Роль народных масс в истории. Классы и партии в революции 1848 – 1849 гг. во Франции.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Роль народных масс в истории.

Классы и партии в революции

1848 – 1849 гг. во Франции.

Подходя со строго научных, диалектико-материалистических позиций к исследованию классовой борьбы во Франции в 1848 – 1851 гг., К. Маркс в первую очередь обращается к проблеме социальной дифференциации. Он рельефно обрисовывает структуру французского общества, выявляя его основные составляющие, определяя удельный вес, значение каждого класса, всех социальных сил этого общества в период революции. К. Маркс досконально изучил «биографии» всех действующих лиц этой социальной драмы и точно определил их роль в каждом ее акте. Характеризуя классы, политические партии и лидеров, выражающих их интересы, Маркс анализирует изменения в соотношении сил, их причины и результаты. Он прослеживает, как эта динамика отражалась на образовании и развале классовых и политических коалиций, как она обусловливала смену отдельных этапов революции, определяла эволюцию Второй республики.

Значимость Марксова анализа диалектики классовой борьбы обусловливается тем, что Маркс постоянно выявляет социально-экономическую детерминированность исторических действий масс, классов, партий, личностей, фиксирует соотношение исторической необходимости и свободы, объективных и субъективных факторов, определяющее содержание, характер и направление этих действий.

Маркс убедительно показывает, что именно экономическое положение класса, материальные условия его существования определяют в конечном итоге его политические позиции, его стратегию и тактику, политическое лицо партии, осуществляющей политику класса, и лидеров, руководящих деятельностью партии и выражающих классовые идеалы. При этом Маркс стремится к всесторонней характеристике каждого класса, партии, лидера, воздавая должное и их заслугам, и их слабостям.

Так, именно социально-экономические условия существования пролетариата, как показывает Маркс, определили его место на крайнем левом фланге революционной армии, обусловили решающую роль пролетариата в победе февральской революции и установлении «социальной республики».

К. Маркс высоко оценивал революционный порыв французского пролетариата, он восхищался героизмом рабочих Парижа, проявленным в дни июньского восстания, которое характеризовал как грандиознейшее событие «в истории европейских гражданских войн» [1, т. 8, с. 126]. Но Маркс также и критиковал пролетариат за его иллюзии, утопичность его требований и за тактические ошибки. Пролетариат, как подчеркивал К. Маркс, оказался еще не способным осуществить свою революцию. В июньской битве он «имел на своей стороне только самого себя» [там же]. Слабость пролетариата состояла не только в отсутствии союзников, но прежде всего в отсутствии собственной, политически зрелой партии, способной выработать программу, определить стратегию и тактику пролетариата в буржуазной революции, завоевать и повести за собой широкие массы. «Пролетарская партия выступает как придаток мелкобуржуазной демократической партии. Последняя ей изменяет и способствует ее поражению…», – писал Маркс [1, т. 8, с. 141]. Что же касается политических вождей, то их фактически также не было у французского пролетариата. Рабочий Альбер и мелкобуржуазный социалист Луи Блан лишь очень недолго представляли его интересы в правительственных органах, имея к тому же путаное понимание их сущности. Бланки же, которого К. Маркс высоко ценил, в частности, за его выступления против идей мелкобуржуазного социализма, за его революционную активность и боевитость, занимал сектантские позиции, игнорировал революционную теорию, не понимал значения классовой борьбы и революционного движения пролетариата.

В свою очередь, социально-экономическими условиями жизни крестьян объясняется тот факт, что они составили «главную армию контрреволюции» (К. Маркс). В работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Маркс прослеживает, как эти условия, способ производства, формы собственности определяют общественное положение крестьян, их социально-политические симпатии.

Маркс развивает мысль о том, что способ производства, который сложился во французской деревне к середине XIX в., изолирует крестьян друг от друга, лишает их всякой общности, национальной связи, всякой политической организации. В результате крестьяне «неспособны защищать свои классовые интересы от своего собственного имени», их должны представлять другие, причем их представитель должен вместе с тем «являться их господином, авторитетом, стоящим над ними, неограниченной правительственной властью, защищающей их от других классов…» [там же, с. 208]. В конечном итоге политическое влияние мелкого крестьянства выражается в том, что «исполнительная власть подчиняет себе общество» [там же]. К. Маркс досконально исследует взаимоотношения крестьянства с этой властью в лице Луи Бонапарта, которому оно оказало решающую поддержку. При этом именуя Бонапартов «династией крестьян», Маркс категорически подчеркивает, что эта династия является представительницей не революционного, а консервативного крестьянства, что она представляет не просвещение крестьянина, а его суеверие, не его рассудок, а его предрассудок, не его будущее, а его прошлое [см. 1, т. 8, с. 208 – 209].

Что же касается будущего различных классов, то, анализируя их поведение на определенных этапах революции, К. Маркс делает научные прогнозы, формулирует важнейшие теоретические выводы, отражающие закономерности общественного развития. Так, развивая высказанную в работе «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.» идею классового союза пролетариата и крестьянства, Маркс в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» формулирует важнейшее положение о необходимости и исторической неизбежности этого союза. Крестьяне, писал К. Маркс в этой работе, «находят своего естественного союзника и вождя в городском пролетариате, призванном ниспровергнуть буржуазный порядок» [1, т. 8, с. 211].

С той же научной строгостью Маркс формулирует положение о закономерности превращения буржуазии в контрреволюционную силу. Он последовательно анализирует процесс падения класса буржуазии. Не ограничиваясь суммарной характеристикой, анализом причин и последствий контрреволюционности буржуазии, К. Маркс дает исчерпывающие характеристики всех социальных групп и слоев этого класса, их политических партий и лидеров.

Значительный отряд буржуазии – городская мелкая буржуазия – представляла собой, по характеристике Маркса, переходный класс, в котором переплетаются интересы буржуазии и пролетариата. Социальная природа этого класса, двойственность его положения обусловливали противоречивость мелкобуржуазного сознания. В результате мелкая буржуазия, архиреволюционная на словах, воображавшая себя защитницей передовых прав, отождествлявшая свои классовые интересы с интересами всей нации, оказалась на практике неспособной к защите не только общенациональных, но и собственных классовых интересов. Ярким отражением социальной природы этого класса явились стратегия и тактика ее представителя – демократической партии (так называемой Горы). Ставя себя выше классовых антагонизмов, мелкобуржуазные демократы не считали нужным анализировать ни интересы и положение различных классов, ни достаточно строго взвешивать собственные интересы; они воображали себя всемогущими и не желали ни признавать собственных ошибок, ни изменять своих убеждений и своей тактики. «Ни одна партия не преувеличивает больше своих средств, не обманывается легкомысленнее насчет сложившейся ситуации, чем демократическая партия», – подчеркивает Маркс [1, т. 8, с. 150]. Эта характеристика целиком относится и к Новой Горе – социально-демократической партии, образовавшейся на основе коалиции Горы с социалистическими вождями после июньского поражения пролетариата. Маркс с предельной ясностью обнажает социальную сущность этой партии: «Своеобразный характер социал-демократической партии выражается в том, что она требует демократическо-республиканских учреждений не для того, чтобы уничтожить обе крайности – капитал и наемный труд, а для того, чтобы ослабить и превратить в гармонию существующий между ними антагонизм» [там же, с. 148]. Эта программа была не только утопичной, но и реакционной. Идеалы «социальных демократов» не шли дальше демократической перестройки общества и притом перестройки в рамках мелкобуржуазности. Не изменилась и тактика Новой Горы, ибо она «вместо того чтобы позаимствовать силы у пролетариата, заразила его своей собственной слабостью…» [1, т. 8, с. 149]. Ее решимости хватило только на громогласные призывы, на «трескучую увертюру», рассчитанную на испуг противника. Ее самоуверенность была наказана, в момент решительной схватки с партией порядка в июне 1849 г. «социальная демократия» потерпела поражение, ее лидеры стали жертвой ее же предательства, но в этом была их собственная вина: они пожинали плоды своей политики. Ледрю-Роллен – этот главный персонаж демократической мелкой буржуазии [см. 1, т. 7, с. 62] – ухитрился за какие-нибудь две недели «безнадежно погубить могучую партию, во главе которой он стоял…» [1, т. 8, с. 152]. Однако в поведении лидера мелкобуржуазной демократии воплотилась сущность представляемого им класса, политическая линия вождя была объективно детерминирована, ибо при всем своем интеллектуальном превосходстве над рядовым мещанством он разделял его предрассудки и иллюзии.

Маркс рисует детальный портрет и либеральной буржуазии, и ее партии буржуазных, так называемых трехцветных, или «чистых», республиканцев, господствовавших в первый период революции, разоблачая их трусость и предательство. Насколько зверски они злоупотребляли физической силой по отношению к народу, писал Маркс, настолько трусливо, робко, малодушно, бессильно они отказались от борьбы за сохранение своего господства.

Основные фракции крупной буржуазии – легитимисты и орлеанисты, объединившиеся в так называемую партию порядка, как показывает Маркс, «были разъединены отнюдь не так называемыми принципами, а материальными условиями своего существования, двумя различными видами собственности, …старой противоположностью между городом и деревней, соперничеством между капиталом и земельной собственностью» [1, т. 8, с. 145]. Обе фракции, представлявшие основную массу буржуазного класса, постоянно жертвовали своими политическими, классовыми интересами ради узких, своекорыстных, грязных интересов.

Маркс искуснейшим образом распутывает причудливый клубок противоречий, в силу которых главной опорой республики стали ее главные враги – монархисты, собственными руками подготовившие гибель республики, уничтожившие тем самым и свое господство, уступив место узурпатору. Раскрывая диалектику самой истории, Маркс как бы анатомирует динамический процесс борьбы классов, рассматривая и выделяя в этой сложнейшей картине основное противоречие буржуазного общества, определившее в конечном итоге поведение класса буржуазии.

«Партия порядка», во главе которой стояли Тьер и Барье, последовательно сдавала свои позиции Бонапарту. В своей борьбе с исполнительной властью она не осмеливалась на решительные действия, ибо это послужило бы сигналом к выступлению нации, а буржуазия, подчеркивал Маркс, «ничего так не боится, как привести в движение нацию» [1, т. 8, с. 174]. «Французская буржуазия, – писал Маркс, – противилась господству трудящегося пролетариата – она доставила власть люмпен-пролетариату с шефом Общества 10 декабря во главе» [там же, с. 203].

Маркс выявляет причины установления бонапартистского режима, вскрывает его социальную базу и классовую сущность, а вместе с тем дает глубоко индивидуальную характеристику конкретного носителя бонапартизма, обрисовывая личность самого Бонапарта во всей его неприглядности и ничтожестве. Успех государственного переворота, указывает Маркс, – это далеко не личный успех Наполеона, который был настолько одержим идеей переворота, что непрерывно выбалтывал свою тайну, и настолько слаб, что постоянно отказывался от своей идеи. И если государственный переворот все же удался, то это произошло вопреки болтливости Бонапарта, с ведома Собрания, «как необходимый, неизбежный результат предшествовавшего хода событий» [1, т. 8, с. 198]. И французская буржуазия холопски рукоплескала этому перевороту, уничтожению парламента и гибели своего господства, диктатуре Бонапарта. Но именно в этой диктатуре, в передаче власти оголтелому авантюристу она искала спасения интересов верхушки класса эксплуататоров.

Бонапартистская диктатура, как показал Маркс, – это форма господства крайней контрреволюции, в конечном итоге защищающей именно ее интересы. Выявляя отличительные особенности бонапартизма, такие, как стремление играть на противоречиях между классами, политическая демагогия и претензии на «надклассовость», спекуляции на низменных инстинктах и опора на деклассированные элементы, с одной стороны, и на силу штыка – с другой, Маркс показывает, что бонапартизм – это не чисто национальное явление французской истории, а особая государственная форма классовой диктатуры, возникающая в определенных исторических условиях.

История подтвердила Марксову оценку бонапартизма как особой формы буржуазной диктатуры, как орудия политического господства буржуазии, к которому впоследствии охотно прибегали наиболее реакционные слои этого класса в различных странах. Но Маркс не только изобличил и осудил бонапартизм; он вынес ему и приговор, подтвержденный историей. И подобно тому как Маркс предсказал возможность бонапартистского переворота задолго до его осуществления, он предвидел и неизбежность краха бонапартизма. Это глубокое понимание закономерностей общественного развития, столь блестяще продемонстрированное Марксом в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», обусловливалось материалистическим пониманием истории, из которого исходил Маркс при создании своего труда и которое получило в нем дальнейшее развитие.

Труд этот по существу открывается яркой формулировкой материалистического понимания истории. Уже на первой странице работы Маркс пишет: «Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого» [1, т. 8, с. 119].

«Люди сами делают свою историю…» Следовательно, история – это не результат предопределения свыше, не фатальный плод действия неведомых сил, независящих от людей, а продукт деятельности самих людей. И уже вследствие того, что основное условие существования и развития общественного организма – материальное производство – функционирует благодаря деятельности масс, именно трудящимся массам принадлежит решающая роль в истории. Однако трудящиеся не только производят все материальные ценности и все необходимые условия для создания духовных ценностей, им принадлежит решающая роль в преобразовании как естественной, так и социальной среды, ибо всякая социальная революция осуществляется самим народом, степень активности и сознательности которого определяют масштабы и характер осуществляемых преобразований. Более того, по мере развития производства и происходящего на этой основе всестороннего прогресса общества непрерывно возрастает и роль главной производительной силы общества – трудящихся масс, которые все активнее выступают на общественной арене и все яснее осознают специфику своих интересов, формируют свое классовое самосознание. Рост активности и сознательности масс в общественно-историческом процессе имеет своим неизбежным результатом ускорение темпов общественного прогресса, носящего необратимый характер, в силу чего само это ускорение темпов обусловливает новый подъем активности масс.

Такова объективная закономерность общественного развития, открытая и сформулированная основоположниками марксизма на основе обобщения опыта истории.

Но эта объективность законов всемирной истории ни в коем случае не может быть истолкована в духе фатализма. Установив естественно-исторический характер общественного развития, Маркс в то же время подчеркивал, что эти объективные законы истории суть законы субъективной человеческой деятельности. Специфика этих законов в том и выражается, что они не могут реализоваться вне и помимо действия субъектов, деятельности людей. «Люди сами делают свою историю» – уже в этой фразе заключен чуждый всякому фатализму смысл материалистического понимания истории.

Наделенные сознанием и волей люди выступают как субъекты истории. Однако действия на основе свободной воли не равнозначны действиям по произволу. Марксистское учение носит не только антифаталистский, но и антиволюнтаристский характер. И это очевидно из того же приведенного выше высказывания Маркса: хотя люди и сами творят свою историю, но условия их деятельности не выбираются ими, они носят объективный, независимый от воли и желания людей характер, а это налагает определенный отпечаток и на сами их действия, и на результаты. Марксизм дает подлинно научное, диалектико-материалистическое решение вопроса о соотношении объективной исторической необходимости и сознательной деятельности людей, вскрывая действительное единство объективного и субъективного факторов исторического развития общества. Недооценка значения субъективного фактора и роли сознания, игнорирование роли идей, которые стремились приписать марксизму его противники, противоречат самому духу этого учения.

С точки зрения марксизма объективные факторы, в частности, объективные предпосылки революционных переворотов, не реализуются автоматически: последнее зависит в конечном итоге от воли и действий творцов истории. При этом и активность масс, их революционность сама по себе не гарантирует успеха, ибо она может принимать различные (в том числе и утопические) формы и приводить к различного рода отклонениям. Революционные массы должны иметь правильные лозунги борьбы, вооружиться определенными принципами. Однако и провозглашение этих принципов, и принятие соответствующих программ само по себе также не обеспечивает успеха, если эти принципы не проникают в само сознание революционных масс, если сама их революционность не получает научного обоснования, не освещается теорией. Ведущая роль пролетариата в революционном движении является объективным законом, но только в зависимости от степени действительного приобщения самого класса к идеям научного социализма, проникновения этих идей в сознание класса он и субъективно становится способным к осуществлению своей исторической миссии.

Открыв объективный, неотвратимый характер процессов, ведущих к освобождению человечества от эксплуатации, Маркс вместе с тем определил в качестве столь же необходимого условия этого освобождения адекватное осознание этих процессов. Деятельность Маркса и Энгельса в рассматриваемый период и была заполнена борьбой за революционное просвещение масс, за вооружение их сознания подлинно научными, прогрессивными, революционными идеями.