Проблема природы человека

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Проблема природы человека

Важное место в «Капитале» занимает проблема человека. Марксу равно чужды и анонимно-фаталистические схемы трактовки истории в духе гегелевского панлогизма, и любые варианты вульгарно-экономического фатализма. Маркс исследует вопрос о природе человека как родового существа («человеческой природе») и о сущности общественного человека, отнюдь не отождествляя эти понятия.

Маркс исследует вопрос, чт? собой представляет человеческая природа, каковы ее свойства. С тех пор как человек стал производить орудия труда и вышел из природно-животного состояния, он приобрел специфические биологические, социальные, психические черты, которые в своей совокупности составляют природу человека, или его родовую сущность. Важной отличительной чертой человека является то, что «человек по самой своей природе есть животное, если и не политическое, как думал Аристотель, то во всяком случае общественное» [1, т. 23, с. 338][42]. Другой столь же важной чертой человеческой природы является способность человека к труду и производство им средств труда. Но человеческая природа сама является продуктом общественно-исторического развития, результатом труда. Сложилась она в результате взаимодействия природы и общества. «…Бытие людей есть результат того предшествующего процесса, через который прошла органическая жизнь. Только на известной стадии этого процесса человек становится человеком» [1, т. 26, ч. III, с. 516]. Но относительно постоянные черты человеческой природы делают ее слишком широким и абстрактным понятием. Поэтому необходимо объяснить общественно-историческое развитие человечества во всей специфичности различных его этапов. Человеческая природа в силу изменения общественных условий меняется, дифференцируется, насыщается иным, чем прежде, содержанием.

В центре внимания Маркса находится проблема конкретной сущности уже сложившегося социального человека как совокупности (l’ensemble) общественных отношений. В этой связи большое значение имеют замечания К. Маркса на книгу А. Вагнера «Учебник политической экономии» (1879 – 1880). Здесь Маркс, подвергая критике искажение Вагнером основных идей «Капитала» и еще раз сжато формулируя и конкретизируя свое экономическое учение, дает диалектико-материалистическое понимание сущности человека. «„Человек“? Если здесь понимается категория „человек вообще“, то он вообще не имеет „никаких“ потребностей; если имеется в виду человек, обособленно противостоящий природе, то его следует рассматривать как любое нестадное животное; если же это человек, живущий в какой бы то ни было форме общества… то в качестве исходного пункта следует принять определенный характер общественного человека, т.е. определенный характер общества, в котором он живет…» [1, т. 19, с. 376 – 377].

Конкретную сущность человека и саму человеческую природу можно раскрыть только исходя из характера общественного строя, из всей совокупности общественных отношений определенной исторической эпохи. Следует идти к исследованию человека от исследования общества, но не наоборот. Характеризуя свой метод исследования, Маркс пишет, что его исходным пунктом «является не человек, а данный общественно-экономический период…» [там же, с. 386].

К. Маркс подверг сокрушительной критике буржуазных философов и социологов, которые по аналогии с капиталистическим производством рассматривали сущность человека, понятую ими как буржуазную сущность, в виде вечной и неизменной. Бентам считал, что в основе такой неизменной природы человека лежит «принцип полезности». Критикуя этого «гения буржуазной глупости», Маркс писал, что человеческая природа «модифицируется в каждую исторически данную эпоху» [1, т. 23, с. 623], изменяясь в зависимости от изменения характера общественной жизни. Изменение сущности человека не есть пассивное отражение изменения всех общественных отношений, но активный, осуществляемый человеком процесс преобразования самих этих отношений.

В Марксовой концепции человека, обоснованной и развитой в «Капитале», большое внимание уделяется деятельной сущности человека, его активности. Без активной революционной деятельности рабочего класса невозможно положить конец капитализму и успешно построить коммунизм. Без активности классов и их представителей невозможен исторический процесс вообще. При этом Маркс подчеркивает, что эта активность материально обусловлена и подчинена объективной закономерности. Между собой и природой люди «ставят» материальное производство, создавая тем самым новую социальную среду, более динамичную и изменчивую, чем среда природная.

Активность человека, определяясь объективной необходимостью, имеет также и свою внутреннюю логику развития, которая лишь в конечном счете определяется закономерностями общественного производства в целом. Для активной деятельности человека характерны сознательность постановки и осуществления своих целей и намерений, подчинение внешней среды своим, собственно человеческим интересам. «Человек, – пишет Маркс, – не только изменяет форму того, что дано природой; в том, что дано природой, он осуществляет вместе с тем и свою сознательную цель, которая как закон определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю» [там же, с. 189].

Большое внимание в «Капитале» Маркс уделяет проблеме всестороннего развития человеческой личности. Противоречивый характер развития личности при капитализме создает «частичного рабочего», пожизненно прикованного к выполнению какой-либо определенной функции, а значит – «частичного человека», активность которого деформирована и скована. Для того чтобы человек мог развиваться всесторонне, необходима предпосылка – перемена труда, которая сможет в конце концов привести к замене «частичного человека» человеком всесторонним, универсально активным и развитым. Необходимым материальным фактором этой «замены» является значительное развитие крупной промышленности. Но рост крупной промышленности не ведет автоматически к замене «частичного человека» всесторонне развитой личностью. Маркс связывает всестороннее развитие личности и благотворность действия закона перемены труда с необходимостью завоевания рабочим классом политической власти и утверждения общественной социалистической собственности.

Всестороннее развитие личности – это один из важнейших аспектов большого философского вопроса о путях и пределах развития человека как личности и – шире – как исторического субъекта.

Без понятия о человеке история лишается смысла. Так и получается, когда вместо социального понятия человека принимают представление о нем как о «непосредственной индивидуальности». И вся история кажется тогда всего лишь неким автоматически самосовершающимся процессом или фатальным потоком, где суверенно действуют лишь такие квазисубъекты, как monsieur de Capital, madame la Terre, Экономические Корпорации, Идеологические Институты и прочие реифицированные «социальные характеры» [1, т. 25, ч. II, с. 398], где царят нечеловеческие Силы и безлюдные Отношения, но где забыт сам их творец – человек.

Весь дух Марксовой диалектики истории устремлен как раз к утверждению человеческого смысла истории. Но при этом Маркс далек от сентиментально-«гуманистического» приукрашивания прошлого и современности; его точка зрения, в противоположность всем бессильным благим пожеланиям и упованиям, есть точка зрения гуманистически-революционной критики, вскрывающей скрытую логику истории как логику ее собственной самокритики, т.е. развития через противоречия. Гуманистически-революционный дух Марксова подхода концентрированно выражен в самом его понятии человека, включающем в себя все социальные силы и отношения – всю социально-культурную предметность исторической действительности. История общества есть в ее конечном итоге не что иное, как история человеческого развития [см. 1, т. 27, с. 402 – 403].

Но «развитие богатства человеческой природы как самоцель…» [1, т. 26, ч. II, с. 123] прокладывает себе дорогу лишь в конечном счете. В условиях отчужденного и вообще антагонистического прогресса «более высокое развитие индивидуальности покупается только ценой такого исторического процесса, в ходе которого индивиды приносятся в жертву» [там же; ср. также 1, т. 47, с. 186]. Капитализм «в большей мере, чем какой-либо другой способ производства, является расточительным по отношению к человеку, к живому труду…» [1, т. 47, с. 186], он основан на господстве таких производственных отношений, которые, как мы знаем, в наибольшей мере превращают человека в отчужденное существо. Лишь вместе с преодолением классово-антагонистического способа прогресса, характерного для всей «предыстории человечества», «развитие способностей рода „человек“, хотя оно вначале совершается за счет большинства человеческих индивидов и даже целых человеческих классов, в конце концов разрушит этот антагонизм и совпадет с развитием каждого отдельного индивида…» [1, т. 26, ч. II, с. 123].

Но Маркс все время имеет в виду, что рабочий становится подлинно революционным не как персонификатор товара «рабочая сила» (будучи которым, он разделяет основные превратные представления идеологов капитализма [см. 1, т. 49, с. 63], но в качестве субъекта, осознающего глубокое противоречие между капиталистической системой как целым и эксплуатируемыми ею возможностями человеческого развития. Он обретает свой характер созидателя нового типа социальных отношений не путем примирения с эксплуатацией и вещно-отчужденным существованием, диктуемым ему экономическими отношениями капитализма, но только путем революционного отрицания социально-классовой системы буржуазного общества, в том числе и своего статуса наемного рабочего.

Марксова критика антигуманной природы капитализма дана им в контексте общей картины исторических судеб человека как индивида и личности. «Чем дальше назад уходим мы в глубь истории, тем в большей степени индивид, а следовательно и производящий индивид, выступает несамостоятельным, принадлежащим к более обширному целому…» [1, т. 46, ч. I, с. 18].

Созидательная способность человека – человеческая производительная сила – первоначально носила общинный характер, «в качестве первой великой производительной силы выступает сама община…» [там же, с. 485], и индивиды здесь были, так сказать, впаяны в ее структуру, сливались с ней. Первобытная и архаическая община «выступает в качестве субстанции, индивиды же как всего лишь акциденции ее или ее составные части, образовавшиеся чисто естественным путем» [там же, с. 465; см. также с. 472]. «Человек обособляется как индивид лишь в результате исторического процесса» [там же, с. 486].

В последующей истории происходит нарастание самостоятельной субъективности у человека-индивида, отрывающегося от пуповины естественно-родовых связей [см.: 1, т. 23, с. 89; 1, т. 49, с. 181], но сохраняющего в своем опыте традиции прошлых состояний.

Историческое наследование и историческое творчество взаимопроникают друг друга. Как наследник всего, до него выработанного содержания развития человек есть плод исторического процесса; как творец-созидатель он есть его отправной пункт: «…раз человек уже существует, он, как постоянная предпосылка человеческой истории, есть также ее постоянный продукт и результат, и предпосылкой человек является только как свой собственный продукт и результат» [1, т. 26, ч. III, с. 516; ср. 1, т. 46, ч. II, с. 222].

Однако насколько каждый данный эмпирический индивид той или иной социальной группы, класса, общества, эпохи реализовал сущностные возможности развития, зависит от множества причин. Все формы расщепления деятельности, классовые деления, виды эксплуатации, угнетения и отчуждения низводят эмпирического индивида до положения лишь «частичного индивидуума», и так было на протяжении всей «предыстории человечества».

В историческом развитии человечества возникла всемирно-историческая задача, которая составляет высший смысл коммунистического преобразования общества, – совершить переход от индивида частичного к индивиду целостному, универсальному, соединяющему в себе полноту атрибутов сущности человека как подлинного субъекта исторического процесса и реализующему «полное развитие индивидуальности» [1, т. 25, ч. II, с. 448], «полное и свободное развитие каждого индивидуума» [1, т. 23, с. 605]. В условиях подлинно коллективной социальности, которая установится в коммунистическом обществе, человек «не воспроизводит себя в какой-либо одной только определенности, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления» [1, т. 46, ч. I, с. 476].

Принцип коммунизма, согласно которому условием свободного развития каждого индивида является освобождение общества от эксплуатации, а условием свободного развития всех является развитие каждого, получает в «Капитале» конкретное выражение: условием свободного развития коммунистического сообщества становится свободное развитие всех созидательных сил каждого члена этого сообщества, но, с другой стороны, беспрепятственное развитие каждой личности возможно только при условии всестороннего развития коммунистического общества в целом.