2. Исторические типы революций

Переход от одной формации к другой всегда совершается своеобразно, в зависимости от того, какая формация гибнет и какая нарождается. В соответствии с этим различаются и исторические типы революций. В основе деления революций на различные типы лежит, во-первых, характер исторических задач, которые они решают (какой строй они ниспровергают и какой утверждают), во-вторых, их классовое содержание; отвечая на вопрос о типе революции, мы всегда говорим о том, революцией какого класса она является, чьи интересы она осуществляет. В свою очередь, революции одного и того же типа (или характера) имеют много различий, касающихся их форм, движущих сил, степени решительности и т. д.

Первой в истории сменой общественно-экономических формаций был переход от первобытнообщинного строя к рабовладельческому (а в некоторых странах позднее — непосредственно к феодальному). Своеобразие этого перехода состояло в том, что он знаменовал собой смену доклассового общества классовым.

Ряд исследователей, в том числе и американский ученый Л. Морган, труды которого высоко ценили К. Маркс и Ф. Энгельс, считали, что эта смена произошла эволюционным путем, без революций. Иначе ответил на этот вопрос Ф. Энгельс в своем труде «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Он показал, что классовое деление, постепенно складывавшееся в недрах первобытнообщинного строя, в конце концов привело к революционному перевороту, ниспровергшему остатки родовых отношений. Власть родовой знати была низвергнута в ряде преобразований. Там, где они осуществлялись революционным пу-

тем, развитие общества шло наиболее быстро, там же, где остатки родового строя консервировались и постепенно приспособлялись к новым условиям, общественные отношения приобретали застойный характер.

В рабовладельческом обществе, которое пришло на смену первобытнообщинному, наряду с основным антагонистическим противоречием между рабовладельцами и рабами имел место антагонизм между крупными землевладельцами, ростовщиками и мелкими крестьянами, ремесленниками. Эти противоречия порождали революционные движения крестьян и других мелких свободных собственников. Результатом этих движений нередко бывали реформы, на которые вынуждены были идти господствующие классы.

Другой поток революционного движения в рабовладельческом мире — борьба рабов против своих угнетателей. Крупнейшие из выступлений рабов обычно соединялись с борьбой бедноты. Примером этого являются восстания рабов в Сицилии, восстание Аристоника в Малой Азии, Савмака в Боспорском царстве, «краснобровых» в Китае и др. Крупнейшим из восстаний древности было движение Спартака, в котором участвовало более 100 тысяч рабов (74—71 гг. до н. э.). Революционные движения рабов и бедноты подорвали рабовладельческий строй, но не вылились в победоносную революцию, которая могла бы заменить этот строй другим, более высоким.

Хотя в античном обществе и возникали предпосылки для перехода к феодализму, но оно оказалось в тупике ввиду отсутствия революционного класса, способного осуществить такой переход.

Вследствие этого кризис рабовладельческого строя в одних государствах приводил к тому, что они обычно порабощались другими, более сильными, которые затем в свою очередь вступали в полосу кризиса. Крупнейшее из этих государств — Римская империя, ослабленная изнутри восстаниями рабов и колонов, пала под натиском окружавших ее варварских племен.

При всем своеобразии переход от рабовладельческого общества к феодальному подтверждает, однако, общее положение о том, что смена одной общественно-экономической формации другой не происходит эволюционным путем, а требует коренной ломки отживших порядков. Здесь эта ломка была осуществлена в результате натиска извне варварских племен, поддержанного изнутри низшими слоями рабовладельческого общества.

История феодального общества также знает ряд революционных движений, которые не вылились в победоносные социальные революции. Таковы почти все крестьянские войны и восстания периода восходящего развития феодализма. К их числу относятся: в Англии — восстание крестьян под предводительством Уота Тайлера (1381 г.), во Франции — движение крестьян, получившее название «Жакерия» (1358 г.), в Италии — восстание Дольчино (1304— 1307 гг.) и др.

Крестьянские движения достигли более высокой ступени развития, чем движения рабов, но их слабость также состояла в их стихийности и неорганизованности. Время для замены феодального строя капиталистическим еще не созрело. Не было и такого класса, который мог бы повести за собой крестьян. Наиболее решительные выступления против феодализма были связаны с движениями не только угнетенного крестьянства, но и плебейства — низшего слоя городского населения: подмастерьев, бедноты. Однако городская беднота была слишком слаба, неорганизованна и темна, чтобы стать вождем крестьянства.

Такой класс появился только тогда, когда в недрах феодального общества начали развиваться капиталистические отношения, когда феодальный строй стал преградой на пути развития производительных сил и вступил в полосу глубокого кризиса. В то время (хронологически не совпадающее в различных странах) стали созревать предпосылки для буржуазных революций.

Революции эпохи кризиса феодализма и восходящего развития капитализма протекали под руководством городской буржуазии, которая в одних случаях добивалась победы в результате компромисса с феодалами, в других — доводила борьбу до решительного ниспровержения последних. Боевой армией этих революций было крестьянство вместе с плебейскими слоями городов. Вследствие этого революции на высших точках своего развития заходили гораздо дальше тех целей, которые ставила перед собой буржуазия.

Особенность буржуазных революций состоит в том, что они сравнительно быстротечны; их главная задача — привести политическую надстройку в соответствие с выросшим в недрах феодального общества капиталистическим укладом хозяйства и обеспечить необходимые условия для его беспрепятственного развития. Поэтому буржуазные революции обычно завершаются завоеванием буржуазией политической власти.

Вследствие неравномерности исторического развития буржуазные революции происходят в разных странах в разные эпохи. Это влечет за собой различия в позиции буржуазии, которая может выступать и в качестве революционной, и в качестве контрреволюционной силы. Буржуазии вообще свойственна боязнь революционных масс, порождающая у нее стремление избежать решительной борьбы с феодалами. Такое стремление особенно усиливается в поздних буржуазных революциях, когда уже сложился революционный пролетариат, выступающий со своими самостоятельными требованиями. В этих условиях буржуазия уже не в силах решительно выступить против помещиков, опасаясь революционности пролетариата: она боится того, что атака народных масс на феодальную собственность может оказаться прологом к атаке на капиталистическую собственность.

Вместе с тем в силу неравномерности исторического развития наряду со странами развитого капитализма, где буржуазия превращается в контрреволюционную силу, существует большое число стран, капиталистически неразвитых, где национальная буржуазия еще может выступать при всех своих колебаниях, непоследовательности как относительно революционная сила в борьбе против империализма и феодальных сил внутри страны.

Принципиально новым типом революции является социалистическая революция, осуществляющая переход от капитализма к социализму. Ее цель не заменить одну форму эксплуатации другой, а полностью уничтожить эксплуатацию, положить начало движению общества от классового состояния к бесклассовому.

Задачи социалистической революции неизмеримо сложнее и глубже, чем задачи всех предшествующих революций. Именно поэтому она приводит в движение такие гигантские массы народа, как ни одна из революций прошлого. Ее движущие силы — пролетариат, вождь революции, и многочисленные слои трудящихся и эксплуатируемых масс. Возглавляя в современную эпоху как революционно-демократические, так и социалистические преобразования, пролетариат устанавливает прочный союз с широчайшими массами народа, особенно с трудящимся крестьянством и трудящейся интеллигенцией.

В области политической социалистическая революция призвана поставить к власти рабочий класс, установить его диктатуру (государственное руководство обществом). Для этого необходимо не только отстранить от управления обществом буржуазию, но и сломать всю старую государственную машину, приспособленную для угнетения трудящихся, заменив ее принципиально новой организацией власти.

Но завоевание политической власти — не завершение социалистической революции, а лишь ее начало. Политическая власть используется для коренного преобразования всего общества, его экономики и культуры. Новая государственная власть выступает не только в качестве средства разрушения отжившего строя, как это бывало в предшествующих революциях, но и в качестве орудия строительства нового общества.

«Одно из основных различий между буржуазной и социалистической революцией, — отмечал В. И. Ленин, — состоит в том, что для буржуазной революции, вырастающей из феодализма, в недрах старого строя постепенно создаются новые экономические организации, которые изменяют постепенно все стороны феодального общества. Перед буржуазной революцией была только одна задача — смести, отбросить, разрушить все путы прежнего общества. Выполняя эту задачу, всякая буржуазная революция выполняет все, что от нее требуется: она усиливает рост капитализма.

В совершенно ином положении революция социалистическая... Здесь к задачам разрушения прибавляются новые, неслыханной трудности задачи — организационные» ¹.

Строительство социалистической экономики начинается после завоевания пролетариатом политической власти. При этом, если социалистическая революция побеждает в странах, унаследовавших от старого строя экономическую отсталость (как это

произошло в большинстве стран, входящих ныне в мировую социалистическую систему), то к задачам социалистического переустройства экономики присоединяются еще задачи создания и всестороннего развития крупной промышленности, составляющей материально-техническую базу социализма.

Наряду с преобразованием экономики социалистическая революция вносит коренные изменения и в культуру. Создание новой социалистической культуры, формирование своей интеллигенции — таковы важнейшие задачи культурной революции, которая представляет собой неотъемлемую составную часть социалистической революции. В странах, унаследовавших от старого строя отсталость в сфере культуры, к этому присоединяются и большие задачи общего культурного подъема народа (ликвидации неграмотности, введения всеобщего образования и т. д.).

Если политический переворот может быть осуществлен в течение нескольких недель, месяцев, лет, то социалистическое преобразование экономики требует уже значительно большего времени (в СССР оно заняло примерно два десятилетия после победы революции в октябре 1917 г.). А переворот в духовной культуре еще более длителен. Его задача — не отбросить богатства культуры, созданной человечеством, в том числе и в буржуазном обществе, а овладеть ими. Критически осваивая все лучшее в культуре прошлого, пролетариат создает на этой основе свою, социалистическую культуру, многочисленные кадры социалистической интеллигенции.

вание революции автоматически определяется степенью развития производительных сил.

Революция становится возможной и неизбежной тогда, когда крайне обостряются противоречия между классами. Поэтому она может произойти не всегда, когда налицо конфликт между производительными силами и производственными отношениями. Такой конфликт уже давно существует в главных капиталистических странах, но это не значит, что там есть все объективные условия для революции. Для того чтобы революция стала возможной, необходимо еще наличие революционной ситуации, которая складывается в различных странах в зависимости от экономической и политической обстановки.

Революционная ситуация представляет собой совокупность социально-политических условий, необходимых для революции. Ее признаки могут изменяться на разных этапах истории, но при всех обстоятельствах она предполагает глубокий кризис старого строя. В. И. Ленин определил эти признаки следующим образом:

1) кризис «верхов», кризис политики господствующих классов, которые уже не могут сохранить свое господство в неизменном виде; 2) обострение выше обычного нужды и бедствий угнетенных классов; 3) значительное повышение вследствие этого активности масс, которые в «мирную» эпоху дают себя грабить спокойно, а в бурные времена кризиса побуждаются всей обстановкой к самостоятельному историческому выступлению ¹.

Хотя среди признаков революционной ситуации есть такие, которые связаны с уровнем революционного сознания масс (повышение их активности), революционная ситуация представляет собой объективное условие революции.

Некоторые сторонники «левых» взглядов полагают, что революционная ситуация может быть создана решительными действиями хотя бы небольших групп революционеров, например объявлением партизанской войны реакционному режиму. Но сама судьба партизанских отрядов, как бы они ни были смелы и самоотверженны, зависит от того, найдут ли они поддержку широких масс. Решительные действия революционеров могут оказаться толчком, ускоряющим созревание революционной ситуации, лишь в том случае, если в стране накопилось достаточно «горючего материала», если есть соответствующие объективные условия.

Наступление революционной ситуации может быть вызвано самыми различными причинами: и экономическими потрясениями, и банкротством политики правительства (например, крахом военных авантюр), и национальными или расовыми конфликтами, ведущими к резкому обострению социальных противоречий, и т. д. В ряде случаев революционные ситуации рождались из войн (например, в канун революций 1905 г. и 1917 г. в России),

хотя война отнюдь не является обязательным условием революционной ситуации ⁹².

Современная эпоха вносит много нового в процесс вызревания революционной ситуации. На этот процесс оказывает сильное влияние общее изменение соотношения сил в пользу социализма, ослабление мирового капитализма, распад его колониальной системы. Существование мировой системы социализма, с одной стороны, объективно обостряет противоречия капитализма, благоприятствуя тем самым возникновению революционных ситуаций, а с другой стороны, своим примером она воздействует на развитие субъективного фактора революции. Но, разумеется, при всем том возникновение революционных ситуаций в отдельных странах определяется прежде всего развитием их внутренних классовых и внешних противоречий.

Марксисты признают, что «революцию могут делать только массы, двигаемые глубокими экономическими нуждами» ⁹³ Но они не сводят нужду и бедствия угнетенных классов к абсолютному обнищанию. Они знают, что своей борьбой рабочий класс способен успешно противостоять тенденции к абсолютному обнищанию. Но и в этих условиях имеет место относительное обнищание. Как отмечал В. И. Ленин, «растет нищета не в физическом, а в социальном смысле, т. е. в смысле несоответствия между повышающимся уровнем потребностей буржуазии и потребностей всего общества и уровнем жизни трудящихся масс» ⁹⁴. Наконец, в ряде стран (прежде всего в слаборазвитых) и в ряде районов, а также среди части трудящегося населения (даже в наиболее развитых странах) остается нищета не только в социальном, но и в прямом физическом смысле. Так, среди всего населения США бедные семьи составляют 1/5, а среди негров — около половины всех семей.

Научно-техническая революция в капиталистических странах, хотя и содействует росту их производственного потенциала, несет трудящимся новые бедствия. Автоматизация усиливает безработицу и неустойчивость положения рабочих, она ведет и к более интенсивной эксплуатации занятых. Все это, вместе взятое, порождает, по оценке Коммунистической партии США, особенно упорные и затяжные формы борьбы между трудом и капиталом.

Государственно-монополистическому капиталу удается в ряде случаев поддерживать темпы роста производства и даже временно смягчать некоторые кризисные явления при помощи милитаризации экономики, которая является характерной чертой современного капитализма. Американский писатель Эптон Синклер писал: «Цикл бума и банкротств представляет основной фактор нашей [американской] истории в течение полутора веков... Единственная причина, почему наша система, основанная на погоне за прибылями, смогла пережить эти полтора века бума и банкротств, — это война и подготовка к войне... Есть ли хотя бы один деловой человек, который без страха мог бы подумать о том, что произошло бы, если бы мы действительно могли установить подлинный мир и прекратить все военные расходы? Задайте этот вопрос деловым людям и посмотрите, как они побледнеют. Наша экономика развалилась бы, как карточный домик» ⁹⁵. Этим в значительной мере определяется упорное сопротивление, оказываемое наиболее реакционными силами империализма (особенно так называемым военно-промышленным комплексом) политической и военной разрядке, которой добиваются силы социализма и прогресса. Агрессивная природа империализма не изменилась, но гонка вооружений и войны становятся в современных условиях все более опасными и для него самого. Это толкает часть буржуазии, в том числе и ее правящих кругов, к поискам более реалистического курса в международных отношениях.

Однако никакое, даже самое искусное, маневрирование не может устранить коренные экономические и социальные противоречия капитализма. Поэтому почва для возникновения революционных ситуаций не может исчезнуть и в условиях современного капитализма. Как отметил XXV съезд КПСС, жизнь опрокинула один из главных мифов, созданных реформистами и буржуазными идеологами, — миф о том, будто капитализм способен избавиться от кризисов. Нестабильность капитализма становится все более очевидной: это — общество, лишенное будущего ⁹⁶.

Революционная ситуация — необходимое, но недостаточное условие социальной революции.

Для того чтобы революция произошла, и тем более увенчалась победой, нужны не только объективные условия. Как отмечал В. И. Ленин, революционная ситуация была в России и в 1859—1861 и в 1879—1880 гг., но революции в эти годы не произошли. Революционная ситуация имелась в России и в 1905 г., но тем не менее революция тогда потерпела поражение.

Поражение революции может быть вызвано разными причинами, в том числе и неблагоприятным для нее соотношением классовых сил. Но даже при самом благоприятном соотношении классовых сил революция не победит, если не будет должной зрелости субъективного фактора. Для победы революции необходимо, чтобы революционный класс был способен на достаточно сильные и решительные революционные действия, ибо власть отживающих классов никогда не падет сама.

К числу элементов субъективного фактора революции относятся: 1) революционная сознательность масс, их готовность и решимость вести борьбу до конца; 2) организованность масс и их авангарда, которая дает возможность сосредоточить все силы, способные бороться за победу революции, действовать солидарно, а не раздробленно; 3) руководство массами со стороны партии, достаточно опытной и закаленной в боях, способной выработать правильную стратегию и тактику борьбы и претворить ее в жизнь.

Итак, социальная революция требует единства объективных и субъективных условий. Это закон социальной революции, подтвержденный, как отмечал В. И. Ленин, всеми революциями, и в частности тремя русскими революциями XX в.

Главной причиной поражения революционного движения в ряде европейских капиталистических стран в конце первой мировой войны было, по оценке Коминтерна, отсутствие в этих странах массовых коммунистических партий, способных повести в бой массы, стихийно поднимавшиеся против виновников войны. Отсюда V конгресс Коминтерна сделал вывод, что в условиях углубления кризиса капитализма ««субъективный фактор», т. е. степень организованности пролетарских рядов и их коммунистических авангардов (партий), является центральным вопросом всей исторической эпохи»

Противники марксизма-ленинизма подчас противопоставляют взгляды на революцию К. Маркса и В. И. Ленина. Они утверждают, например, будто Маркс делал ударение на экономической эволюции, а Ленин — на воле, сознании, революционных действиях. В действительности же нет никакого противоречия между взглядами Маркса и Ленина, у них принципиально одно и то же решение вопроса о соотношении объективных условий и субъективного фактора. Различия в постановке этого вопроса связаны лишь с неодинаковыми историческими условиями, при которых они действовали.

В эпоху К. Маркса и Ф. Энгельса объективные предпосылки социалистической революции еще не вполне созрели. Об этом свидетельствовало, в частности, и поражение Парижской Коммуны ⁹⁷.

На стадии же империализма мировая капиталистическая система в целом вполне созрела для социалистической революции, которая становится практической неизбежностью. Отсюда возрастает роль субъективного фактора. Это объясняется, во-первых, большей степенью зрелости объективных условий социалистической революции и перехода к социализму; во-вторых, активизацией буржуазной политической и идеологической надстройки, при помощи которой буржуазия пытается продлить свое господство в условиях обострения всех противоречий империализма.

В связи с новыми историческими условиями В. И. Ленин всесторонне разработал вопрос и о роли субъективного фактора в борьбе за осуществление социалистической революции, в том числе учение о диктатуре пролетариата, о партии рабочего класса, ее стратегии, тактике, о значении организации рабочего класса и его союзников и т. д.

Некоторые из современных буржуазных идеологов отождествляют признание возрастающей роли субъективного фактора в современную эпоху с оправданием субъективизма. Однако ленинизм признает возрастающую роль субъективного фактора в связи с созреванием объективных условий революции. При этом он связывает возрастание роли этого фактора с организацией и вовлечением в активную революционную борьбу широких масс народа, руководимых марксистской партией. Определяющую роль субъективному фактору приписывают «левые» авантюристы, призывающие совершать революцию, не считаясь с реальными условиями. К тому же они сводят субъективный фактор к деятельности групп заговорщиков, революционного меньшинства, которому приписывается способность по своему усмотрению и в любое время совершать революцию. Между тем общая зрелость объективных условий для социалистической революции в современную эпоху отнюдь не означает наличия революционной ситуации в любое время и в любой стране. Обойти основной закон социальной революции, требующий единства объективных условий и субъективного фактора, никому не дано.