Судьбы частной собственности

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Судьбы частной собственности

Здесь Маркс вновь оказался перед проблемой, занимавшей его еще с весны 1842 г., – проблемой дробления земельной частной собственности. Только теперь, когда он подошел к вопросу как пролетарский революционер и одновременно как экономист, философ и историк, он смог вскрыть историческую необходимость раздела земельных владений, а главное – открыть социалистический путь его преодоления.

Теперь он видит, что земельная собственность, освободившись от феодальной монополии, крайней формой которой является майорат, втягивается в орбиту конкуренции и, как всякий товар, подчиненный законам конкуренции, теряет устойчивость: то сокращается, то увеличивается, переходит из рук в руки и т.п. Непосредственным результатом конкуренции в земельной собственности оказывается ее распыление среди многих владельцев. Это ведет и к распылению труда, когда каждый вид работы выполняется каждым от начала до конца, что порождает ее неэффективность. Напротив, в крупных хозяйствах труд расчленен на простые операции и потому более эффективен, вследствие чего мелкие хозяйства неизбежно поглощаются крупными и возникает новая монополия – циничная в утверждении своекорыстия как принципа. «Поэтому, – заключает Маркс, – там, где имеет место раздел земельных владений, не остается ничего иного, как либо вернуться к монополии в еще более отвратительном виде, либо подвергнуть отрицанию, упразднить самый раздел земельных владений. Но это уже не возврат к феодальному землевладению, а устранение частной собственности на землю вообще» [1, т. 42, с. 83].

Следовательно, упразднение частной собственности на землю Маркс рассматривает как средство избежать капиталистическую монополию там, где она еще не утвердилась. Но и там, где эта монополия восторжествовала, следствием ее собственного развития также будет упразднение частной собственности, но уже в форме революционного переворота. А именно: капиталистическая монополия на землю низводит заработную плату сельскохозяйственных рабочих к минимуму, однако под действием конкуренции с промышленностью и с зарубежными землевладельцами-монополистами «сведенную до минимума заработную плату приходится снижать еще больше, чтобы можно было выдержать новую конкуренцию. А это неизбежно ведет к революции» [1, т. 42, с. 85].

Таким образом, Марксу уже до известной степени удается объяснить не только прошлое и настоящее частной собственности на землю, но и грядущее ее уничтожение в результате действия конкретных экономических законов. Правда, он пока ограничивается обращением к законам конкуренции в их наиболее общей форме. Но и это уже – существенный прогресс на пути материалистического обоснования общественного идеала.

Общественный идеал выступает здесь уже как социалистический, получивший более конкретную и весьма впечатляющую форму – форму ассоциации: «Ассоциация, в применении к земле, использует выгоды крупного землевладения в экономическом отношении и впервые реализует первоначальную тенденцию раздела – равенство. Точно также ассоциация восстанавливает разумным путем, а не посредством крепостничества, барства и нелепой собственнической мистики, эмоциональное отношение человека к земле: земля перестает быть объектом торгашества и благодаря свободному труду и свободному наслаждению опять становится подлинным, личным достоянием человека» [там же, с. 83].

Термином «ассоциация», заимствованным из словаря французских утопических социалистов, Маркс конкретизирует свое понимание общественного идеала, выражавшееся им до сих пор в основном в терминах «демократия», «социализированный человек», «результат человеческой эмансипации». Именно ассоциация как форма социальных связей между людьми станет непосредственным продуктом устранения частной собственности в результате развития самой частной собственности.

Таков итог Марксова анализа природы и будущего крупной капиталистической собственности, прервавшего ответ на два кардинальных вопроса, поставленных им в конце первого этапа работы. Теперь, на последних шести страницах первой рукописи мы находим ответ и на эти вопросы: через все три колонки, не считаясь с ранее проставленными заголовками («Заработная плата» и т.д.), идет текст, существенно отличающийся от предыдущего, – цельный, как бы на одном дыхании написанный, фрагмент об отчужденном труде.