Движение диалектических противоречий. Противоречия товара

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Движение диалектических противоречий.

Противоречия товара

Глубинную сущность диалектики в целом, ее ядро составляет закон развития объектов через единство и борьбу внутренне присущих им противоположностей, т.е. через динамику свойственных им противоречий. «Капитал» – классический образец конкретного исследования развития борьбы противоположностей в реальном объекте, в капиталистической общественно-экономической формации. Единство и борьба противоположностей – центральный закон объективной диалектики вообще и диалектики «Капитала» Маркса в частности, поскольку он раскрывает характер движущих сил развития.

К. Маркс характеризует капитал как «процессирующее противоречие». Действительно, капиталистическое общество, будучи динамично развивающимся социальным объектом, насквозь пронизано противоречиями: производство здесь противопоставлено и обращению, и потреблению, производительные силы далеки от какой-либо гармонии с производственными отношениями, классы противостоят друг другу в рамках все более нарастающего между ними конфликта. Именно на материале капитализма Маркс дает знаменитую формулировку общей диалектической закономерности: «…развитие противоречий известной исторической формы производства есть единственный исторический путь ее разложения и образования новой» [1, т. 23, с. 499]. Эта формулировка указывает и на главную тенденцию диалектического развития, и на его причины, состоящие во взаимодействии сторон объективного противоречия.

В этой связи возникает проблема характера каузальности внутри экономических систем. Маркс решал эту проблему следующим образом. Во-первых, он учитывал существование различных линейных каузальных связей более или менее подчиненного характера. Во-вторых, Маркс указывал, как мы сказали бы ныне, на наличие разного типа обратных связей, в том числе замыкающихся в кольцо[46], когда следствия превращаются в причину умножения своих собственных причин, переводя процесс в колею расширенного воспроизводства: «…результат этого процесса производства столь же неизменно принимает вид его предпосылок, как его предпосылки – вид его результата» [1, т. 25, ч. II, с. 443]. В-третьих, существуют и такие обратные причинно-следственные связи, которые носят разрушительный характер, так как «явление может в конце концов уничтожить свою собственную причину…» [1, т. 25, ч. I, с. 464] согласно схеме отчуждения. Но, в-четвертых, основной механизм причинности развертывается по структуре прогрессивного взаимодействия сторон противоречий и противоречий друг с другом внутри единой их системы. Именно движение, развитие существенных объективных противоречий, частично разрешающихся на пути их углубления, и должны, согласно Марксу, стать главным предметом исследования.

Эту задачу познания угадал уже Гегель, но истолковал ее спекулятивно-идеалистическим образом. Рикардо, когда ему приходилось обнаруживать противоречия, усматривал в них прежде всего чисто субъективную и притом внешнюю ошибку, заводящую исследователя в тупик (например, когда он увидел, что при найме рабочих заработная плата не эквивалентна стоимости продуктов их труда, а равные капиталы дают примерно одинаковую прибыль и при неодинаковом числе занятых на предприятиях рабочих). Вульгарные же экономисты затушевывали противоречия капитализма самым беззастенчивым образом.

В наблюдаемых исследователем противоречиях К. Маркс видит не манифестацию некоего «абсолютного духа», склоняющую либо к фетишизации противоречий, либо к примирению образующих их противоположностей, и не случайную ошибку или тупик исследований, – но ступень на пути к вскрытию реальных процессов и тенденций развития. Еще в письме к П.В. Анненкову от 28 декабря 1846 г. Маркс писал: «Желая примирить противоречия, г-н Прудон совершенно обходит вопрос: а не надо ли ниспровергнуть самую основу этих противоречий? Он во всем походит на политического доктринера, который желает сохранить и короля, и палату депутатов, и палату пэров в качестве составных частей общественной жизни, как вечные категории. Он лишь ищет новую формулу для того, чтобы уравновесить эти силы…» [1, т. 27, с. 410]. Задача же заключается в том, чтобы выявить в противоречиях взаимообусловленных сил и моментов основу их последующего разрешения, приводящего, однако, на новом уровне к новому противоречию, в свою очередь требующему разрешения.

Маркс выявляет наиболее характерное, фундаментальное и всеобщее для капитализма противоречие, прослеживая его развитие через переходы в новые противоречия вплоть до кульминации в системе взаимодействий его с побочными и вновь оживающими ранними противоречиями. Самоотрицание и замена одних объективных противоречий другими идет рука об руку с их саморепродукцией. В качестве исходного звена в цепи саморепродуцирующихся противоречий Маркс берет товарное отношение.

Товарная форма продуктов общественного производства, как в фокусе, отражает отношения между людьми, участвующими в процессе этого производства. В товаре, как в зародыше, скрыты возможности всех тех противоречий капитализма, которые при определенных условиях и на определенном этапе развития превращаются в действительность. Маркс показывает, что товар есть не тождество, а единство противоположностей – противоречивое единство стоимости и потребительной стоимости[47].

Их единство и взаимозависимость видны уже из того, что стоимость возникает и существует только при наличии потребительной стоимости, а потребительная стоимость товара может проявиться лишь постольку, поскольку данный предмет производится именно как товар, т.е. обладает стоимостью. Их взаимопротиворечие обнаруживается уже в том, что в процессе обмена конкретные потребительные стоимости приравниваются через свою противоположность – абстрактную стоимость, хотя последняя через потребительные стоимости как таковые не выразима.

В то время как буржуазные экономисты не видели и не желали видеть противоречивого характера труда[48], либо отождествляя присущие ему противоположности, либо разрывая между ними всякую связь, Маркс тщательно его исследовал и обнаружил лежащее в его основе глубинное противоречие между конкретно-особенным трудом, создающим потребительную стоимость, и трудом абстрактно-всеобщим, порождающим стоимость [см. 1, т. 13, с. 21 – 22]. В письме к Энгельсу от 24 августа 1867 г. Маркс писал: «Самое лучшее в моей книге: 1) подчеркнутый уже в первой главе двойственный характер труда, смотря по тому, выражается ли он в потребительной или в меновой стоимости (на этом основывается все понимание фактов); 2) исследование прибавочной стоимости независимо от ее особых форм…» [1, т. 31, с. 277]. В противоречивом единстве двух сторон труда аккумулируется противоречивость отношений между людьми как участниками общественного производства. В этом противоречивом единстве уже содержится в возможности основное противоречие капиталистического способа ведения хозяйства – между его общественным характером и частным характером свойственных ему отношений собственности.

«Развитие товара не снимает этих (т.е. обмена. – Авт.) противоречий, но создает форму для их движения» [1, т. 23, с. 113]. Противоречия, присущие труду, а значит и товару, разрешаются через противоположность, т.е. через свое дальнейшее углубление. Данный процесс прослеживается Марксом прежде всего через историю развития форм стоимости как этапов заострения, поляризации противоречий товарного движения. Углубление внутреннего противоречия в товаре выражается через внешний «раскол» товара на две различные категории. «Процесс обмена порождает раздвоение товара на товар и деньги, внешнюю противоположность, в которой товары выражают имманентную им противоположность между потребительной стоимостью и стоимостью» [там же, с. 114].

Буржуазные экономисты предпочитали сводить появление денег к проблеме преодоления чисто технического затруднения при оживленном товарном обмене, но в действительности эта экономическая категория выражает нарастание противоречий в процессе производства товаров, т.е. в труде как основной общественной деятельности, когда внутреннее единство этих процессов «осуществляется в движении внешних противоположностей» [там же, с. 124].

Поскольку деньги, как правило, превращаются в товар не сразу, единый процесс обмена раскалывается, на основе чего деньги вступают в относительно самостоятельное движение с присущими ему новыми противоречиями и обрисовывается возможность экономических кризисов. Эта возможность превращается в действительность только в условиях капитализма, но именно деньги, будучи наиболее развитым продуктом противоречий простого товарного производства, становятся исторически первой формой существования капитала. Они открывают будущим капиталистам путь к овладению такой потребительной стоимостью, которая способна сама порождать новые стоимости [см. 1, т. 26, ч. I, с. 62], и это означает резкий скачок в развитии экономических противоречий.