Инверсия средневековой учености и образованности
Как уже отмечалось, Возрождение возникает как своеобразный вызов Средневековью, бунт против него. В этом своем стремлении противопоставить себя ушедшей культуре и формировалось ренессансное сознание, которое, по сути, было «полемическим самосознанием» (Э. Гарэн). С самого начала своей истории ренессансный человек ясно ощутил, осознал рождение новой эпохи, а потому все его усилия были направлены на разрыв «со старым миром с целью утвердить иные формы воспитания и общения»[454]. Стремление выявить новизну собственного времени образует основной пафос Возрождения. Выдвигаемая в противовес консервативным средневековым ценностям ценность новизны доходит до культа оригинальности. Ренессансный человек стремился быть оригинальным во всем, за что бы он ни брался. Стремление всех превзойти, отличие от остальных — сознательно культивируемая черта личности Возрождения. Характерны в этом отношении биографии флорентийского гуманиста, художника и архитектора Леона Батиста Альберти (1404-1472) и гениального ренессансного скульптора, писателя и художника Бенвенуто Челлини (1500-1571). И тот, и другой стремились быть первыми во всем, превзойти всех[455].
В отличие от средневекового мастера, который принадлежал к своему цеху и который должен был достичь мастерства именно в своей сфере, ренессансный мастер, вынужденный сам отстаивать свою честь, видит свое принципиальное отличие во всесторонности своих умений и знаний. Примечательной в этом плане является личность великого Леонардо да Винчи (1452-1519), о котором хорошо сказал его современник Джорджо Вазари (1511-1574), флорентийский живописец и архитектор: «Таланта же в нем столько и талант этот был таков, что к каким бы трудностям его дух ни обращался, он разрешал их с легкостью… Поистине дивным и небесным был Леонардо, сын сера Пьеро из Винчи. Обладая широкими познаниями и владея основами наук, он добился бы великих преимуществ, не будь он столь переменчивым и непостоянным. В самом деле, он принимался за изучение многих предметов, но, приступив, затем бросал их. Так, в математике за те немногие месяцы, что он ею занимался, он сделал такие успехи, что постоянно выдвигая всякие сомнения и трудности перед тем учителем, у которого он обучался, он не раз ставил его в тупик. Некоторые усилия потратил он и на познание музыкальной науки, но вскоре решил научиться только игре на лире, и вот, как человек, от природы наделенный духом возвышенным и полным очарования, он божественно пел… Всё же, несмотря на столь различные его занятия, он никогда не бросал рисования и лепки, как вещей, больше всех других привлекавших его воображение»[456] [457]. И далее: «Куда бы он ни обращал свои помыслы, свой ум и свое дерзание, он в творениях своих проявлял столько божественности, что никогда никто не смог с ним сравняться в умении доводить всё до совершенства…»] 1
Инверсия средневековых ценностей наиболее полно проявилась прежде всего в системе образования. Прежняя схоластическая книжная ученость далека от насущных потребностей Возрождения. Она была подорвана изобретением Гутенбергом в середине XIV в. Книгопечатания. Оно оказалось провозвестником новых форм организации интеллектуальной жизни Ренессанса, возникших как оппозиция средневековым университетам.
Философские изыскания в эпоху Возрождения развертывались вне традиционных центров средневековой культурной жизни (университетов, монастырей), вначале в кружках интеллектуалов, любителей философии, истории, салонах, при дворцах государей, позже, начиная с XVI в., в академиях. Мыслители Ренессанса порывают с университетскими корпорациями, они не занимают какого-либо официального положения в социальной иерархии. Образованный человек — это никто с позиции этой иерархии, ибо он вне нее. Знание оценивается как личностное достояние мыслителя, достигаемое собственным поиском.
Резкое неприятие и критика схоластической учености — общая черта эпохи Возрождения. Образцом этой критики служит знаменитая «Похвала глупости» Эразма Роттердамского. Говоря от лица Глупости, Эразм направляет острие своей критики против грубых, вздорных, невежественных и бесстыдных монахов, для которых внешнее равенство в одежде важнее естественного неравенства умов; против богословов, окруженных, «будто воинским строем, магистральными дефинициями, короллариями, очевидными и подразумеваемыми пропозициями», толкующими по своему произволу всё и вся; против философов, которые «ничего в действительности не зная, воображают, будто познали всё и вся», никогда ни в чем не сомневаются, как будто посвящены во все тайны природы и только что воротились с совета богов»; против христианской веры, которая «сродни некоему виду глупости и с мудростью совершенно несовместна»12.
Все мыслители Ренессанса не принимают принудительного, назидательного характера средневекового преподавания. Разрушается иерархия «учитель — ученик» и выдвигается новая ценность — бескорыстие в преподавании и изучении наук. Гуманисты Возрождения делают акцент скорее не на преподавание, а на образование личности и выдвигают новый идеал — образование как формирование и развитие личности. М. Монтень в своих знаменитых «Опытах» подвергает критике педантизм средневекового образования, насилие и принуждение. Вместо этого был предложен принцип: «Делай что хочешь». В целом культ свободы, произвола, фантазии, своеволия творца, дух «героического энтузиазма», неприятие всех норм, обязательных правил и т. д. составили основные ориентации ренессансных ценностей.
Но наряду с этими ценностями широко практикуется в культуре Возрождения культ диалога, который был не просто одним из основных жанров и стилей литературных произведений, а рассматривался в качестве формы живого, непосредственного общения мыслителей. Предложенная Ренессансом диалоговая форма общения представляла собой прямой антипод средневековым схоластическим диспутам. Франческо Петрарка, например, считает, что для творческой работы необходимо уединение. Он подвергает критике и язвительно осмеивает средневековую практику присвоения научных степеней: «Наше время счастливее древности, так как теперь насчитывают ни одного, ни двух, ни семь мудрецов, но в каждом городе их, как скотов, целые стада. И неудивительно, что их так много, потому что их делают так легко. В храм доктора приходит юноша, чтобы получить знаки мудрости; его учителя по любви или по заблуждению прославляют его; сам он чванится, толпа безмолвствует, друзья и знакомые аплодируют. Затем, по приказанию, он выходит на кафедру и, смотря на всех с высоты, бормочет что-то непонятное. Тогда старшие наперерыв превозносят его похвалами, как будто он сказал, что божественное… По совершении этого с кафедры сходит мудрецом тот, кто взошел на неё дураком, — удивительное превращение, неизвестное даже Овидию»13.
Такую же критику развивал позже и Эразм Роттердамский, полагая, что средневековые диспуты — это пустые словопрения, «архидурацкие тонкости». В противовес словесным турнирам-диспутам Эразм выдвигает идеал дружеского общения между единомышленниками: вместо кафедры — застолье, вместо ритуала формального диспута — идеал беседы, дружеского обсуждения серьезных научных тем. Ученый Возрождения — не толкователь текстов, не комментатор чужих мнений, а создатель новых идей, дружески полемизирующий со своими единомышленниками.
Исходная посылка Ренессанса — отказ от завершенности мысли, от притязаний на законченность, отстаивание позиции бесконечного поиска истины. А диалоговая форма общения свидетельствует о правомочности и равномощности каждого мнения. Диалог выразил не только противостояние нарождающейся культуры с культурой Средневековья, но и пытливый дух новой эпохи.
Для Возрождения характерен культ природы, тела, чувственности человека. В полемике со средневековым образованием возник культ «ученого незнания» (Н. Кузанский), сократовского незнания, невежества, изначального состояния человека, отвечающего его природе. Идя от своего природного невежества, человек затем приобретает непосредственное, естественное знание, наполненное этически-эстетическим смыслом. Неслучайно ядро ренессансного образования образует моральная философия и изучение языков.
I Демонстративно провозглашая свое невежество, гуманисты тем самым утверждали новую культуру и образованность, несоизмеримые со средневековой ученостью. В этой новой учености не было места авторитету. Вместо авторитета одного лица, в частности для Средневековья, как известно, таким непогрешимым авторитетом, наряду с Библией, был Аристотель, выдвигается требование изучать и возродить культурное наследие древности. Обращение к античной традиции, ко всему богатству и многообразию античной культуры делало Возрождение открытым для всех традиций. Однако эта «открытость» любым традициям далеко выходила за рамки античного культурного наследия. В круг интересов деятелей Возрождения, включались и отцы церкви, и каббала, и герметизм, и заново переосмысленная средневековая (арабская, еврейская, латинская) философия.
Фигуре средневекового мыслителя педанта, книжника, затворника, отрешенного от повседневной жизни, Возрождение противопоставило образ деятеля, причастного к интеллектуальной, политической, церковной, госу- 4 дарственной жизни страны. Говоря о достоинстве деятельной жизни, Фр. Петрарка писал: «Нет на земле ничего, более приятного богу, который правит всем этим миром, чем люди, объединенные общественными узами»[458]. Ряд гуманистов были канцлерами, дипломатами, папскими секретарями, советниками государей и т. п.
В целом можно сказать, что ренессансная ученость и образование были инверсией средневековой схоластической учености, схоластического стиля мышления и образа жизни. Это был вызов, брошенный всей системе средневековой учености.
Прежде чем перейти к реконструкции важнейших философских систем Возрождения, в фокусе которых концентрируется вся философская мысль этой эпохи, следует указать обратиться к вопросу о ее периодизации. Обычно в эволюции философии Возрождения, охватывающей два с половиной столетия (от XIV до сер. XVI в.), выделяют три основных периода:
I период — период гуманизма, или антропоцентрический, связанный с
деятельностью великих гуманистов Возрождения, как Франческо Петрарка, Данте Алигьери, Лоренцо Вала, Пико делла Мирандола, Эразм Роттердамский и др.
II период — период флорентийского неоплатонизма, который представ
ляют Николай Кузанский и Джордано Бруно.
III период — период натурфилософский, квинтэссенцией которого является деятельность великого Леонардо да Винчи.
Теперь в соответствии с данной периодизацией, позволяющей получить более или менее системное, упорядоченное представление, можно переходить к реконструкции основополагающих философских систем Возрождения.