Диалектическая дедукция. Дедукция и индукция

Диалектическая дедукция.

Дедукция и индукция

Диалектическая дедукция есть общий способ упорядоченного применения приемов конкретизации на пути восхождения от абстрактного к конкретному, в ходе которого происходит движение ко все новым положениям и законам-идеализациям, являющимся конкретизациями предшествующих положений и все более приближающимся к возможно более полному воспроизведению объективной действительности[55].

До создания логической системы Гегеля наука имела дело только с формально-логической дедукцией, которая представляет собой способ получения необходимых следствий из посылок посредством правил логического вывода; исторически она была связана с рационализмом, тогда как индукция как способ обобщения единичных и частных факторов была связана с эмпиризмом и номинализмом. Классики буржуазной политической экономии использовали и дедукцию и индукцию, но несовершенно: у них возникали неравномерные «перепрыгивания» через посредствующие звенья дедукции (когда, например, Рикардо, как отмечает Маркс, неудачно попытался непосредственно из закона стоимости дедуцировать цену производства), а их индуктивные обобщения были либо чрезмерными, либо недостаточными. Гегель противопоставил формально-логической дедукции дедукцию диалектическую, но придал ей идеалистический характер, истолковав как процесс имманентного саморазличения внутри вселенской Абсолютной Идеи. К индукции он относился с большим пренебрежением.

Маркс в «Капитале» говорит иногда о «дедукции» в смысле научно обоснованного «анализа» (исследования) вообще, но преимущественно имел в виду специфическую диалектико-материалистическую дедукцию. В своем главном труде он применяет и диалектическую, и формально-логическую дедукцию[56], но первая из них главенствует, а познавательный смысл ее коренным образом отличается от смысла, придававшегося ей Гегелем: она означает содержательное выведение нового состояния объекта через исследование тенденций развития противоречий, присущих прежнему его состоянию [ср. 1, т. 20, с. 542].

Такое исследование, как это видно, скажем, из структуры первого тома «Капитала», состоит из ряда этапов: а) вычленение ведущего объективного противоречия в изучаемом объекте; б) собственно дедуктивное прослеживание внутреннего развития этого противоречия до пределов, где действенность прослеживаемого анализа уже иссякает; в) формулировка возникшей у этих пределов познавательной задачи в антиномически-противоречивой или какой-либо иной форме; г) предварительное разрешение этой задачи, намечающее направление дальнейшего исследования; д) «спуск» на эмпирическо-фактуальный уровень исследования с целью уточнения тех дополнительных положений, которые потребуются для полного решения задачи[57]; е) уточнение искомых положений посредством индуктивных обобщений; ж) конкретное разрешение данной познавательной задачи с помощью «поднятых» на теоретический уровень дополнительных положений; з) вычленение следующей стадии существования ведущего объективного противоречия.

В качестве классического примера данной дедукции могут быть приведены те разделы первого тома «Капитала», в которых разрешается вопрос о механизме возникновения прибавочной стоимости. Но в целом в «Капитале» имеет место не однолинейная последовательность диалектических дедукций, а разветвленная их «связка», члены которой находятся в очень сложных отношениях координации и субординации. Под антиномически-противоречивой формой постановки познавательных задач в рамках диалектико-материалистической дедукции Маркс имел в виду те осознанные случаи, когда противоречия, формулируемые в теории, «свидетельствуют о богатстве того жизненного фундамента, из которого, выкручиваясь, вырастает теория» [1, т. 26, ч. III, с. 82], и сигнализируют об объективных противоречиях самой познаваемой действительности. Ведь в «Теориях прибавочной стоимости» Маркс часто критикует буржуазных экономистов за смешивание и спутывание в ходе познания внутренних и внешних, реальных и кажущихся противоречий [см.: 1, т. 26, ч. II, с. 177 – 178; 1, т. 26, ч. III, с. 82 и 183]. Такое смешивание и спутывание совершенно недопустимо, ибо они неизбежно приводят к нарастанию все более серьезных ошибок в познавательном процессе.

Из сказанного вытекает, что в рамках диалектико-материалистической дедукции находит свое подчиненное место также и формально-логическая индукция, и в этом смысле они взаимодействуют друг с другом. Индукция, как правило, неполная, как видно из изложенной выше схемы диалектической дедукции (с. 470), и играет прежде всего не доказательную, а эвристическую роль. В тех же рамках и столь же подчиненным образом действует и формально-логическая дедукция, так что в итоге возникает то взаимодействие дедукции и индукции, о котором Энгельс позднее писал как о непреложном факте познания, не понятом метафизически мыслящими «всеиндуктивистами» [см. 1, т. 20, с. 540 – 544]. Абсолютизация же дедукции, хотя бы и диалектической, может легко привести к рецидивам идеалистической спекулятивности в науке: «…диалектическая форма изложения, – предупреждает Маркс, – верна только в том случае, если она знает свои границы» [1, т. 46, ч. II, с. 491].

При помощи формально-логической дедукции Маркс выводил, например, частные следствия из закона всеобщего капиталистического накопления и закон цен производства из закона стоимости, а также факт распадения прибавочной стоимости на доли, которые поглощаются промышленным, торговым и другими видами капитала, хотя конкретный механизм этого распадения исследовался уже посредством сочетания ряда логических приемов, среди которых большую роль играла индукция. Можно даже сказать, что если бы последняя не была здесь применена, то между указанием на факт расчленения прибавочной стоимости на части и дальнейшим движением капитала в совокупной сфере производства и обращения зиял бы «провал»; коль скоро диалектическая дедукция носит строго материалистический характер, а потому не прибегает ни к каким произвольным допущениям и спекуляциям, этот «провал» непреодолим без помощи индукции.

Одним из частных случаев использования в «Капитале» формально-логической дедукции является математическое выведение. Маркс применяет этот прием, например, при исследовании отношения нормы прибыли к норме прибавочной стоимости, которое, как писал Маркс, «движется сначала в чисто математической области» [1, т. 25, ч. I, с. 57][58]. Это оправдано тем фактом, что в рамках объективного диалектического развития экономических связей и отношений движутся подсистемы с ограниченным числом исходных состояний и посылок, которые поддаются математическому выражению. Это выражение форм движения ничуть не деформирует содержания данных форм, но, наоборот, способствует его познанию – таково было глубокое убеждение Маркса. Отношение Маркса к познавательным функциям математики, выраженное, например, в письме к Энгельсу от 31 мая 1873 г. [1, т. 33, с. 71 – 72], было диаметрально противоположным довольно противоречивому отношению к ней со стороны Гегеля, который эти ее функции в общем недооценивал.

Восхождение от абстрактного к конкретному не могло быть достигнуто в «Капитале» без применения индукции внутри диалектической дедукции. Прежде всего индукция необходима для диалектического движения мысли на предварительном этапе истории наук, когда она служит источником получения ранних абстракций, еще не обретших того качества, которое позволило бы им стать исходной ступенью для восхождения от абстрактного к конкретному в узком смысле термина «восхождение». Ведь без этих ранних абстракций – «торговля», «богатство», «деньги», «доходы», «прибыль» и т.д. – не могло быть позднее и абстракций зрелых, диалектических, причем индукция необходима также и для того обобщения фактов, которое служит затем предпосылкой для формирования зрелых абстракций. На базе полученных индукцией результатов конструируется теоретическая модель исследуемого объекта, из которой путем изучения ее структуры выводятся прогнозы насчет будущего этого объекта. Подобное конструирование Маркс осуществил уже в первом томе «Капитала», и эта операция есть другая сторона формирования применяемых им исходных идеализаций.

Кроме того, индукция необходима как средство проверки результатов, полученных посредством диалектико-материалистической дедукции. Необходимость такой проверки – это один из побудительных мотивов, заставляющих прибегнуть к методологическому приему ретроспекции. Например, индуктивное обобщение фактов английской истории XVI – XVII вв. позволило Марксу проверить и тем самым закрепить полученный им дедуктивный вывод о сущности процесса первоначального капиталистического накопления. Вообще в «Капитале» «абстрактная и кажущаяся иногда чисто дедуктивной форма изложения на самом деле воспроизводит гигантский фактический материал по истории развития обмена и товарного производства» [2, т. 26, с. 62].

Диалектико-материалистическая дедукция является очень широкой, сложной и многообразной формой движения мысли, причем ее составными и подчиненными элементами являются формально-логические (а значит в принципе и формализуемые) связи. Если «удельный вес» этих элементов иногда увеличивается, это не только не означает «вытеснения» диалектической дедукции из процесса научного познания, но, наоборот, усиливает ее роль, ибо она является глубоко современным и могучим орудием научного исследования.