8.3.2. Гипотетические и категорические императивы

Все поступки людей с точки зрения их мотивации Кант делил на два вида: легальные и моральные. Легальные поступки — поступки, совершаемые сообразно с моральным законом, но не ради закона. Моральные поступки — поступки, в которых идея долга, основанная на моральном законе, есть в то же время их мотив. Первые мотивированы стремлениями к удовольствию и успеху и другими личными целями и имеют в своей основе гипотетические императивы[838] (веления или запреты), которые зависят от условий и при том изменчивых и связаны с эмпирической природой человека. Гипотетический императив имеет дело с поступком, который хорош для чего-то другого, какой-нибудь возможной или действительной цели. Стало быть, гипотетический императив предписывает поступок не безусловно, а только как средство для другой цели.

Вторые же мотивированы самим моральным законом и имеют в своем основании априорные законы морали. Их априорность состоит в их безусловной необходимости и всеобщности. А потому и практические правила, посредством которых выражаются моральные поступки, носят всеобщий и необходимый характер. Такого рода правила Кант именует категорическими императивами. Они следуют из трансцендентной природы человека, требуют поступать нравственно ради самой нравственности и представляют поступок как объективно необходимый сам по себе, безотносительно к какой-либо другой цели, как «необходимый для воли, которая сама по себе сообразна с разумом как принципом ее»[839]. Следовательно, категорический императив непосредственно предписывает то или иное поведение, он касается не содержания поступка и не того, что из него должно последовать, а принципа, из которого следует сам поступок.

Но как возможны категорические императивы? Они, как полагает Кант, возможны благодаря тому, что, с одной стороны, разумное существо осознает себя как член интеллигибельного мира и как таковое все его поступки должны быть сообразны с принципом автономии чистой воли. С другой — оно осознает себя как часть чувственно воспринимаемого мира и как таковое должно признать себя подчиненным законам разума, содержащего в идее свободы закон свободы, а стало быть, подчиненным автономии воли.

Итак, категорические императивы возможны благодаря тому, что человек как член интеллигибельного мира сообразует свои поступки с автономией воли, а как член чувственно воспринимаемого мира должен сообразовывать их с ней. В этом, прежде всего, состоит их особенность, которой, впрочем, задается их форма, структура.

Кроме того, специфика этих императивов обусловлена тем, что их действительность дана человеку не в опыте, а всецело a priori. Если все другие императивы, по сути, могут быть названы принципами, ибо они всегда указывают на достижение какой-либо цели, а стало быть, связаны со случайным, то категорические императивы, точнее, категорический императив, так как Кант далее уточняет, что существует только один категорический императив, имеет статус практического закона. А это значит, что он представляет собой априорное синтетически-практическое положение, в котором кроме закона содержится только необходимость максимы[840], требующая быть сообразно с этим законом. То есть категорический императив имеет характер всеобщего и необходимого, «чистого» априорного закона, с которым должна быть сообразна максима.