладывает свою печать на естествознание лишь в связи с его философскими, мировоззренческими вопросами, которые составляют, так сказать, верхний «этаж» науки.

Иначе обстоит дело в общественных науках. Их предмет прямо и непосредственно затрагивает интересы различных классов, и поэтому их основное содержание имеет классовый характер. Так, буржуазия и рабочий класс не могут придерживаться единой точки зрения в вопросе о природе капиталистической прибыли, о сущности государства и т. д. Поэтому в общественных науках борьба мнений, обычная для каждой науки, оказывается полем классовой борьбы. Развитие общественных наук непосредственно связано не с ростом производительных сил, а с развитием производственных отношений, а тем самым и всей системы общественных отношений, с управлением обществом, и поэтому классовые интересы оказывают на эти науки очень большое влияние.

В последние десятилетия процесс дифференциации наук идет особенно быстро. Фундаментальные науки о природе (физика, химия, биология, геология, астрономия) становятся комплексом все более многочисленных ветвей знания, каждая из которых постепенно вырастает в особую науку. Возникают пограничные, стыковые области знания, которым принадлежит все более важная роль (биохимия, геофизика, биофизика, геохимия, физическая химия и другие). Аналогичный процесс дифференциации наблюдается и в науках об обществе.

Одновременно действует, однако, и другая, связанная с первой тенденция — к интеграции научного знания. В естествознании это проявляется в растущей роли математики и ее методов, а также теоретической физики. В обществоведении эта же тенденция находит свое выражение в неуклонном завоевании марксистской теорией, носящей синтетический характер, всех без исключения общественных наук, а также в проникновении в общественные науки математических методов. Тенденция к синтезу, к объединению наук, в том числе и обеих основных ветвей знания — наук о природе и наук об обществе, в наше время проявляется со все большей силой. Эта тенденция к единству научного знания, безусловно, не означает возвращения к исходной точке, к нерасчлененной науке древности, она знаменует собой становление нового, диалектического единства всех наук — единства в растущем многообразии.

К общим закономерностям развития науки следует отнести также возрастание ее относительной самостоятельности. Наука находит внутри себя все более мощные стимулы дальнейшего развития уже потому, что, чем больше сумма накопленного знания, тем более ощутимо его «давление» при постановке новых задач. Ученый должен освоить созданное до него, а это значит, что он, как отмечал Ф. Энгельс, «располагает в области каждой науки известным материалом, который образовался самостоятельно из мышления прежних поколений и прошел самостоятельный, свой собственный путь развития в мозгу этих следовавших одно за другим поколений» ¹.

Возрастание общей суммы знаний оказывает мощное влияние и на структуру науки, поскольку требует все большего разделения труда между учеными. А этот фактор, в свою очередь, способствует возрастанию самостоятельности науки, поскольку в условиях разветвленного и дробного разделения труда подготовка ученых и замена одних лиц другими становится все более сложным делом.

Самостоятельность науки тем не менее была и остается относительной. Ее прогресс и в XX в. обусловлен в конечном счете развитием практики, потребностями производства, управления обществом, военными нуждами (пока существует империализм), борьбой классов, необходимостью охраны здоровья людей и природной среды, воспитанием подрастающего поколения. Но чем более обширно поле научной деятельности и чем глубже разделение труда внутри ее, тем большее значение приобретает внутренняя логика развития науки, свойственные ей самой источники прогресса.

Важнейшим внутренним источником развития науки является идейная борьба между различными направлениями в ней, школами, отдельными учеными. Борьба идей, мнений всегда двигала науку вперед. Без борьбы мнений и свободы критики наука может догматизироваться, застыть на месте, снизить темпы сво-

его развития. Чем выше уровень науки, тем больше значение борьбы мнений при решении стоящих перед наукой задач, хотя сами эти задачи в конечном счете выдвигаются нуждами практики.

Возрастание роли науки в жизни общества находит зримое выражение в росте численности научных работников, в увеличении ассигнований на науку, в развитии системы научных учреждений.

Если всего 100 лет назад численность ученых во всем мире измерялась десятками тысяч, то сегодня она измеряется миллионами. Особенно быстро растут ряды работников науки в социалистических странах. Так, в нашей стране до революции насчитывалось более 10 тысяч ученых. Перед Великой Отечественной войной их было уже 98,3 тысячи, в 1950 г.— 162,5 тысячи, в 1960 г.— 354,2 тысячи, а в 1975 г.— 1213 тысяч человек.

Общественная роль науки измеряется, конечно, не только численностью ученых, важное значение имеет быстрый рост расходов на науку, которые позволяют оплачивать не только труд ученых и обслуживающего персонала научных учреждений, но также сотен тысяч рабочих, техников, инженеров, выполняющих заказы науки на приборы и оборудование, занятых печатанием и распространением научных трудов и т. д.

Вместе с тем надо, разумеется, учитывать не только количественные показатели. Как в области производства, так и в области науки в настоящее время совершается поворот от экстенсивного к интенсивному развитию. Это остро ставит вопрос о повышении эффективности вложений общества в науку, о росте результативности занятых в науке работников.

Развитие науки имеет столь большое значение как для настоящего, так и для будущего, что эта область стала важнейшим полем конкуренции между капиталистическими странами, а также соревнования и борьбы двух мировых социальных систем. Промышленная и военная мощь сегодня во многом определяется затратами на науку и уровнем их эффективности, темпами научно-технической революции и умением быстро использовать ее результаты в производстве. От этого во многом зависит ход и исход борьбы двух мировых систем. В СССР на развитие научных исследований затрачивается более высокий процент национального дохода, чем в США. Перед нами, однако, стоит задача дальнейшего повышения эффективности вложений в науку.

Эффективность затрат на науку зависит от квалификации научных кадров и от организации научных исследований. Не случаен тот факт, что американские «коммивояжеры» ведут систематическую охоту за наиболее способными учеными, инженерами, врачами в других странах, переманивая их в США обещаниями более высокой оплаты труда.

Структура научно-исследовательских учреждений и организация труда в них в капиталистических и социалистических странах существенно разнятся. Но и в СССР и на Западе в настоящее время существуют три основных типа научных учреждений.

Во-первых, это научные учреждения, занятые разработкой фундаментальных проблем в основных областях естественных и общественных наук. В нашей стране это прежде всего академические (входящие в систему академий наук СССР и республик) научные институты, в которых занята сравнительно небольшая по численности, но наиболее квалифицированная часть ученых. Значение этих научных учреждений быстро растет в последние десятилетия, так как разрыв во времени между открытием новых законов природы и их техническим применением сокращается, а от постановки научного поиска и уровня теоретических исследований в наши дни в первую очередь зависит научно-технический и военный потенциал страны.

Во-вторых, значительная часть научных сил сосредоточена в так называемых отраслевых, прикладных научно-исследовательских институтах, прежде всего в технических, медицинских, сельскохозяйственных и т. д., а также в заводских институтах и лабораториях. Эти научные учреждения и ячейки непосредственно решают конкретные задачи технического прогресса, перебрасывая мосты от «чистого» естествознания к производству. В капиталистических странах основная масса научных учреждений этого рода создается и управляется монополиями. В СССР и ряде других социалистических стран подобного рода отраслевые институты подчинены промышленным, строительным, сельскохозяйственным и другим министерствам и ведомствам. Ускорение научно-технического прогресса предполагает, как отмечалось на XXIV съезде КПСС, значительное расширение исследований и разработок, проводимых в самой промышленности. Для этого необходимы создание на предприятиях конструкторских бюро, мощной экспериментальной базы, приток в промышленность большого числа научных кадров. Серьезный экономический эффект дает и создание мощных научно-производственных комплексов, объединяющих научно-исследовательские учреждения с предприятиями.

В-третьих, большое число ученых сосредоточено в университетах и других высших учебных заведениях, где разработка и фундаментальных и прикладных задач науки тесно связана с подготовкой инженеров, врачей, агрономов, ученых. В нашей стране научно-педагогические работники вузов сотрудничают с академическими научными учреждениями, с отраслевыми институтами и заводскими лабораториями, выполняют заказы предприятий по хозяйственным договорам и таким образом вовлекают значительную часть студентов в научно-исследовательскую деятельность.

Таким образом, в СССР налицо весьма разветвленная система научных учреждений, в целом приспособленная к нуждам практики. Превосходство свойственного социализму планового ведения хозяйства доказано и в этой важнейшей области.

За короткий исторический срок наша страна сумела ликвидировать отставание в научно-исследовательской работе, унаследованное от царской России, а в ряде областей советская наука и техника уже заняли ведущее место в мире. Быстрый рост науки наблюдается и в других странах социализма. Укрепляются связи между учеными социалистических стран, что способствует ускоренному росту научного потенциала каждой страны и содружества в целом.

Однако формы организации науки при социализме не неизменны. Они подчинены задаче повышения ее эффективности. Это касается как структуры сети научных учреждений, их связи с производством и со сферой управления, так и организационной структуры научных институтов, придания этой структуре большей гибкости, внесения изменений в оплату труда научных работников, в порядок их аттестации, в принципы управления научными коллективами. В изменении форм организации науки, определяемых достигнутым уровнем производительных сил, социально-экономическим строем и степенью развития самой науки, нельзя не видеть одну из важнейших закономерностей ее исторического развития.