6.3.2.2. Метафизика Б. Спинозы

«Сущности человека, — утверждает Спиноза, — не присуща субстанциальность, иными словами, субстанция не составляет форму человека»[675]. Этим Спиноза признает, что для него человек есть уже не субстанция, как в учении Декарта, а модус. Сущность человека как вещи среди вещей составляют известные модификации атрибутов бога, именуемые модусами. В отличие от субстанции, которая в своей сущности бесконечна, безгранична, безусловна, необходима, модусы по своей сущности конечны, ограничены, обусловлены, случайны. Субстанция совершенно недетерминирована, модусы же абсолютно детерминированы, первая первична и свободна, вторые производим и несвободны.

Поскольку сущность человека образуют известные модификации атрибутов бога, то ее составляет нечто существующее в боге, что без бога не может ни существовать, ни представляемо. В этом смысле человек суть конечное существо, ибо он ограничен другой сущностью — единой субстанцией, Богом.

Такими модифицированными атрибутами бога, образующими сущность человека, являются два модуса — мышление и протяжение. Человек как модус субстанции оказывается сложным модусом, состоящим из модуса души как части бесконечного разума бога и модуса тела. Душа представляет собой ряд модусов мышления — идей, волевых актов, аффектов, которые в атрибуте протяжения относятся к человеческому телу. Тело же — модус протяжения, образуемый движением и покоем.

Душа и тело находятся в весьма сложной и не совсем ясной для Спинозы связи, суть которой он выразил так: «Ни тело не может определять душу к мышлению, ни душа не может определять тело ни к движению, ни к покою, ни чему-либо другому {если только есть что-нибудь такое)»[676] [677]. Такой тип соотношения между ними обычно именуют монистическим параллелизмом, который в какой-мере продолжает господствовать и в современных антропологических науках. Наряду с параллелизмом в соотношении души и тела нетрудно усмотреть и некоторого рода причинную связь: душа, цо мнению Спинозы, есть идея человеческого тела, т. е. она есть его порождение. Душа и тело образуют вместе существо человеческой природы, но они независимы в своей деятельности друг от друга. Вместе с тем в своей деятельности они идентичны как проявления одной и той же субстанции: «душа и тело составляют одну и ту же вещь, в одном случае представляемую под атрибутом мышления, в другом — под атрибутом протяжения»¹ .

Так преодолевается ли действительно позицией параллелизма декартовский дуализм? Заменив две субстанции своего предшественника одной единой субстанцией, наделенной двумя атрибутами и проявляющейся в бесконечных модусах, Спиноза, по существу, ничего нового не сказал. Ему, по сути, удалось лишь отчасти преодолеть декартовский дуализм в. контексте учения о единстве субстанции, но в решении психофизической проблемы двойственность сохранилась, ибо, отрицая характерную для французского мыслителя противоположность субстанций, он утверждает противоположность атрибутов в одной субстанции. Его диктат субстанциального монизма не оставлял места реальному многообразию модусов. То, что это действительно так, об этом свидетельствует дальнейшее развитие классической европейской философии, которое нашло свое выражение в творчестве немецкого философа и ученого Г. В. Лейбница — последнего видного представителя рационалистической традиции.

Но прежде чем перейти к рассмотрению философской системы Г. В. Лейбница следует отметить, что Спиноза, как и все великие философы, разрабатывал свою философию ради решения не чисто теоретических вопросов, в частности проблем чистого онтологизма и гносеологизма, а проблем практического характера. Метафизическая система Спинозы — это своеобразная пропедевтика к построению практической философии, этического учения. Именно в этике — весь пафос его философской системы. Вся теоретическая философия Спинозы разрабатывалась с целью заложить фундамент для решения основной, ключевой проблемы практической философии — проблемы свободы человека.