6.4.1. Философия Дж. Беркли    6.4.2.1. Основной принцип философии Дж. Беркли

Джордж Беркли (1685-1753) — второй видный представитель британского эмпиризма — поставил перед собой задачу устранить проводимое Локком различие между первичными и вторичными качествами посредством их субьективации, которое в дальнейшем логически ведет к субьективации всего мира.

Исказив в известном смысле позицию Локка по вопросу об идеях вторичных качеств, для которого субъективность вторичных качеств означала субъективность ощущений вторичных качеств, Беркли стал утверждать, что, согласно Локку, идеи вторичных качеств субъективны в том смысле, что они не имеют внешнего источника, так что вторичные качества — это лишь иллюзии в сознании людей. Субъективировав таким путем вторичные качества, Беркли переходит к доказательству субъективности первичных качеств.

Данное доказательство достаточно убедительно и наглядно. Если бы, рассуждает Беркли, первичные качества были объективными, то, как можно объяснить тот факт, что вещи кажутся большими, когда мы находимся близко от них, и маленькими, когда мы удаляемся от них. Отсюда он делает вывод, что такие первичные качества, как протяженность, форма и т. п. зависят от положения субъекта, воспринимающего эти качества, т. е. они полностью зависят от содержания человеческого сознания, являются чисто субъективными. «Некоторые, — пишет Беркли, — делают различие между первичными и вторичными качествами… Они утверждают, что наши идеи первичных качеств суть отпечатки или образы вещей, существующих вне духа в немыслящей субстанции, которую они называют материей. Однако… ясна, что протяжение и движение суть лишь идеи, существующие в духе, что идея не может быть сходна ни с чем, кроме идеи… Те, которые утверждают, что форма, движение и прочие первичные… качества существуют вне духа в немыслящих субстанциях, признают вместе с тем, что это не относится к цветам, звукам, теплу, холоду и тому подобным вторичным качествам, которые они считают ощущениями, существующими лишь в духе и зависящими от различия в величине, строении и движении малых частиц материи… Если достоверно, что первичные качества неразрывно связаны с другими ощущаемыми качествами, от которых не могут быть даже мысленно абстрагированы, то отсюда следует ясно, что они существуют лишь в духе… Короче, протяжение, форма и движение, абстрагированные от всех прочих качеств, немыслимы. Итак, они должны находиться там же, где и прочие ощущаемые качества, т. е. в духе, и нигде более»[698] [699]. Стало быть, первичные качества надо искать там же, где и вторичные, а именно в разуме.

Более того, первичным качествам, по мнению Беркли, предшествуют вторичные, так что говорить о каких-то собственно объективных первичных качествах не приходится. Мы воспринимаем не фигуры и объемы, протяжение й форму, а лишь разнообразие цветов. Именно эти зрительные ощущения и есть первичные объекты. Стало быть, лишь вторичные качества образуют настоящее содержание ощущений. Если, например, устраним из вишни одно за другим все ее вторичные качества, т. е. впечатления, которые она оказывает на отдельные чувства, на зрение, которое «является языком творца природы»¹¹¹ на осязающую руку, на вкус, — что же останется у нас?

Беркли отвечает: ничего. «…Нет иной субстанции, — замечает в этой связи ирландский мыслитель, — кроме духа или того, что воспринимает; ощущаемые качества суть цвет, форма, движение, запах, вкус и т. п., т. е. идеи, ! воспринятые в ощущениях. Между тем очевидное противоречие заключа- L ется в предположении, будто идея заключается в невоспринимаемой вещи, 1 ибо иметь идею, значит то же самое, что воспринимать; следовательно … j не может быть немыслящей субстанции или немыслящего субстрата этих идей. Вы скажете, что идеи могут быть копиями или отражениями… вещей, которые существуют вне ума в немыслящей субстанции. Я отве- чаю, что идея не может походить ни на что иное, кроме идеи…; объект и; ощущение одно и то же…»[700] Стало быть, под идеей Беркли подразумева- м ет любую ощущаемую или воображаемую вещь. «Объекты чувств, — отмечал он, — будучи непосредственно воспринимаемыми вещами, назы- * ваются также идеями»[701]. И причиной идей является объект не чувств, а разума. Но человек как чувствующее существо не знает причин чувствен- ' ных качеств вещей, т. е. он не видит причин цветов или не слышит причин звуков. Этого он может постичь только своим разумом.

Отсюда очевидно, что Беркли не отрицает реальность чувственных L вещей, т. е. тех, которые непосредственно воспринимаются чувствами. Об этом сам философ не двусмысленно заявляет в следующем весьма значимом для понимания его общей позиции фрагменте: «Я вовсе не оспариваю существования какой бы то ни было вещи, которую мы можем познавать посредством чувства или размышления, что те вещи, которые я вижу глазами, трогаю своими руками, существуют, — реально существуют, в этом я нисколько не сомневаюсь. Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей или телесной субстанцией»[702].

Итак, наш философ действительно не отрицает реальность чувственных вещей, непосредственно воспринимаемых чувствами вещей. И покуда, по мнению философа, реальным вещам приписывают действительное существование, отличное от их воспринимаемости, для человека не только невозможно познать с очевидностью природу какой-нибудь реальной немыслящей вещи, но даже и то, что подобная вещь существует. Действительное существование немыслящей, т. е. реальной вещи наш философ усматривает в ее воспринимаемости. «То, что я вижу, — отмечал Беркли, — есть только разнообразие цветов и света»[703]. Стало быть, кроме чувственных качеств, не существует ничего чувственного и чувственные вещи являются не чем иным, как чувственными качествами или их комбинацией. «Существование чувственно воображаемой вещи, — подчеркивал Беркли, — ничем не отличается от чувственного воображения или восприятия»[704]. Итак, чувственных вещи, окружающие нас — суть не что иное, как лишь различные комбинации отдельных ощущений, лишь комплексы представлений, а мир в целом есть мир ощущений, восприятий каждого отдельного субъекта. Последний замкнут сферой собственных ощущений, восприятий. А поскольку у каждого субъекта есть собственный мир ощущений, то он и живет в своем собственном мире, который ничего общего не имеет с мирами других: людей, а, следовательно, вполне правомерно считать, что кроме меня в этом мире никого нет.

Таким образом, человек в своей попытке постигнуть мир имеет дело не с самими вещами, а с ощущениями, из которых образуются преимущественно идеи. Суть процесса познания Беркли выразил в следующей лаконичной формулировке: «Объяснить явление значит не что иное, как показать, почему при таких то обстоятельствах в нас возникают такие-то и такие-то идеи»[705] [706] [707]. Мы познаем только идеи, которые совпадают с впечатлениями, получаемыми посредством органов чувств. Но поскольку эти чувственные впечатления, восприятия всегда единичны, т. е. индивидуальны и конкретны, то человек не может иметь абстрактных, общих идей. Абстрактные идеи — это вюего лишь иллюзии, ибо нет вещей или тел вообще, а есть только единичные, чувственно воспринимаемые вещи. Тел вообще нет точно так же, как нет треугольника вообще. «Общепризнанная максима гласит, — утверждал Беркли, — что всё, что существует, единично»¹*⁴, стало быть, и идеи все единичны. Существование, идей же заключается в их воспринимаемости, воображаемости и мыслимости и всякий раз, когда они воображаются или мыслятся, они существуют. Поэтому, по мнению нашего философа, неправильно будет спрашивать о том, существуют идеи или нет, ибо они с необходимостью существуют уже в силу самой постановки вопроса.

Помимо бесконечного многообразия идей, сводимых к ощущениям и воздействиям разума на ощущения, в этом мире «…существует равным образом нечто познающее или воспринимающее их и производящее различные действия, как-то: :хотение, воображение, воспоминание. Это познающее деятельное существо есть то, что я называю умом, духом, душою или мной самим. Этими словами я обозначаю не одну из своих идей, но вещь, совершенно отличную от них, в которой они существуют, или, что то же самое, которой они воспринимаются, так как существование идеи состоит в ее воспринимаемости….Различные ощущения или идеи… не могут существовать иначе как в духе, который их воспринимает»¹⁸⁵.

Итак, существуют только чувственные восприятия, то есть «существуют только воспринимающие и воспринимаемые сущности»[708]. Воспринимающую сущность Беркли, как и Локк, именует духом, воспринимаемый $ объект — представлением, или идеей. По словам Беркли, «не воспринимается ничего, кроме идей»[709]. И в этом смысле он утверждает, что существуют только духи и идеи. В отличие от Платона, который превратил вещи в идеи, Беркли, напротив, словами своего Филонуса заявляет своим про- „ тивникам: «Я не за превращение вещей в идеи, а скорее — идей в вещи; те непосредственные объекты восприятия, которые, по-твоему, являются только отображениями вещей, я считаю самими реальными вещами»[710] [711] [712]. Вещи у Беркли всегда чувственные вещи, а чувственные вещи — это то же самое, что чувственные впечатления или восприятия. Беркли называет ‘ вещи идеями, чтобы подчеркнуть, что вещи суть факты в нас и вне нас не существуют. Восприятия существуют только в нас и возможны только по- , средством воспринимающей сущности. По этому поводу наш философ заявляет: «То, что говорится о безусловном существовании немыслящих - вещей без какого-либо к их воспринимаемости, для меня совершенно непонятно. Их esse есть percipi, и невозможно, чтобы они имели какое-либо

w 189

* существование вне духов или воспринимающих их мыслящих вещей». Стало быть, реальность чувственных вещей состоит в том, что они воспринимаются. Наши восприятия суть вещи. А всё, что непосредственно. воспринимается, есть представление. А может ли представление существовать вне ума?

Ответ на этот вопрос Беркли дает в своем знаменитом принципе философии: «Существовать для вещей — значит быть воспринимаемым» («esse est percipi»). Этим он хочет сказать, что ощущения, а, следовательно, и вещи могут существовать только лишь в разуме, который их воспринимает. Стался быть, все вещи суть сущности разума, то есть имеют существование только в сознании. Мир, как и существование духа, без мышления суть ничто. «Некоторые истины столь близки и очевидны для ума, — замечает в этой связи Беркли, — что стоит лишь открыть глаза, чтобы их увидеть. Такой я считаю ту важную истину, что весь небесный хор и все убранство земли, одним словом, все вещи, составляющие Вселенную, не имеют существования вне духа; что их бытие состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или познаваемыми; что, следовательно, поскольку они в действительности не восприняты мной или не существуют в моем уме или уме какого-либо другого сотворённого духа, они либо вовсе не имеют существования, либо существуют в уме какого-либо вечного духа и что совершенно немыслимо и включает в себе все нелепости абстрагирования приписывать хоть малейшей части их существование независимо от духа»¹ .

Данный фрагмент представляет особый интерес, ибо в нем нашла отражение вся философская эволюция Беркли, связанная с различной трактовкой его основного принципа философии. Оказывается, что в действительности мир, в котором мы живем, состоит не из ощущений (восприятий) субъекта, а из ощущающих (воспринимающих) субъектов. Весь вопрос состоит в том, кто является этим воспринимающим субъектом? Для епископа Беркли это был не совсем праздный вопрос.