1. Возникновение исторического материализма

Домарксовский материализм, как мы знаем, был непоследовательным, ограниченным. Он не умел применить принципы материализма к познанию общественной жизни, истории и придерживался в этой области идеалистических воззрений.

Величайшая заслуга К. Маркса и Ф. Энгельса в развитии научной мысли заключается в том, что они «достроили материализм доверху», т. е. распространили его на познание общества, благодаря чему материалистическое мировоззрение впервые стало всесторонним, до конца последовательным и действенным.

Исторический материализм мог возникнуть лишь при определенных социальных и теоретических предпосылках. Его возникновение было подготовлено закономерным развитием передовой социально-политической и философской мысли. Вместе с тем возможность познания законов общественной жизни определялась и социальными условиями.

Ускорение хода общественного развития, быстрая смена событий начиная с английской и особенно французской буржуазной революции 1789—1794 гг., крайнее обострение классовых противоречий, выход на историческую арену рабочего класса — таковы в общих чертах социальные предпосылки, благоприятствовавшие возникновению исторического материализма.

Бурные события конца XVIII — первой половины XIX в. показали, что общество отнюдь не прочный монолит, а скорее своеобразный живой социальный организм, подверженный изменениям и подчиненный в своем существовании и развитии объективным, не зависящим от воли и сознания людей законам.

Задачу разработки научной теории общества вперзые решили К. Маркс и Ф. Энгельс. Исторический материализм был создан Марксом и Энгельсом в результате распространения ими философского материализма и материалистически переработанной диалектики на понимание общества, в результате их применения к революционной практической деятельности рабочего класса.

Раскрывая внутреннюю, неразрывную связь между историческим материализмом и общефилософским материализмом, В. И. Ленин писал: «Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества. Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий...»

Наиболее общие законы, раскрываемые диалектическим материализмом, действуют в обществе, но они выступают здесь в особой, специфической форме. Поэтому, чтобы выявить закономерности развития человеческого общества, недостаточно знать общие принципы философского материализма и законы диалектики — необходимо еще изучить особые формы их действия в истории общества, в социальной жизни.

Только в обществе, и притом в обществе с антагонистической структурой, закон единства и борьбы противоположностей выступает в форме борьбы классов. А какое великое многообразие форм, тенденций имеет борьба классов в различные исторические эпохи!

Диалектический метод, примененный к обществу, и метод исторического материализма — это, в сущности, тождественные понятия. В применении к обществу диалектический метод конкретизируется. Это означает разработку в дополнение к общефилософским категориям таких чисто социологических категорий, как общественно-экономическая формация, производительные силы и производственные отношения, способ производства, базис и надстройка, общественные классы, нации и т. д. В этих категориях обобщаются и выражаются важнейшие закономерности социального бытия и общественно-исторического познания.

Основные положения исторического материализма были сформулированы К. Марксом и Ф. Энгельсом в 40-х годах XIX в. в таких произведениях, как «Экономическо-философские рукописи 1844 года», «Святое семейство», «Немецкая идеология», и в особенности в наиболее зрелом виде в «Нищете философии» и «Манифесте Коммунистической партии». Новый взгляд на историю, на общественное развитие первоначально представлял собой лишь гипотезу и метод, но такую гипотезу и такой метод, которые впервые создали возможность строго научного подхода к истории. Они, по словам В. И. Ленина, впервые превратили социологию в науку, так как позволили установить повторяемость и правильность в развитии общественных отношений, обобщить порядки разных стран в понятие общественно-экономической формации, выявить то общее, что их объединяет, и вместе с тем те различия, которые свойственны этим странам в силу специфических условий их развития.

В 50-х годах XIX в. К. Маркс предпринял грандиозное исследование такой сложной общественно-экономической формации, как капиталистическая. В своем труде «Капитал» он показал эту общественно-экономическую формацию в ее возникновении, движении, развитии; установил, как внутри нее развиваются противоречия между производительными силами и производственными отношениями, между классами, как на базе производственных отношений вырастает соответствующая политическая надстройка, возникают определенные идеи, нравы, бытовые, семейные отношения. С созданием «Капитала» исторический материализм стал всесторонне обоснованной научной социологической теорией. «Как Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, «богом созданные» и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, — так и Маркс положил конец воззрению на общество, как на механический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства (или, все равно, по воле общества и правительства), возникающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что ₁развитие таких формаций есть естественноисторический процесс» ¹.

ном смысле противостоящая остальной природе. Такое понимание взаимоотношения общества и природы коренным образом отличает исторический материализм как от идеализма, который в большинстве случаев противопоставляет общество и природу, так и от метафизического материализма, который не видит качественного различия между ними.

Итальянский мыслитель Дж. Вико (конец XVII — начало

XVIII в.) писал: история общества отличается от истории природы тем, что она делается людьми, и только людьми, тогда как в природе явления, процессы происходят сами собой, в результате взаимодействия слепых, безликих, стихийных сил. Тот факт, что в обществе действуют люди, обладающие разумом и волей, ставящие перед собой те или иные цели, задачи и борющиеся за их достижение, служил в прошлом и часто служит в наше время камнем преткновения для социологов и историков при изучении ими сущности, коренных, глубоких причин общественных процессов, социальных явлений. Некоторые из них, абсолютизируя специфику общественно-исторических событий, метафизически противопоставляют науки о природе, изучающие общие, повторяющиеся явления и процессы, наукам историческим, которые якобы имеют дело лишь с индивидуальным, неповторимым. Так, в

XIX в. немецкие философы — представители одной из школ неокантианства (Г. Риккерт, В. Виндельбанд) — считали, что должны существовать и два различных, и даже противоположных, метода познания: так называемый номотетический, или генерализирующий (обобщающий) метод, который применяют науки о природе, и идеографический, или индивидуализирующий метод (имеющий дело лишь с индивидуальными, неповторимыми событиями), которым пользуются исторические науки.

Но такое метафизическое противопоставление наук о природе наукам об обществе надуманно, неоправданно. Не только в истории общества, но и в природе нет двух явлений (например, двух особей животных или двух листьев на одном и том же дереве), которые были бы абсолютно тождественны. А с другой стороны, в обществе, в истории наряду со специфическим, индивидуальным есть и общее, проявляющееся в экономике, в социальных отношениях, в политической и духовной жизни разных стран и народов, находящихся на одной и той же ступени исторического развития. Выделение этого общего и дает возможность открыть законы социальной жизни.

Может показаться, что если общественные события, социальные процессы являются результатом деятельности самих людей, то в силу этого их познание представляет собой менее сложную проблему, чем познание явлений природы. Да и установление власти человека и общества над общественными отношениями, по-видимому, более легкая задача, чем подчинение человеку грандиознейших враждебных ему сил природы. Но такое представление, как свидетельствует история человечества, ошибочно.

В первой половине XIX в. науки о природе уже достигли значительного развития, а подлинная наука об обществе еще только зарождалась. Человечество, познавая законы и силы природы, шаг за шагом подчиняло их своей власти. Но познание, раскрытие, обнаружение подлинной сущности человеческого общества и его законов оказалось делом более длительным и сложным. Еще более сложным, трудным и длительным было овладение социальными закономерностями и процессами, подчинение их власти общества. Эти задачи оказалось возможным решать только с созданием марксистской науки об обществе, с применением ее к практике революционного преобразования общественной жизни.

Человеческое общество, общественные явления и процессы рассматриваются различными науками, каждая из которых изучает лишь ту или иную сторону общественной жизни, тот или иной вид общественных отношений или явлений (экономических, политических, идеологических).

Предметом исторического материализма являются не отдельные стороны жизни общества, а всеобщие законы и движущие силы его функционирования и развития, общественная жизнь в ее целостности, внутренней связи и противоречивости всех сторон и отношений. В отличие от специальных общественных наук исторический материализм изучает прежде всего и главным образом наиболее общие законы развития общества, законы возникновения, существования, движущие силы развития общественно-экономической формации.

Общесоциологические законы, наиболее общие законы развития общества, относящиеся ко всем историческим эпохам, внутри каждой исторически определенной общественно-экономической формации, в каждую эпоху проявляются по-особому, специфическим образом. Поэтому, чтобы правильно понять характер, существо общесоциологических законов, надо изучать их действие, функционирование и в той специфической форме, в какой они проявляются в разных формациях, в различные исторические эпохи (например, при феодализме, капитализме или социализме). В понятие «общесоциологические законы» входят и те внутренние связи и отношения, которые характеризуют наиболее общие закономерности определенных общественно-экономических формаций.

Исторический материализм отличается и от такой науки, как история. В задачу исторической науки входит изучение истории стран и народов, событий в их хронологической последовательности. В отличие от истории как конкретной науки исторический материализм — это прежде всего общетеоретическая, методологическая наука. Он изучает не тот или иной народ, не ту или иную страну в отдельности, а человеческое общество в целом, рассматриваемое со стороны наиболее общих законов и движущих сил его развития.

Исторический материализм, как и марксистская философия в целом, представляет собой единство теории и метода. Он дает диалектико-материалистическое решение основного гносеологического вопроса социальной науки — вопроса об отношении общественного бытия и общественного сознания, знание наиболее общих законов и движущих сил развития общества и потому является научной общесоциологической теорией. Именно поэтому исторический материализм одновременно выступает и как живой метод изучения явлений, процессов общественной жизни, и как метод революционного действия. Только с его помощью историк, экономист, правовед, искусствовед могут разобраться в сложной сети явлений общественной жизни. Он дает политическим деятелям рабочего класса, марксистско-ленинским партиям руководящую нить исследования и понимания конкретно-исторической ситуации.

На марксистскую политическую экономию и исторический материализм опирается научный коммунизм, который изучает стратегию, тактику классовой борьбы пролетариата, закономерности и движущие силы социалистической революции, национальноосвободительного движения, мирового революционного процесса в целом. В условиях строительства социализма и коммунизма он изучает вместе с другими гуманитарными науками социальнополитические стороны развития социалистического общества.

Значение исторического материализма велико и при развертывании конкретных социальных исследований. Применяя в этих исследованиях математические методы, методы опроса, интервьюирования, анкетирования и т. п., необходимо опираться на общесоциологическую марксистскую теорию и ее метод. В свою очередь марксистская социология как общетеоретическая наука об обществе опирается в своем развитии на конкретные социальные (в том числе и социологические) исследования, на широкое использование статистических и других эмпирических данных, относящихся к различным сторонам общественной жизни. Конкретные социальные исследования призваны раскрывать и показывать механизм действия, функционирования социологических законов в самых разнообразных условиях.

Исторический материализм дает объективную научную ориентировку в ходе событий, делает возможным их познание, понимание, научное предвидение, позволяет видеть перспективы и направление общественного развития, служит теоретической основой революционного действия.

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления» ¹.

Эта предельно сжатая, строго научная формулировка основных положений и принципов марксистского учения об обществе выпукло показывает две важнейшие особенности этого учения: во-первых, последовательное проведение материалистического

взгляда на историю как на закономерный процесс, обусловленный в конечном счете развитием способов производства, и, во-вторых, строгий историзм, рассмотрение общества как находящегося в постоянном развитии.

Еще до марксизма социологическая мысль, в частности под влиянием успехов в естествознании, стремилась понять общественную жизнь, историю общества как закономерный процесс. Однако социальные закономерности большей частью ученых отождествлялись с закономерностями механических, физических или биологических процессов, происходящих в природе. Тем самым игнорировалось то специфическое, что характеризует общественную жизнь, которая создается людьми, обладающими разумом, волей.

Великая заслуга К. Маркса и Ф. Энгельса состояла в том, что они открыли в общественной жизни, в истории общества не только то, что сближает социальные закономерности с закономерностями в природе, но и то, что коренным образом отличает социально-историческую закономерность от природной. Это выражено в характеристике ими общественного развития как естественноисторического процесса.

Естественноисторический процесс — это процесс столь же закономерный, необходимый и объективный, как и природные процессы, не только не зависящий от воли и сознания людей, но и определяющий их волю и сознание. В то же время, в отличие от процессов природы, естественноисторический процесс представляет собой результат деятельности самих людей. На первый взгляд это положение содержит в себе логическое противоречие. Как совместить то обстоятельство, что исторический процесс творится людьми, обладающими сознанием, волей, ставящими перед собой определенные цели, с тем, что история подчинена объективным, не зависящим от воли и сознания людей законам?

Это противоречие вполне разрешимо, если учесть, что люди (а тем более большие массы людей — народы, классы, партии и т. д.), преследующие свои цели, руководствующиеся теми или иными идеями, стремлениями, вместе с тем всегда живут при определенных объективных, не зависящих от их воли и желания условиях, которыми в конечном счете определяются направление и характер их деятельности, их идеи и стремления.

В полном соответствии с общим материалистическим мировоззрением исторический материализм исходит из положения о первичности общественного бытия по отношению к общественному сознанию. Общественное сознание представляет собой более или менее правильное либо же превратное отражение общественного бытия. Не общественное сознание или идеи того или иного политического деятеля определяют собой строй социальной жизни и направление общественного развития, как полагают идеалисты, а, наоборот, общественное бытие в конечном счете определяет общественное сознание, идеи, стремления и цели людей, социальных классов. Что же представляет собой понятие «общественное бытие», занимающее важнейшее место в историческом материализме?

В философском материализме категория бытия рассматривается как тождественная понятию материи, природы. Соответственно этому под общественным бытием марксисты понимают материальную жизнь общества, ее производство и воспроизводство. В состав общественного бытия входят общественное производство и необходимые для него условия, включая и воспроизводство самих людей, система общественных отношений, складывающихся между людьми в процессе производства материальных благ, т. е. производственные, или экономические, отношения, материальные стороны жизни семьи, классов, наций и других форм общности людей.

Общественное бытие первично, так как оно существует вне и независимо от общественного сознания людей; общественное сознание вторично, так как оно представляет собой отражение их общественного бытия.

Иногда спрашивают: как понять независимость общественного бытия от общественного сознания? Разве не сами люди создают свои средства производства? Разве отличительной чертой человеческого труда не является целенаправленная деятельность людей? Разве люди не сами устанавливают отношения друг с другом в процессе производства? Рассуждая подобным образом, русский махист А. А. Богданов пришел к выводу, что люди не могут объединяться иначе, как при помощи сознания, а следовательно, социальная жизнь во всех своих проявлениях есть жизнь сознательно-психическая. Отсюда его заключение: общественное бытие и общественное сознание тождественны. Действительно, люди сами строят свою общественную жизнь. Однако они далеко не всегда и не во всем строят ее сознательно. Конечно, каждый отдельный акт производства осуществляется людьми сознательно. Но отсюда не следует, будто люди всегда сознают, каков характер общественных отношений, в которые они вступают в процессе производства, в каком направлении изменяются эти отношения, каковы социальные последствия их изменений. Побуждаемые жизненной необходимостью, люди трудятся, производят продукты, обменивают их, а складывающиеся при этом экономические отношения зависят не от их сознательного выбора или желания, а от достигнутой ими ступени развития общественного производства. Из того, что люди вступают в общение друг с другом как сознательные существа, разъяснял В. И. Ленин, никоим образом не следует, что общественное бытие тождественно общественному сознанию. Общественное сознание может быть более или менее правильным отражением общественного бытия, но оно никогда не может стать тождественным ему, потому что, во-первых, последнее не определяется сознанием, а во-вторых, даже и не охватывается им полностью.

Кроме того, воля, цели, желания, стремления людей, обусловленные их общественными или личными интересами, воплощаясь в их действия и выступая на арене социальной жизни, взаимно сталкиваются, переплетаются, приходят в противоречие друг с другом, и в результате нередко получается так, что желаемое достигается лишь в отдельных случаях. Характеризуя общественное развитие как естественноисторический процесс, Ф. Энгельс писал: «...история делается таким образом, что конечный результат всегда получается от столкновений множества отдельных воль, причем каждая из этих воль становится тем, что она есть, опять-таки благодаря массе особых жизненных обстоятельств. Таким образом, имеется бесконечное количество перекрещивающихся сил, бесконечная группа параллелограммов сил, и из этого перекрещивания выходит одна равнодействующая — историческое событие. Этот результат можно опять-таки рассматривать как продукт одной силы, действующей как целое, бессознательно и безвольно. Ведь то, чего хочет один, встречает противодействие со стороны всякого другого, и в конечном результате появляется нечто такое, чего никто не хотел. Таким образом, история, как она шла до сих пор, протекает подобно природному процессу и подчинена, в сущности, тем же самым законам движения. Но из того обстоятельства, что воли отдельных людей, каждый из которых хочет того, к чему его влечет физическая конституция и внешние, в конечном счете экономические, обстоятельства (или его собственные, личные, или общесоциальные), что эти воли достигают не того, чего они хотят, но сливаются в нечто среднее, в одну общую равнодействующую, — из этого все же не следует заключать, что эти воли равны нулю. Наоборот, каждая воля участвует в равнодействующей и постольку включена в нее» ¹.

Лишь после социалистической революции, с установлением господства со стороны общества над социальными отношениями во все возрастающей мере достигаются людьми поставленные ими цели. Вместе с тем в этот период общественное развитие продолжает оставаться естественноисторическим процессом, обусловленным объективными причинами, законами, находящимися вне сознания людей и определяющими их волю, сознание, их цели и задачи. Таким образом, социализм постепенно преодолевает стихийность общественного развития, но и здесь социальные процессы определяются объективными условиями, реальными возможностями, с которыми должны считаться люди, из которых они должны исходить в своих действиях. Субъективизм и произвол и здесь могут привести к отрицательным результатам. Следовательно, деятельность людей и в этих условиях становится успешной лишь в том случае, если она соответствует объективным социальным, общественным законам.

Что же мы понимаем под социальным законом?

Всякий закон, как мы знаем, выражает объективную, необходимую, устойчивую связь, отношения между явлениями, процессами. Законы, установленные историческим материализмом и другими общественными науками, также выражают необходимую, устойчивую и притом повторяющуюся связь между социальными явлениями и процессами.

Среди социальных законов существуют такие, которые действуют на всех ступенях общественного развития. К ним относятся законы определяющей роли общественного бытия по отношению к общественному сознанию; определяющей роли способа производства по отношению к той или иной структуре общества; определяющей роли производительных сил по отношению к экономическим отношениям; определяющей роли экономического базиса по отношению к надстройке; зависимости социальной природы личности от совокупности общественных отношений и т. д. Это общесоциологические законы, они действуют во всех формациях, в том числе и при коммунизме.

Кроме общесоциологических существуют законы, присущие только ряду общественных формаций. Это прежде всего закон разделения общества на классы, характерный лишь для определенных способов производства, закон классовой борьбы как движущей силы истории, свойственный тем общественно-экономическим формациям, которые основаны на антагонизме классов.

Некоторые критики исторического материализма говорят, что закон — это такое отношение, которое существует всегда и везде. Если закон классовой борьбы не отвечает этому требованию, то это-де не закон.

Меньшая длительность существования и действия есть вообще одна из особенностей законов социальной жизни по сравнению с вечными законами природы. Не только закон классовой борьбы, но и другие социальные законы действуют там и тогда, где и когда существуют соответствующие условия и отношения. Тем не менее это объективные, реальные законы, выражающие существенные внутренние, относительно постоянные связи между социальными явлениями и процессами. Ведь и законы биологии Земли не действуют на других планетах солнечной системы. Однако никто не сомневается в том, что это реальные, объективные законы.

Некоторые буржуазные экономисты и социологи возводят социальные законы (например, законы существования и развития капитализма) в ранг вечных, непреходящих; на всех ступенях развития общества они видят капитализм с его имущественным неравенством, отношениями господства и подчинения.

Критикуя подобные взгляды на общественные и экономические законы, Ф. Энгельс писал: «Для нас так называемые «экономические законы» являются не вечными законами природы, но законами историческими, возникающими и исчезающими, а кодекс современной политической экономии, поскольку экономисты составили его объективно правильно, является для нас лишь совокупностью законов и условий, при которых только и может существовать современное буржуазное общество. Словом, этот кодекс есть абстрактное выражение и резюме условий производства и обмена современного буржуазного общества. Поэтому для нас ни один из этих законов, поскольку он выражает чисто буржуазные отношения, не старше современного буржуазного общества. Те законы, которые в большей или меньшей мере имеют силу для всей предшествующей истории, выражают только такие отношения, которые являются общими для всякого общества, покоящегося на классовом господстве и на классовой эксплуата-ции»¹.

В действительности каждый закон действует при определенных условиях, и результаты его действия зависят от этих конкретных условий, которые изменяются не только от одной формации к другой, но и внутри каждой формации, от одной страны к другой.

Подобно тому как капитализм в каждой стране приобретал некоторые особенности, связанные с историческим прошлым этой страны, с большим или меньшим удельным весом докапиталистических экономических укладов, так и социалистическое общество, подчиняясь в своем развитии общим закономерностям, приобретает в каждой отдельной стране некоторые черты и особенности, связанные с ее историческим прошлым, уровнем развития в ней производительных сил, культуры. Но эти особенности касаются не самого главного; они не отменяют и не могут отменить общие закономерности, присущие социалистическому обществу. Нет национальных законов развития капитализма или социализма, законов, характерных для каждой отдельной страны. Законы отдельных формаций, являясь особенными по отношению к общесоциологическим законам, сами представляют собой общие законы для всех стран, которые входят в данную формацию. Здесь, как и в других областях, существует диалектическое единство общего и особенного, интернационального и национального. Игнорирование, нарушение этого единства, чрезмерное подчеркивание национального в ущерб общему, интернациональному может вести к националистическим тенденциям. Здесь есть грань, которую марксист-ленинец, интернационалист в политике и диалектик в теории, должен видеть и понимать.